Шурик открыл перед Катей дверь, пропуская ее первой. Он снова обрел способность говорить, когда дверь громко захлопнулась, разрушив тишину между ними.
– Извини, если был навязчивым. Я всего лишь хотел помочь. – Он вручил ей стаканчик с нетронутым кофе и устремился вверх по лестнице. Катя попыталась убедить себя в том, что этот жест нисколько ее не задел.
Едва она появилась перед Дарьей, та с энтузиазмом стала рассказывать о главной новости, взбудоражившей всю редакцию. Не обратив внимания на поставленный перед ней кофе, Дарья безостановочно тараторила, решив в одном монологе уместить все версии сплетен. Однако Катя прервала коллегу на полуслове, заявив, что историю замнут и газета с материалом выйдет, пусть и с опозданием. Дарья замялась, не зная, как продолжить разговор. Тут и обнаружился кофейный стаканчик. Еда действовала на Дарью подобно кляпу, отвлекая от пустой болтовни.
Отвязавшись от коллеги, Катя решила сосредоточиться на работе. Почти смирившись с тем, что план с треском провалился, она взялась за недописанную статью. Слова неохотно появлялись на невидимых строчках текстового редактора, курсор надолго зависал в задумчивости, а потом продолжал медленно и скачкообразно выдавать символы. Катя не обращала внимания на монитор, созерцая клавиатуру. Белое поле текстового редактора раздражало. Она сощурилась, когда снова взглянула на него. Бессвязная россыпь букв медленно стала обретать смысл. Катя с удивлением обнаружила: это другой текст! Она ощутила те же эмоции, как в тот вечер, когда взбесившийся курсор самовольно стал плеваться буквами. Но теперь удивление быстро сменилось радостью.
– Кейт, это не повод для нытья! Не расклеивайся! – писал Ник: – Неужели ты воспринимаешь все это как вопрос жизни и смерти? Сдалась тебе эта статья…
– Ты как тут оказался?
Руки задрожали от волнения. Катя не давала эмоциям проявиться, а те настойчиво просились наружу, точно стуча и толкаясь в закрытые двери.
– Я же говорил, что могу оказаться в любом тексте.
Катя поймала себя на том, что улыбается монитору, и тут же бросила взгляд на коллегу – не следит ли та за ней? Но Дарья была поглощена работой: пальцы ритмично выстукивали текст, а брови в задумчивости сползали к переносице. Ничто не мешало улыбаться невидимому собеседнику, который уже оставил новое послание:
– Ты не подумай, что я тут просто так, прогуливался мимо да к тебе зашел. Я хотел тебя взбодрить и отговорить от бессмысленной печали.
– С чего ты взял, что я расстроена?
– Всякий раз, когда ты соприкасаешься с текстом – где бы он ни был, – я могу чувствовать тебя. Длинные паузы между словами говорят о том, что ты пишешь с неохотой и без вдохновения; а неспешность твоей мысли может значить лишь то, что думаешь ты вовсе не о том, о чем пишешь. Значит, ты расстроена.
В этих словах было нечто такое, что тронуло Катю. Теплое чувство разлилось внутри, словно кто-то опрокинул в ее душу кофейник.
– Спасибо. Ты очень многое делаешь для меня, – набрала она и замерла, ожидая ответа от Ника. Но он ничего не написал, неожиданно возникнув и так же незаметно исчезнув. Исполнив свою миссию, Ник покинул пределы этого текста, отправившись гулять по библиотечным книжкам или, быть может, играть на гитаре внутри недописанного романа.
Он делал для нее так много, совершенно не требуя благодарности. Во всем был противоположностью реальных людей, словно каждым своим поступком напоминая, что не принадлежит этому миру и не является человеком вовсе. Всего лишь книжный персонаж, среди которых частенько встречаются идеальные герои. В таких читательницы влюбляются, на таких хотят быть похожими. Ник был одним из них. Разве мог он встретиться в реальности?
В книгах так просто быть идеальным: ты ограничен одной историей, ты знаешь сюжет и можешь подготовиться ко всему, что тебя ждет, любую ситуацию проживая достойно; а можешь скрыть свои недостатки, вынеся их за поля или вовсе умолчав о них. Легко убедить автора сделать тебя идеальным, поскольку каждый, единожды разочаровавшийся в людях, склонен воображать себе идеального человека.
Красивый и воспитанный, чуткий и добрый, отзывчивый и благородный, честный и прямолинейный – каких качеств вам еще не хватает в людях? Каким бы оказался ваш идеальный персонаж?..
Глава 8
Жизнь бумажных людей
Комната была погружена в темноту, словно сгустившиеся за окном сумерки пробрались в приоткрытую форточку и осели вязким туманом на пол. За год, что Катя прожила здесь, одиночество стало соседом, который иногда мешал уснуть, а порой становился идеальным собеседником. Она находила в этом и спокойствие, и утешение.
Маленькая ветхая крепость вокруг нее и еще одна, несокрушимая, – внутри. Но все было зря. Катя понимала: незачем прятаться, если никто не станет тебя искать. Ни отец, вычеркнувший из жизни свою прежнюю семью; ни мать, увлеченная попытками выстроить свое счастье заново; ни маленький брат. В те редкие дни, когда Катя находила в себе силы повидаться с родными, брат радостно встречал ее у порога, как верный щенок, но спустя полчаса убегал к своим красочным книжкам. И тогда за столом, накрытым для гостеприимного чаепития, воцарялось неловкое молчание. В отсутствие детей, которые способны освещать пространство своей непосредственностью и смехом, обнажались взрослые проблемы, обиды и неловкость, порождаемая недостатком общих тем. Катина нелюбовь к пустым разговорам была вызвана именно такими минутами, когда требовалось сказать что-нибудь, пусть бессмысленное и глупое, лишь бы прекратить напряженное молчание. И тогда они сидели за столом, сократив расстояние до минимума, но по-прежнему были далеки друг от друга. Странное несовпадение пространств тел и душ.
Катя лежала на диване, укутавшись в клетчатый плед, и дремала. Глаза были закрыты, тело неподвижно, но мысли роились в голове назойливой мошкарой. Сложный день подходил к концу, а она все не могла отпустить события и эмоции – слишком много для одного дня. В памяти всплывал заговорщицкий шепот Шурика, обжигающие пальцы кофейные стаканчики, шушуканье коллег, встреча с матерью и чашка с безвкусным чаем, который Катя безучастно пила в попытках хоть чем-то себя занять.
Если каждому событию в жизни можно присвоить определенный вкус, то у встреч с матерью он был чайным. Вкус травяного чая без сахара, больше похожий на лекарственный сбор, перебивался лишь пирожными безе – ее нелюбимыми, но спасительными для таких чаепитий. Наверное, поэтому она разлюбила чай и после запивала противный привкус крепким кофе.
Вот и на этот раз, бросив напрасные попытки уснуть, она расположилась перед монитором с чашкой кофе, ожидая, когда компьютер загрузится. Впереди были выходные, и Катя размышляла о том, как проведет эти дни. Лучшее решение: затаиться в своей воображаемой крепости на пару дней, укрыться от дождей и холода, притвориться, что ее не существует.
2
Как и предупреждал Ник, он оказался неразговорчивым и угрюмым, что могло свести любой разговор к обидам. Но в его новой знакомой удивительным образом сочеталось множество качеств, которые удерживали ее рядом с ним. Доброта и чуткость не позволяли бросить грустного человека, любопытство надеялось услышать его историю, а тяга к музыке превращалась в тягу к музыканту. Оля могла найти еще тысячу оправданий своей навязчивости и безрассудству, но чувствовала она все совершенно по-другому: порыв души, внезапная одержимость, притяжение, столь же естественное, как сила гравитации. Несмотря на молчаливость и безразличие Ника, она шагала рядом с ним – едва знакомым человеком, которого вызвалась проводить.
Их путь был коротким: парк, где они встретились, располагался неподалеку от железнодорожного вокзала. Пока шли, оба молчали: Ник думал о чем-то своем, а Оля с интересом рассматривала нового знакомого. Темные волосы торчат из-под бейсболки; белая майка с масляным пятном на груди помята – следствие долгой дороги; за спиной болтается чехол с гитарой, а руки спрятаны в карманы зауженных джинсов, подчеркивающих тощие ноги. Неопрятный вид и хмурое лицо – ничего притягательного в этом уличном образе, ничего схожего с силой и привлекательностью его бархатного тембра. Может ли человек последовать за голосом? Словно крыска, идущая на звук волшебной флейты Крысолова, Оля следовала за ним.
