«А не шлялся бы по сомнительным медцентрам, то трахнули бы уже вчера…» — пришло в голову под легкую грустинку.
Глубина грехопадения как-то не чувствовалась. Пока деньги в долг — баланс отношений соблюден.
Фонари на улице, наконец, погасли, и я осторожно выбрался из-под одеяла. Рядом заворочалась Аня.
— Доброе утро. — Напомнил о себе.
Дождался сфокусированного взгляда на себе, улыбки и попытки схватить и не пускать.
— Семь часов, мне к первой паре. — Увернувшись, поднялся я и отправился умываться.
Заодно почистил зубы — горошина пасты на палец, и нормально, без щетки обойдемся. Теперь можно будить спящую царевну традиционными методами.
Не понадобилось — в открытую мною дверь ванны юрко проскользнула Анна в моей футболке и, вытолкнув меня, закрыла за собой. Зашумела вода из душевой лейки.
«Ладно», — пожав плечами, решил я заняться кукольным домиком, который так и так нужно было повесить.
— Гвозди и молоток где? — Постучался я в дверь.
— Там двусторонний скотч в ящике на кухне. — Прозвучало через шум.
Присмотрелся к живописи в прихожей — та тоже была закреплена к стенам без гвоздей. Да и марка нашедшегося скотча в одном из шкафчиков — вполне приличная. Нормально, выдержит.
Остатками водки из бутылки обезжирил стенку шкафа, взвесил домик рукой — и закрепил на две широкие полосы. Внешне — отлично получилось.
— Как всегда тут был, — оценил я результат и отправился обратно на кухню.
Пока искал скотч, опытным взглядом приметил в кухонном гарнитуре овсянку, банку тушенки, соль и сахар. Там же был и растворимый кофе, что уверенно приближало будущий завтрак к пище богов.
Готовить я умел, как и всякий, кто живет в общежитии. Или кто живет с дедом и бабкой, которым на тебя плевать. Так что — кашу с тушенкой, это мы одной левой…
Минут через пять раздался звук закрытой двери в ванной. Затем в спальне громко заработал фен — и шумел до момента, когда порции каши были выложены на тарелке, приправлены поджаренной на сковороде тушенкой, украшены сверху зеленью (хоть для чего-то она пригодилась), а над кофе в кружках начал струиться пар.
Вскоре на запах еды пришла женщина.
Анна куталась в халат; волосы были замотаны в чалму из полотенца, а ноги грелись в теплых меховых тапочках с вышитой мордочкой зайца на носках.
— Угощайтесь, — предложил я и первым принялся за еду.
Рядом осторожно провели ложкой по краю тарелки, собирая немного каши и мяса.
— Неплохо, — оценили результат моих трудов. — Кофе только сладкий, я такой не пью.
Я молча передвинул ее кружку к себе и указал на третью, где была просто горячая вода:
— По вкусу.
Завтрак поглощали вдумчиво, не торопясь. И только убрав пустые тарелки к раковине и приступив к кофе, разбавили молчание беседой.
— Твой список когда будет? — Пригубила кружку Анна. — Реагенты, место… Что тебе нужно для ритуала.
— Напишу в течение дня. — Кивнул я. — Вспоминать надо.
— Ты вот что, — задумчиво произнесла она, глядя чуть в сторону от меня. — Сможешь список на бланке кафедры оформить, официальным письмом? Мол, в результате исследований обнаружено, подтверждено клинически, гарантия результата.
— Подлог и мошенничество? Легко, — кивнул я.
— Как я к руководству-то подойду, подумал? — Поморщилась она. — Так и так, есть тут один толковый студент, из психушки забрала, мне нужнее?
— Я, Анна Викторовна, с некоторых пор, человек очень законопослушный, если без шуток.
— Так не доводи до момента, когда придется говорить о твоем прежнем успешном опыте, — душевно посоветовала она. — Мне твою незаконную практику гор-раздо сложнее будет отмазать.
— А если попадусь с фальшивыми письмами, ритуала вообще не будет.
— Не попадайся, — легко посоветовали мне. — Бланк в универе скачай, исходящий номер подгляди в канцелярии, подпись через стекло скопируй. А печать поставить сумеешь — так я тебя расцелую, — придвинулась она ближе. — Нельзя нам, Миша, без серьезной бумаги.
— В универ и позвонить могут. — Помрачнел я.
— И что спросят? — Мягко уточнили у меня. — Был ли такой исходящий? Так ведь был, Миша. Ты уж постарайся, чтобы был он правильным — дата, номер. Внизу в уголочек письма еще номер телефона ответственного впишешь, сотовый. Тот самый, который я тебе давала, когда с квартирой решали. Он не на меня оформлен, а если что — я трубочку сама сниму.
Ей, значит, реагенты тырить с места преступления нельзя, а мне документы подделывать можно… По которым эти самые реагенты выписывать будут. То есть, виновником, если что, буду только я.
— Другие варианты есть? — Испортилось настроение.
— Предложи, — щедрым жестом, приоткрывшим декольте чуть шире, предложила шеф.
— Распечатка электронной переписки?..
— Несерьезно.
— А если электронка будет от кураторов вашего ведомства? Тех, что выше ходят?
— Им реагенты зачем? И ты-то о них откуда знаешь?
— Да так, слухи ходят. — Замял я тему, одновременно кое-что прикинув в уме. — Ладно. Будет письмо.
— Ты умница и молодец, — потянулись ко мне, и халатик сверху распахнулся шире известных приличий.
— Мне материалы дела нужны, — устоял я. — Того самого, когда мы познакомились.
— Зачем? — Замерла Анна.
— Фото пентаграммы, досье на мертвецов, имена, должности.
— На кой черт? — Уточнила она вопрос, запахивая халатик и возвращаясь на свое место за столом.
— Для ритуала нужно. Я же не учу вас, как работать. И вы, пожалуйста…
— Не заводись, — поморщилась Анна. — Надо — будет, но не сразу.
— А в чем проблема? Не ты ли главная в нашем аквариуме?
— Они — потерпевшие, как ты знаешь. Непростые потерпевшие.
— А я — виновник, угу.
Передача данных в этом случае получается — самая неблаговидная. Поэтому-то их у меня за эти годы нет.
Но тут только ее же совет повторить — «не попадайтесь».
— И дело само — непростое… Там еще год назад половину страниц утеряли, а то, что осталось, перевезли в областной архив.
— Но хотя бы кто где лежал, у кого какой цвет волос, какая профессия? — Гнул я свое. — Это все важно. Может, остались фотографии у коллег-криминалистов? В интернете ничего нет.
— Я тебе больше скажу, нигде нет. Должности у фигурантов те еще… Даже из библиотечных подшивок газеты изъяли.
А я знаю, я искал.
— Вот. А данные нужны, и чем быстрее, тем лучше. Через неделю полнолуние, было бы неплохо подгадать.
— Дня три дай, решу как-нибудь. — Задумалась Анна Викторовна. — Устроит?
— Устроит. — Покладисто согласился я.
— Сегодня с Павел Санычем, постараюсь пересечься. Ему что говорить? — Неожиданно обратилась она за советом. — Только про пентаграмму? Или про коллег — тоже?
— Да, пожалуй, ему — все как есть можно. — Подумав, оценил я важность такого союзника. — Кроме инфы, что ритуал я буду делать. Письмо от универа — хороший вариант, — запоздало признал я.
— То-то же… Его, как понимаю, не подозреваешь? — Прищурилась Анна.
— Не. Если бы он, то все уже бы закончилось. — Помотал я головой. — И посадить он бы меня мог, чтобы не мешался. И вообще… Побольше доверия — может, не так сильно расстроится. Дело-то с убийством, выходит, не закрыто — раз не соседи виноваты.
— Думаешь, все-таки не они?
— Точно нет. — Был я категоричен. — Твоим недоброжелателям нужно было убийство. Зачем полагаться на соседей? Зачем вообще от кого-то зависеть?
— Попробую донести твою точку зрения до майора.
— Пусть она будет твоей, — открестился я от сомнительной славы.
— Как хочешь.
— Бес как? После кровушки целебной? Не тревожит? — Перевел я беседу на другую тему.
Анна задумчиво погладила шею.
— Поорать на тебя, проверить?
— Вот уж не надо. На работе повод ищите, — допил я кофе и поднялся, чтобы сполоснуть кружку и помыть посуду.
— Оставь, я помою. — Не торопилась, впрочем, вставать она из-за стола.
— Спасибо. Аня, а «татушка» где? — Остановился в пороге кухни. — Домового доделаю.
