Он подошел и сказал Констанции:
– Саймон не должен видеть вашу машину. Вы сможете проехать дальше по общественной дороге? Место для парковки будет на обочине сразу после синего барьера. Я припаркую машину и впущу вас.
Констанция кивнула. Казалось, она смирилась с присутствием в этом месте – во всяком случае, она держалась лучше, чем Элен, которая всю дорогу бормотала что-то себе под нос. Асия несколько раз улавливала имя Форсайт, произносимое как ругательство. Тем не менее никто ни разу не смог внятно сформулировать вслух ни одного упрека в адрес их нового плана и участия в нем Алека.
Констанция припарковала машину, и в тишине ночи, оживляемой прибоем океана внизу, они присоединились к Алеку, чтобы пройти через гараж за ним.
Включив свет, он провел их в большую гостиную. Деревенский дубовый стол расположился в открытой кухне с барной стойкой; зона отдыха слева состояла из двух потертых кожаных диванов, покрытых пледами в морском стиле. Противоположную стену занимал массивный камин, служивший подставкой для безделушек – цветных ракушек, миниатюрных секстантов, старинной подзорной трубы. Рядом с камином высился внушительный буфет, увенчанный широким зеркалом, удивительно сочетавшийся со светло-голубым комодом по соседству. Большое витражное окно перед ними окружала темнота ночи.
– Можно подождать здесь, – сказал Алек извиняющимся тоном.
– А есть возможность побыть наверху, когда Элен будет говорить с Саймоном? – спросила Констанция.
Она указала на деревянную лестницу в углу комнаты. Асия посмотрела наверх: потолок возвышался почти на пять метров, а над головами начиналась антресоль – там комната Алека?
Он кивнул, и Элен пошла по лестнице впереди них, как будто беря на себя ответственность за опасности, которые могли их поджидать. Асия сдержала улыбку и последовала за ней. Едва они успели присесть, чтобы их не заметили снизу, как снаружи просигналила машина.
«Вероятно, Саймон считал нормальным гудеть поздно в таком тихом месте», – подумала Асия, сидя на светло-голубом прикроватном коврике, удобно откинувшись на спинку кровати.
Алек вышел и вернулся со своим двоюродным братом. Он говорил слишком тихо, чтобы разобрать его слова с того места, где она находилась, и на мгновение Асия поставила себя на место друзей: можно легко представить, что Алек предупредил Саймона, советуя ему разыграть комедию и притвориться загипнотизированным…
Асия, однако, хотела доверять Алеку, несмотря на его фамилию и на то, что о нем думали друзья ее семьи. Правда, она оставила телефон рядом со стопкой журналов на столе, включив диктофон, чтобы оправдать свое доверие: у нее будет достаточно времени потом еще раз прослушать их разговор.
Алек жестом пригласил Элен вернуться вниз, а через некоторое время поднялся наверх, чтобы сказать:
– Элен положила руку на плечо Саймона, чтобы заговорить с ним, она стояла сзади так, чтобы он не мог ее видеть. Ей потребовалось не более трех секунд, чтобы загипнотизировать его.
Асия не знала, что это может быть так быстро.
Алек старался сохранять нейтральное выражение лица, но Асия подозревала, насколько эта история ему не нравилась. Они услышали чистый и четкий голос Элен, сообщившей Саймону, что все в порядке, что он находится в надежном месте, где с ним не может случиться ничего плохого, и что ему просто нужно сосредоточиться на звуке ее голоса.
– Ты меня слышишь, Саймон?
– Да, – ответил он без колебаний.
Его голос изменился, стал более спокойным и менее дерзким. Саймон, казалось, и не думал устраивать шоу перед всеми собравшимися.
Асия повернулась, чтобы лучше видеть. Элен и Саймон сидели рядом друг с другом на краю деревянного стола. Алек, снявший пиджак, наблюдал за ними с нижней ступени лестницы.
– Все будет хорошо, – шепнула Констанция.
Асия кивнула, не совсем веря в это.
– Саймон, – продолжала Элен, – где ты был ночью с субботы на воскресенье неделю назад?
– Я был у дома Рэйвенов.
В его голосе не было ни колебаний, ни… раскаяния. Асия почувствовала, как тело покрылось мурашками.
– Ты был один перед тем домом?
Саймон ответил, что с ним пришли двое парней, и упомянул имена. У подножия лестницы Алек повернулся к антресоли и прошептал:
– Я знаю их. Они всегда следуют за моим двоюродным братом, даже не задумываясь.
Элен продолжила:
– Что ты делал перед домом Рэйвенов?
– Я хотел зайти и немного повеселиться.
Сердце Асии замерло и снова забилось. Слышать подобные заявления оказалось невероятно больно.
– Почему ты решил забраться к Рэйвенам? – терпеливо спросила Элен.
– Потому что хотел, чтобы дядюшка гордился мной.
– Ты говоришь о своем дяде Викторе, отце Алека?
– Нет, – ответил Саймон. – Дядя Гюстав.
Элен снизу подняла растерянный взгляд на подслушивающих подруг.
– Почему ты хотел, чтобы дядя Гюстав тобой гордился?
– Потому что он глава семьи, – ответил Саймон ровным голосом. – Виктор – старший, но главой считается Гюстав.
Асия увидела профиль Алека. Он выглядел напряженным – губы сжаты, как будто он боролся с собой.
– Почему нужно, чтобы Гюстав гордился тобой? – продолжила Элен. – Ты знаешь, что входить в дома людей таким способом запрещено?
– Гюстав ненавидит Рэйвенов, – спокойно сказал Саймон. – Он говорит, что все женщины в этой семье должны быть мертвы и похоронены…
Асия не осознавала, что встает, но дойти до конца ступеней не смогла: Алек стоял у подножия лестницы, преградив путь.
– Нет, Асия, – прошептал он. – Не вмешивайтесь.
Она посмотрела на него так, будто Алек сошел с ума.
– Но он только что сказал… Я последняя в семье, и все, чего хочет твой дядя, – это чтобы я умерла!
Алек встал еще шире, чтобы не дать Асие пройти, и обхватил ее руки. Он словно превратился в скалу. Ей хотелось кричать от ярости. Если Асия обладала какой-то силой, то сейчас представилась хорошая возможность ее использовать…
Она заставит Саймона говорить. Он во всем сознается. Когда она закончит с ним, отправит запись всего разговора в полицию. Асия знала, что показания, собранные под давлением, не имеют никакой юридической силы, но истина раскроется.
Асия не решалась ударить Алека. Пока она обдумывала свои действия, Элен продолжала:
– Саймон, твой дядя Гюстав знает, что ты взял белый камень, чтобы вломиться в дом. Он знает, что ваш план провалился. Он недоволен. Ты не должен расстраивать дядю. Ты не должен пытаться вернуться к Рэйвенам. Ты понимаешь меня?
– Да, – машинально ответил Саймон.
– Почему ты больше не должен пытаться попасть в поместье Рэйвенов?
– Потому что мой дядюшка расстроится.
– Точно. А мнение дяди много значит для тебя.
Элен повернулась к Асие, которую Алек все еще сдерживал. Она резко отстранилась.
– Все в порядке, я поняла. Я никуда не пойду.
Констанция подошла к Асие сзади, не смея прикоснуться к ней, даже чтобы утешить. Та попыталась успокоиться и отбросить заманчивую идею броситься на Саймона, чтобы заставить его пожалеть о своих поступках.
– Мы уходим, Алек. Элен внушит Саймону, чтобы он не выходил из транса, пока мы не будем далеко, – вам достаточно щелкнуть пальцами, чтобы разбудить его. Она заставит его забыть все об этом сеансе, кроме приказа остерегаться дома Рэйвенов.
Констанция и Алек обменялись взглядами поверх головы Асии. Алек кивнул.
Он сделал несколько шагов к столу, взял телефон, который Асия спрятала под журналами, и дотронулся до него. Слишком удивленная, чтобы отреагировать, Асия увидела, как он, нахмурившись, что-то нажал несколько раз и вернул ей телефон:
– Запись разговора стерта.
С яростью в сердце Асия взяла телефон и ушла, не взглянув на Алека.
Она только что усвоила очень важный урок: соперничество между их семьями вовсе не было, как она думала, устаревшей частью фольклора города. У прошлых поколений нашлись причины для вражды, и эти причины оставались актуальны и сегодня, их интересы разошлись. Алек только что доказал это, встав на защиту своего кузена. Теперь она сделает все, чтобы его забыть.
