– Да, – признала Елена. – Охваченные кровожадностью вампиры убивают с уникальной злобой... и не останавливаются. Смертельная вереница может протянуться на тысячелетия.
– Значит ты понимаешь, что железный контроль просто необходим. – Рафаэль подошел ближе. Их тела соприкоснулись. Он скользнул рукой Елене на талию. Она больше не могла, не запрокидывая голову, смотреть ему в лицо. Казалось, что в этот момент это отнимало слишком много усилий. Все, что она хотела сделать – это растаять. Растечься лужицей и забрать архангела с собой, чтобы он мог сделать с ее изнывающим телом эротические, соблазнительные штучки.
– Довольно о вампирах, – произнес он, прижавшись губами к ее уху.
– Да, – прошептала Елена, ведя руками вверх по рукам архангела. – Да.
Прежде чем ответить, он процеловал дорожку от ее ушка по челюсти.
– Да.
Исступление – пронизывающее наслаждение, сопротивляться которому она не желала – ускорило поток крови по ее венам. Елена хотела сорвать с Рафаэля одежду и выяснить, действительно ли архангел сложен как мужчина, вылизывать его кожу, оставить метки своими ноготками, оседлать его, овладеть... и оказаться под его властью. Больше ничего не имело значения.
Он коснулся губами ее губ, и Елена застонала. Руки на ее бедрах сжались крепче, когда архангел без видимых усилий приподнял ее и стал целовать по-настоящему. От пожара его жадных, с первобытным эротизмом поцелуев у нее поджались пальцы на ногах, а между бедрами стало очень мокро.
– Жарко, – прошептала Елена, когда Рафаэль позволил ей сделать вдох. – Очень жарко.
Воздух посеребрил лед и Елену окружил прохладный туман, втекая в ее поры лаской собственника.
– Лучше? – Прежде чем девушка смогла ответить, архангел снова ее поцеловал, скользнул языком в ее рот, его тело было твердым и идеальным и...
Больше ничего не имело значения.
Неправильные слова. Неправильные мысли.
Сара имела значение.
Бет имела значение.
Она имела значение.
Губы Рафаэля пропутешествовали по шее к открытой в вырезе расстегнутых пуговичек рубашки плоти.
– Прекрасна. Я вечность не брал человеческую любовницу. Но ты на вкус... завораживающая.
Она была игрушкой. С которой поиграют и выбросят.
Рафаэль мог контролировать ее разум.
Издав крик чистейшей ярости, Елена так сильно пнула архангела, что неуклюже распласталась на полу. Шок от боли, когда копчик встретился с твердой поверхностью, отрезвил от последних искорок желания, настолько примитивного, настолько вызывающим зависимость, что даже сейчас путало ее мысли.
– Ублюдок! Заводишься от насилия?
На долю секунды ей показалось, что она увидела ошеломление в выражении его лица, но затем его сменило знакомое высокомерие.
– Достойная попытка. – Рафаэль пожал плечами. – Ты не можешь сказать, что не получала удовольствие.
Она была так взбешена, что не могла перестать думать, рассуждать, зачем вообще сюда пришла. Снова издав крик, она бросилась на архангела. К ее удивлению она смогла нанести несколько хороших ударов, прежде чем Рафаэль схватил ее за руки и прижал к стене.
Он расправил крылья и закрыл ей обзор комнаты, и пока не прорычал "Оставь нас!", она не осознавала, что кто-то вошел.
– Да, господин.
Вампир. Дмитрий.
А она была так чертовски дезориентирована, так наполнена страстью, превратившейся в ярость, что даже не услышала, как тот вошел.
– Я тебя убью! – Ошибка привела к тому, что она унизительно близко оказалась к тому, чтобы расплакаться. Елена должна была ожидать таких тактических действий от Рафаэля, но не стала. И это сделало ее первоклассной идиоткой. – Отпусти меня!
Он посмотрел на нее, синева его глаз внезапно потемнела... как будто по ней прокатился шторм.
– Нет, потому что в таком случае ты вынудишь меня причинить тебе боль.
Ее сердце пропустило удар. Архангел проявлял заботу. Елена снова закричала.
– Уберись из моей головы!
– Я не в твоей голове, Охотница Гильдии.
Использование официальной должности было буквально пощечиной, которая привела ее в чувства. Вместо того, чтобы ответить со всей бурлящей в крови яростью, Елена сделала несколько глубоких вдохов и попыталась отыскать в голове спокойное местечко, то, в которое она отправлялась, чтобы скрыться от воспоминаний об Ариэле... Нет, она не могла туда вернуться. Почему сегодня прошлое не могло оставить ее в покое?
Еще один глубокий вдох.
Запах моря: свежий, бодрящий, мощный.
Рафаэль.
Елена открыла глаза.
– Я в порядке.
Архангел подождал еще несколько долгих секунд, прежде чем ее отпустить.
– Иди. Обсудим это позже.
Рука так и чесалась схватиться за оружие, но Елена просто развернулась и ушла. Смерть не входила в ее намерения... нет, пока она не вырежет лживые глаза Рафаэля и не бросит их в самую глубокую, самую грязную выгребную яму, какую сумеет отыскать.
Рафаэль, услышав, как закрылись двери лифта, тут же позвонил службе безопасности.
– Не теряйте ее из виду. Убедитесь, что она в безопасности.
– Да, господин, – ответил Дмитрий, но в его голосе Рафаэль услышал нотку неверия.
Архангел завершил звонок, не ответив на невысказанный вслух вопрос. Почему он позволил охотнице, после того, как она напала на него, жить?
"Насилие тебя заводит?"
Рот Рафаэля напрягся, костяшки пальцев, когда он сжал руки в кулаки, побелели. За годы он сотворил и был обвинен во многом. Но никогда не брал женщину силой. Никогда. Как и сегодня не сделал подобного.
Но что-то случилось.
Вот почему он позволил Елене на него напасть – ей нужно было выплеснуть ярость, а его отвращение к самому себе было настолько велико, что он с удовольствием принимал удары.
Существовало несколько нерушимых табу. То, что он пересек яркую черту, которую провел несколько столетий назад, заставило архангела задуматься о собственном психическом состоянии.
Он знал, что кровь его чиста – вчера он проходил проверку, – поэтому такое поведение не могло быть результатом токсичного разложения мозга, из-за которого его силы вышли из-под контроля.
Это оставило его в неопределенном состоянии.
Он выругался на древнем, давно умершем языке. Он не мог спросить Неху, Королеву Ядов. Она бы увидела слабость и моментально нанесла удар.
Никому из Совета десяти, кто мог бы знать ответ, доверять нельзя, за исключением Лиджаны и Илии. У Лиджаны не было заинтересованности в мелкой силе. Она слишком давно умерла, превратившись в нечто не вполне от мира сего.
Илия... Рафаэль не был уверен, но мужчина был среди них знатоком.
