– Лучше приготовься к сложной рабочей неделе. Думаю, после такого происшествия в газете тебя ждет много событий. И, пожалуйста, будь осторожна.
– Спасибо, – написала она, и ее ответ был финальной точкой в этом разговоре. Курсор вернулся к своему привычному миганию, а Катя – к размышлениям, которые не давали покоя.
Ирку уволили. В понедельник эта новость поразила всю редакцию. Казалось, даже принтеры гудели потому, что обсуждали сплетню.
Дарья не умолкала, смакуя подробности и то и дело меняя свое мнение. Вначале окрестила произошедшее «платой за звездную болезнь», потом назвала Ирку глупой, а в завершение выразила глубочайшее сожаление и добавила, что статьи она писала достойные.
Катя слушала молча, только кивала и поддакивала в нужных местах. Научиться поддерживать неинтересный разговор весьма просто. Достаточно кивать в знак одобрения, а в конце занудной тирады сказать: «Полностью с тобой согласна!» И вуаля: собеседник высказался, ты проявила участие, но уберегла свои уши от сплетен и бессмыслицы. Все довольны!
Но сегодня план по поддержке неинтересных разговоров был нарушен вопросом Дарьи:
– А ты что думаешь об этом?
Конечно, в данном случае можно было воспользоваться универсальным «Полностью с тобой согласна!», но Катя опасалась соглашаться со всем, что натараторила Дарья. Поэтому пришлось оторваться от монитора и поддержать разговор:
– Я думаю, что это чья-то досадная ошибка. И если бы этой статье не придавали такого значения, все обошлось бы. Никто не застрахован от ошибок. Мне жаль Ирку, потому что она лишилась работы, которая ей нравилась. А я сижу здесь, хотя мне это абсолютно не приносит радости. Несправедливо, наверно!
Дарья поразилась такой откровенности и не нашлась, что ответить, только задумчиво пожевала губами. Катя довольно улыбнулась, радуясь и своей честности, и молчанию коллеги. Казалось, это вернуло рабочий день в привычное русло: вялотекущее и спокойное. Но едва Дарья замолкла, а Катя застучала по клавишам, в дверном проеме возник Шурик. Взъерошенный и напуганный, похожий на промокшего воробья, он заглянул в кабинет: зыркнул вначале на Дарью, которая запоздало заваривала утренний кофе, а потом – на Катю, сидящую к нему вполоборота.
Первой его заметила Дарья.
– Алекс! – воскликнула она. – Заходи!
Шурик нервно пригладил волосы и ссутулил плечи, словно хотел уменьшиться до размеров муравья, чтобы его не заметили. В этот момент несовпадение дерзкого прозвища и его обладателя стало особенно явным.
«Тогда уж Шарикс», – раздраженно подумала Катя, соединив два прозвища в одно. Грустные глаза и безропотное повиновение Шурика делали его похожим на верного пса. И сейчас Кате хотелось прогнать его. Но у Дарьи были свои планы. Она не собиралась так просто отпускать ценного слушателя.
– Будешь кофеек?
Дарья указала на рабочий стол, где нарисовался натюрморт: чашка кофе и пакет с крекерами в обрамлении бумаг.
– Спасибо, как-нибудь потом, – отозвался Шурик и улыбнулся Дарье, извиняясь за отказ. Потом он вдруг повернулся к Кате и положил на ее стол свернутый вдвое лист. – Я тут нашел пару объявлений, тебе могут пригодиться.
И, не дожидаясь реакции, стремительно покинул кабинет.
– Объявления? – тут же вмешалась Дарья. Будучи человеком, который не терпит, когда события развиваются без ее участия, она едва не подпрыгнула на стуле от любопытства.
Катя замерла: совершенно ясно, что никаких объявлений внутри не было. Послание, несомненно, касалось ее махинаций за Иркиным компьютером. И хватило же ей ума втянуть в это дело глупого Шурика. Настойчивый оклик Дарьи поставил перед ней новую проблему: придумать правдоподобную версию насчет объявлений.
– Да, объявления, – разворачивая лист, отозвалась Катя. Руки подрагивали от волнения, но она изо всех сил старалась сдержать порыв, чтобы не выдать себя. – Холодильник сломался, нужно срочно найти замену, поэтому пришлось обратиться к Шурику.
– Ооо, – протянула Дарья и на лице ее появилась гримаса сочувствия: брови поползли вверх, а уголки губ – вниз. Яркий макияж усилил эффект, отчего казалось, что Дарья переживает не за сломанный холодильник коллеги, а за пожар, уничтоживший, помимо холодильника, всю квартиру Кати. В следующий момент лицо Дарьи резко поменяло выражение и озарилось улыбкой: – У моих родителей на даче есть холодильник! Может, возьмешь на время?
– Спасибо за предложение, – ответила Катя с мягкой улыбкой, судорожно соображая, как отказаться от такой любезности. – Но я сама справлюсь!
Дарья рентгеновским взглядом посмотрела на коллегу, точно проверяя правдивость ее слов. Потом пожала плечами, мол, как хочешь, отхлебнула кофе и вернулась к своим обычным делам.
Катя ожидала увидеть длинную тираду от Шурика, но там было написано всего две строчки: «Мне нужно с тобой поговорить. После работы буду ждать тебя у кофейного киоска!» Прочитанное заставило Катю невольно улыбнуться – типичная реакция одного человека на глупость другого. Похоже, осведомленность Шурика придала ему смелости и напористости. И с этим набором чуждых ему черт он выглядел нелепо.
– Объявлениям о продаже холодильника так не улыбаются, – влезла со своими подозрениями Дарья. – Вы там что, любовными посланиями обмениваетесь?
– Если бы это произошло, я бы назначила тебя почтовым голубем. – Катя с укором посмотрела на Дарью, всем своим видом показывая раздражение.
– Боюсь, я бы не взлетела со своими кэгэ, – Дарья притворилась, что поддержала шутку, но разочарованная гримаса выдавала истинные чувства.
Катя вернулась к записке, чтобы ответить Шурику. Как бы в пику его немногословности у Кати возникло бесконечное количество мыслей, которые хотели оказаться на бумаге. Она взяла ручку, нервно щелкнула кнопкой – звук получился похожим на щелбан, который Кате казался лучшим ответом для Шурика. Но в итоге пришлось написать: «Если ты хочешь поиграть в преступницу и свидетеля-шантажиста, можешь рассказать обо мне в любую минуту. Надеюсь, что я обсудила волнующую тебя тему. Прошу, не ходи за мной тенью, это очень раздражает!» Поставив восклицательный знак, Катя выдохнула, испытав облегчение от высказанных слов.
Отправлять записку Шурику она не торопилась и решила дождаться вечера, допустив большую ошибку. Шурику не сиделось на месте. Он пару раз заглядывал в кабинет, прикрываясь то выдуманными на ходу вопросами по работе, то просьбой одолжить дырокол. И хотя всякий раз он обращался к Дарье, которая охотно отвечала, но поглядывал на Катю – его взгляд ощущался ею почти физически, точно в спину впивались тонкие иголки. Шурику не терпелось получить ответ, а Катя стоически выжидала подходящего момента, чтобы прекратить это представление.
Наконец, стрелки часов доползли до половины шестого. Катя спешно собралась и сбежала из кабинета прежде, чем вездесущая Дарья успела завалить ее вопросами. Она быстрым шагом пересекла коридор и решительно переступила порог кабинета у лестницы. Игнорируя коллег, она прошествовала к столу Шурика. С раздражением впечатала обрывок листа в столешницу. Шурик выглядел растерянным и напуганным, молча наблюдая за действиями Кати, которая покинула кабинет так же стремительно, как и ворвалась в него.
– Рабочие моменты, – промямлил Шурик, оправдывая странную сцену, развернувшуюся перед глазами коллег. Однако они в этом не увидели ничего удивительного. Подобные сцены с отвергнутым влюбленным и капризной неприступной барышней были уже просмотрены в сотнях сериалов. Пара мгновений немой тишины – и все вернулись к своим делам, вспомнив, что спешат домой.
Шурик развернул лист, ожидая увидеть гневное послание, что читалось во внешнем виде Кати. Однако ответ ее уместился всего лишь в одной строчке, и Шурик широко заулыбался, как ребенок, открывший коробку с долгожданным подарком.
Ноябрьский вечер выдался холодным и ветреным. Мрачный город в свете уличных фонарей казался покрытым золотой пылью. Катя смотрела вокруг: на мокрый асфальт, пестрые вывески, прохожих, потоком стекающих к автобусным остановкам, и цепочки автомобилей, выстраивающих пробки. Сквозь стекла новых очков мир выглядел совсем иначе. Она успела забыть это чувство, когда расплывчатые образы приобретают четкие детали. Теперь все казалось ей невероятно интересным.
