Сначала я снова чувствую, какой ты интенсивное непонимание, а потом доходит.
— Аня, ты знаешь, кто убил твою мать?
— Отец Саши.
— Но это ведь не так.
— Поверь мне, я видела это, я знаю кто это. Я помню, как она его позвала, как когда открыла дверь, так что это он ее убил.
— Нет ну ты же знаешь, что это была его Тень? Ты же сама рассказала это Алексу.
— Нет, я такого не говорила. Это был отец Саши. Он был один.
— Может быть, ты не видела, но пришёл второй, пришёл отец Саши настоящий. И он и Тень убили друг друга.
— Чудовище убило мою мать. И потом убило себя. Но это чудовище точно не было Тенью. У него глаза были другими, не синими. У него были вообще черные глаза, как у демона какого-то. У Тени были бы синие глаза.
Я качаю головой и просто сжимаю ладони девушки.
— Это неважно, сейчас это уже неважно. Алекс опасен. Да, это так. Но он в этом не виноват, и он часть Саши. Поэтому он вернется в этот дом, я прощу его, и сделаю, все, чтобы простил Саша и мы будем жить как-то дальше.
— А что буду делать я?
— Ты хочешь быть с Алексом?
— Уже нет. Я его боюсь.
— Аня, ты дурочка, — я говорю это с какой-то, внезапно проснувшейся материнской нежностью. — Ты всю жизнь провела в этом доме с легендой о Тени. Ты не знаешь другой жизни, но этой ты тоже не хочешь. Ты хочешь, чтобы он был прекрасным принцем, галантным и милым. А может еще и нежным любовником? Нет, этого не будет. Тень не прекрасный принц, который защитит тебя от всех бед, если ты будешь послушной. Ты была ему и послушной и что вышло? Тени, наоборот, иногда нужно давать встряску, иногда нужно давать пощечину. Иногда нужно кричать на него. Нужно бороться с ним. Иначе невозможно, иначе он сам того, не желая тебя погубит. Мне очень жаль, милая, но, ты нашла наихудший способ защиты. И худшего кандидата на роль первой любви.
— Он меня не любит. Он любит только тебя, — шепчет она одними губами.
— Возможно, но даже если бы он любил тебя, я бы советовала тебе бежать.
— А почему сама не бежишь?
— Потому что я, как и ты дурочка. И последнее, о чем я думаю, это о своей безопасности. Больше я думаю о любви.
— Это думаешь, у меня ещё есть шанс стать нормальной?
— Ты не пробовала, вот в чем твоя беда.
* * *
Вечером я все думаю о словах Ани. Возможно, она просто ошиблась, возможно, она чего-то не помнит по своему детству, но почему-то мне кажется, что это важно. Почему-то меня изнутри пробирает противный холод, когда я думаю о том, что у Тени, которую она видела, не было синих глаз.
А еще о том, что-либо она или Алекс соврали мне. Непонятно зачем. Так и или иначе, мне нужно поговорить с Сашей.
Я нахожу его на кухне рядом с белой маленькой кастрюлей, из которой идет дым. Он стоит в белой футболке и джинсах, простая одежда, но даже в ней, по его позе я вижу власть, стойкость и уверенность.
— Это коктейль чтоб оборвать связь с Алексом? — спрашиваю я.
— Именно. Время пришло, пора снова отрезать своего брата, — тихо говорит он, почти рычит.
— Не пей его, нам нужно вернуть Алекса. Ты разве не говорил с матерью? — уточняю я осторожно, чтобы не вызвать его гнева. Хотя вроде бы, Саша и не умеет толком злиться.
— Говорил, — вздыхает он.
— И что?
— И она не права. Алекса не будет в этом доме больше, — а вот упрямства ему не занимать.
— Ты же понимаешь, что это опасно и глупо? Его либо надо держать в клетке, что уж извини, я не позволю тебе сделать. Либо его нужно вернуть сюда.
— Опасно и глупо возвращать его сюда, он может сделать что угодно с нами. С тобой.
— Саша…
— Ты его полюбила? — задает он внезапный вопрос.
Вопрос застает меня врасплох. Я замолкаю на некоторое время, и думаю о том, как правильно ответить. Нет, не соврать. Я знаю, что скажу правду, но нужно ее выразить так чтобы он понял.
— Я полюбила вас обоих.
— Это невозможно.
— Именно это и возможно. Потому что я искренно… — чувствую, как щиплет глаза от наступивших слез. Я всегда была плаксой и не умела нормально признаваться в чувствах, даже таких прекрасных как любовь. — Саша, я тебя люблю. Ты мне очень нужен. И я люблю тебя всего без остатка. И поэтому я люблю твою Тень. Он мне тоже очень нужен.
— Даже несмотря на то, что сделал?
— Он сделал это, потому что ты был далеко. Потому что ты не смог его остановить. Саша вы нужны друг другу, и ты даже не представляешь насколько.
— Мне он не нужен, я прекрасно без него разбирался.
— Ты сам говорил, что это не так. И когда же ты врешь — сейчас или тогда? — понимаю, что выхожу за некие границы, но мне все равно. Я защищаю свою любовь, правда от другой любви, что иронично.
— Ты его сейчас больше защищаешь, ты на его стороне.
— Я на стороне того из вам, кому нужна помощь. Я должна балансировать между вами. Так уж повелось.
Он вздыхает, я понимаю, что он думает о том, пить ли этот настой или нет.
— Выпить надо еще горячим, действует двенадцать часов.
— Так не пей. И завтра мы сможем его найти.
Я подхожу к нему, и чтобы отвлечь от напитка, обнимаю сзади. Ощущаю тепло его сильного тела, и испытывая какой-то девчачий восторг глажу его торс через белую футболку.
— Если бы я догадывался, что он может так поступить, я бы его убил, — шепчет он.
— Не нужно. Тебе просто нужно быть рядом. Всегда, — мурчу я.
— Да, но как мы можем быть рядом вдвоем с ним или втроем с тобой при ком-то другом? Нам нужно постоянно прятаться.
— Мы подумаем об этом потом. Завтра.
Он разворачивается ко мне.
— А сейчас?
— Мне очень нужна твоя нежность, Саша. Я могу только ей исцелиться, — говорю я и залезаю руками под футболку, греясь его телом.
Он понимает меня без слов. Опускает голову и целует долго, нежно, протяженно. Он слегка проводит языком по губам, сжимает их, прикусывает, но не углубляет поцелуй. Пока я уже сама в нетерпении не вторгаюсь в его рот. От переполняющей меня нежности кружится голова.
— Идем наверх, а то тут может быть мама, или Аня, или кто угодно, — произношу я, отрываясь от губ любимого. Он кивает, открывает глаза, и я вижу, что они синие.
Понимаю, что нужно действовать сейчас, надо что-то сказать Алексу, но как это сделать, не обидев Сашу?
— Я люблю вас, — говорю я четко, не отрывая взгляда от синевы его глаз, и делаю акцент на последнем слове. На всякий случай, повторяю. — Люблю вас.
— Мы, — отвечает Саша, задумывается, будто борется с собой и все же продолжает. — А мы любим тебя.
Больше ничего говорить не надо. Мы преодолеваем расстояние до его спальни, за несколько шагов. Я впервые оказываюсь здесь и не успеваю оглядеться как выключается свет.
— Хочу романтики, — поясняет Саша и хлопает в ладоши. Включается теплый свет искусственных свечей. Пока я завороженно гляжу за тем, как на электрической свече мерцает ненастоящее пламя, Саша обнимает меня за талию.
Он медленно ласкает моё тело и шепчет на ухо.
— Я никогда не думал, что встречу такую как ты. Ты лучшая, ты особенная. Ты прекрасна, Вика. Ты самая красивая из тех, что я встречал, ты самая преданная, самая чувственная. Я обожаю тебя, Вика. Мы обожаем.
Он шепчет не прерываясь, показывая, что это он, что я в безопасности и любви. Доходит ладонями до моей груди, сжимает её нежно, медленно. Я же позволяю себе просто откинуться на его тело и утонуть в медленно подступающем наслаждений.
Спрятавшаяся, испугавшееся чувственность возвращается и заставляет зашипеть от удовольствия, когда пальцы любимого находят самое чувственное место на моем теле.
— Как ты хочешь, милая? Что мне сделать для тебя?
— Я хочу сверху, — шепчу я. — Я хочу контролировать. И хочу видеть твоё лицо.
Нехотя вылезаю из его объятий и обернувшись замечаю снова его синие глаза.
— Я хочу видеть ваше лицо, — поправляю я себя.
Он ложится на свою кровать, и я замечаю, как его руки уже справляются с ширинкой джинс. Мне, надо бы сесть сверху, но я хочу его слегка подразнить.
