С его слов у меня сложилось впечатление, что Интриган доставляет всем немало неудобств.
– Простите меня за любопытство, а что за человек этот До Чжиндо? Говорят, нужно знать противника в лицо, чтобы суметь победить его. Мне нужно понимать, что он за человек, чтобы смочь дать ему хоть какой-то отпор, – обеспокоенно произнес я.
– Не могу рассказать тебе все подробности. Скажу лишь одно. Знаешь, почему он хочет уйти отсюда вместе со всеми? Ведь было бы куда проще потребовать, чтобы выпустили его одного.
Точно, я ведь тоже думал об этом.
– Я тоже подумал, что это странно. Хоть он и говорит, что от жалости не может бросить товарищей по несчастью, но, судя по его отношению ко мне, он не кажется добрым человеком.
– Чжиндо, этот тип хочет забрать всех, чтобы смягчить приговор небесного суда, когда он уйдет отсюда и доберется до горы. Человек совершает великое благодеяние, когда спасает кого-либо из коридора тьмы. Неважно, где находится такое место и что там произошло, сам поступок высоко ценится, и Чжиндо прекрасно знает о том, что достаточно спасти кого-либо из темного тоннеля, чтобы во время суда с него списали часть грехов, совершенных при жизни. Он очень умный тип. Вот только никто не сможет пройти по дороге, пока не пройдет кастинг. Он хочет воспользоваться моей слабостью, чтобы добиться того, что совершенно невозможно. Но я повторяю: это невыполнимо.
Если подытожить вкратце слова Мачона, получалось, что наш Интриган хочет использовать попутчиков, чтобы получить отпущение грехов, совершенных им при жизни.
– А вы знаете, что есть один странный момент? Дяденька Чжиндо просил пропустить не все двенадцать человек.
– Что за чушь?
– Дохи, он просил не вносить ее в список счастливчиков.
Услышав мои слова, Саби и Мачон переглянулись.
– Как вы думаете, какой здесь может скрываться мотив? – Насторожился Саби. – Может быть, он хочет воспользоваться вашей ошибкой в другом месте? Эх, он и перед рождением на свет, еще в качестве бестелесной души доставил нам немало хлопот, и в смерти нет от него покоя. Ведь он и тогда хитростью отправился на свет вне очереди. Зачем он присвоил себе чужой шанс, если даже не прожил срок до конца? Я пытаюсь не испытывать к нему неприязни, но в нем нет ни одного достоинства.
– Саби, для начала мне нужно отлучиться, чтобы проверить поименные списки. Какая может быть связь между Дохи и Чжиндо? Я должен знать его мотивы, чтобы принятьсоответствующие меры. Эх, даже в страшном сне не мог представить, что мое сострадание может обернуться против меня самого. Как я мог допустить ошибку и дожить до такого унижения?
Мачон так горько жаловался вслух, что ни с того ни с сего я почувствовал себя виноватым. Мне ведь тоже было обидно за то, что, случайно вмешавшись в жизнь Дохи, я очутился здесь. Казалось, что Мачону обиднее не меньше моего.
– Простите меня, – извинился я неожиданно для самого себя.
– Тебе не за что извиняться. Это ведь моя вина. Я проверил историю твоей жизни, и хоть у тебя ни на грош нет собственного мнения, но душа у тебя добрая, это факт. – Покачал головой Мачон, заставив меня гадать, было ли это упреком или похвалой в мой адрес.
– Вы успеете вернуться до начала девятого тура, если отправитесь в путь сейчас? Для проверки списков в небесной канцелярии потребуется немало времени, – с обеспокоенным видом спросил Саби.
– Я постараюсь вернуться побыстрее, – пообещал Мачон и поспешно вышел.
– А что это за списки? – поинтересовался я, оставшись вдвоем с Саби.
– Поименный список отправленных отсюда в мир земной. В нем очень подробно указаны связи между душами в их бытность бестелесными. Для тех душ, кому ни в коем случае нельзя встречаться при жизни, мы исключаем такую возможность. Ведь подобные пересечения судеб могут вызвать роковые последствия. Связи, которые при жизни вы считаете фатальными, вполне терпимы, если выстроить с людьми правильные отношения. Потому что тех, с кем категорически нельзя встречаться, Мачон заранее убрал из вашей земной судьбы. То, что Чжиндо даже после смерти затаил злобу на Дохи, – большая проблема. Его душа отправилась в мир в неурочный час, и потому с ним могли случиться непредвиденные события. Но клянусь тебе, со времени сотворения неба и земли никогда прежде не было такой ошибки. И она должна закончиться на тебе. – Лицо Саби исказилось от душевных переживаний.
Слушая его рассказ, я внезапно вспомнил свою сестру Ильчу. Хоть мы и родились братом и сестрой, но жили как кошка с собакой. Иногда я думал, что в прошлой жизни мы были заклятыми врагами. Выходит, такие отношения вполне себе терпимые? А у меня на этот счет было совершенно другое мнение. Хм, мне кажется, ее нужно было убрать из моей жизни. Тот факт, что мы с Ильчу родились братом и сестрой, тоже похож на ошибку Мачона. Она до сих пор бесила меня, но не настолько, чтобы вредить ей даже после смерти. Если Мачон совершил ошибку один раз, где гарантия, что он не совершит ее дважды?
Когда я возвращался к своему месту, ко мне подошел Интриган. Наверное, ему удалось подслушать разговор Мачона с Саби, потому что он выглядел испуганным.
– Зачем Мачон отправился в мир живых? Да еще в такой спешке? Ильхо, ты хорошо подумай: кто на твоей стороне, я или Мачон? Он пропустит только тех, кто успешно пройдет кастинг. Но почему-то мне кажется, что до сих не было таких счастливчиков. В таком случае у него есть другие скрытые причины.
– Какие такие причины? – сухо спросил я.
– Ну этого я тоже не знаю. В любом случае важно то, что мне ты можешь доверять больше, чем Мачону. Что ты будешь делать, если оба этих типа просто исчезнут после окончания десятого тура? А если они бросят тебя здесь?
Тьфу, даже подумать страшно! Но я решил, что такой вариант тоже вполне возможен. Когда я слушал Мачона, его слова казались верными, а когда я слушал Интригана, то казались правдой уже его слова.
Чжиндо настойчиво выпытывал у меня, зачем Мачон ушел в ту сторону. Словно голодный лев, который несколько дней не видел еды, он крепко вцепился в меня зубами и не ослаблял хватку. Я вконец измучился держать в секрете информацию, которую, казалось, ни в коем случае нельзя было выболтать.
– А ты не скучаешь по теплому дому каждый раз, когда наступает смертельный холод? – поинтересовался Интриган.
Скучаю, конечно. Скучаю по кровати, по ванне с горячей водой, по ароматному супу. Безумно скучаю по зимней куртке с гусиным пухом.
– Ты вернешься домой, проживешь в тепле пятьдесят восемь лет и умрешь естественной смертью. Навсегда распрощаешься с этим жутким местом. В течение пятидесяти восьми лет в твоей жизни произойдет много событий. Ты встретишь любимую девушку, женишься скорее всего. Родишь сына и дочь. Ну как, душа не трепещет от таких мыслей?
Боже упаси! Вот от этого уж точно не трепещет. Моя цель – это жизнь без происшествий. Сколько же всего произойдет, если я буду встречаться с девушкой? Судя по кино или се-риалам, любовные отношения похожи на американские горки. Женитьба? Сын и дочь? Нет. Нет! Я слышал несколько раз, как отец с сожалением говорил, что лучше всего жить одному. Что семья – это ярмо на шее. Конечно, он говорил об этом, когда я выводил его из себя, но разве не в такие моменты выражается сокровенное?
– Все пятьдесят восемь лет у тебя будет вкусная еда, которую только пожелаешь, ты сможешь путешествовать по миру! Душа не трепещет?
Нет! Нет! Какой там трепет? Наоборот, даже думать о таком лень. С моим телом, которое постепенно приближалось к ожирению, было бы грешно думать о вкусняшках или о том, чего мне хочется съесть. Путешествия? Бог ты мой, зачем подвергаться таким опасностям, да еще и платить за них деньги? Кто знает, что и где может случиться?
Прислушиваясь к словам Интригана, я понял для себя, что не обязательно возвращаться в мир живых. Я скучаю по дому и своему уютному мирку только потому, что хочу спастись от холода и быть всегда в тепле.
– Ничего у меня не трепещет.
