Дыхание стало частым и прерывистым, руки дрожали, но Василиса всё же смогла подпрыгнуть, ухватиться пальцами за крестик и сильно дёрнуть за цепочку. Ветка со скрипом дрогнула, цепочка порвалась и осталась болтаться в руке Василисы. Тело стало чуть поворачиваться из стороны в сторону.
Василиса, не в силах оторвать взгляда от этого мерного покачивания, пятясь, стала отходить прочь. Краем глаза она увидела, как на обочине тропинки появилось нечто большое. Шаг за шагом, она прошла мимо кресла на крутящейся ножке, на котором спиной к тропинке сидела девушка. На её голову было натянуто что-то вроде мешка, руки лежали на подлокотниках. По рисунку дурацкого старомодного платья Василиса угадала, кто это был. Даже мешок снимать не нужно, чтобы узнать Зою Питиримову. Пройдя спиной вперёд ещё несколько шагов, Василиса рассмотрела на запястьях сидевшей что-то вроде широких глянцевых браслетов. Не сразу догадалась, что это скотч, которым руки Зои были примотаны к ручкам кресла.
Судорожное дыхание всё никак не восстанавливалось, и не чуя ног, из последних сил Василиса развернулась и побежала по тропинке. Уже неважно, выберется она когда-нибудь из леса или нет, лишь бы оказаться подальше от этого места с деревом и креслом.
Тропинка шла прямо, а потом повернула за дерево. На скорости Василиса зацепила взглядом ещё одно тело на обочине, споткнулась и упала на колени, но телефон не выпустила. В метре от тропинки на животе лежал человек с руками, стянутыми за спиной. Одежды на нём не было, хотя до пояса тело прикрывал кусок чёрного мятого полиэтилена, похожего на огромный мешок для мусора. Лицом парень уткнулся прямо в землю, но светлые волосы Гаврила, завязанные в узелок, узнавались безошибочно.
Василиса подтянулась и села на корточки. И снова в паре метров от неё на тропинке оказался перламутровый кролик. Он приподнялся на задних лапках, передние поджал и шевелил ушками, будто прислушивался.
Действительно, за спиной раздались мягкие шаги. Василиса застыла и не могла повернуться, тело перестало слушаться.
– Они всех убили, – прошептал голос прямо над ухом. От этого шёпота шею свело, а по спине пробежали ледяные мурашки. – Ты отсюда никогда не выберешься, потому что тебя уже нет.
Перед глазами вдруг проявились три раскрытых гроба, где в мягких кружевах лежали Гаврил с прикрытым лицом, синюшная Зоя и сама Василиса, бледная, как простыня. Картинка исчезла, снова возник мокрый мрачный лес.
– Ты будешь плутать здесь вечно, – прошипел голос. – Ты хочешь спасти их? Хочешь всех спасти? Хочешь, чтобы они ожили?
По рукам, шее и спине как будто ползали извивающиеся щупальца. Дыхание превратилось в прерывистые вдохи и короткие выдохи, воздуха не хватало, и перед глазами поплыли тёмные круги.
– Ты можешь им помочь.
Шею и руки овивали мерзкие шершавые обручи.
– Я помогу тебе, а ты поможешь им, – мягко прошуршал голос.
Силы иссякали, голова запрокидывалась, и Василиса уже была готова согласиться на что угодно. Но в трубке, зажатой в пальцах, раздался треск. Василиса раскрыла глаза и увидела прямо перед собой Дашу в розоватой ночной рубашке.
Даша, бледная и без косметики, с ненавистью смотрела за спину Василисы. Миг – и она с визгом на кого-то бросилась, сама Василиса повалилась вперёд, оцепенение не проходило, так что пошевелиться она никак не могла.
С визгом Даша отлетела прочь от тропинки, светлым кубарем покатившись по траве. Но тут же вскочила и рванула обратно, попутно больно пнув Василису в бок.
– Беги!
Острая боль будто разрезала путы. Василиса поднялась, скрючившись, сделала пару шагов, обернулась, но глаза застилала пелена, поэтому рассмотреть получилось только сорочку Даши и какую-то огромную тень, раскинувшую во все стороны длинные щупальца.
Снова повернувшись вперёд, Василиса взглядом наткнулась на кролика. Он, поджав лапки, прижал пузик к земле и сверкал теперь уже красными глазами. Но прежде чем он оттолкнулся и прыгнул, Василиса с криком ярости пнула по зверьку ногой, так что он улетел в кусты.
На одном дыхании Василиса гнала по тропинке, пока деревья не поредели, открыв дорожку к монастырю. Вылетев из леса, Василиса пробежала с полсотни метров и остановилась. Белоснежная стена монастыря стала серой, все туристы исчезли. По пустынным дорожкам гулял ветер, а небо заволакивала чёрная громада. Это была даже не туча, а что-то огромное и чёрное, поглощавшее всё пространство. Водохранилище уже утонуло в сизой мгле, и это нечто стремительно приближалось к монастырю.
Василиса снова побежала, в отсутствие толпы туристов она довольно быстро преодолела верхнюю набережную, тянувшуюся вдоль стены, и влетела в ворота. Деревья изгибались под ветром, кусты гнулись, листья с них слетали охапками и, кувыркаясь, кружили по дорожкам. Люди пропали.
За стеной нарастал гул, в небе разрастался чёрный ужас, переливающийся глянцевыми потоками. Василиса кинулась к какой-то двери, но было заперто. Какую бы дверь Василиса ни дёрнула или толкнула, везде оказалось одно и то же. В окнах не горел свет, нигде не появилось ни одного лица или даже мелькнувшей тени. Даже церковь – и та оказалась закрыта.
Рядом с Василисой на землю что-то упало, брусчатка треснула, осколки разлетелись во все стороны. Как пули, в воздухе свистели какие-то не то капли, не то градинки. Брусчатка, куда они попадали, с громким треском лопалась, оставляя на местах падения обожжённые дыры.
Одна из таких «капель» больно задела щёку и руку. Из тонкого разреза у локтя тут же засочилась тёплая кровь. Прижав ссадину другой рукой, Василиса осматривалась, но, похоже, бежать было некуда.
– Сама виновата, – прошептал где-то рядом пронизывающий голос. – Всё равно не уйдёшь.
Василиса просто побежала вперёд. Лечь и погибнуть было бы, конечно, проще, но ноги сами понесли её куда-то. Кругом взрывались фонтаны осколков, под «градинами» ломались и падали кусты и цветы. Острая боль пронзила затылок, Василиса споткнулась, но устояла.
В десятке метров показался мемориал жертвам репрессий – большой ангел из чёрного гранита. Прятаться всё равно больше негде, так что Василиса сквозь бесконечный треск и грохот побежала к нему. По пути получила ещё несколько острых ударов, но добралась. И когда до мемориала оставалось с полметра, ангел вдруг развернул крылья и резко вытянулся. Василиса юркнула под одно из крыльев, а за спиной раздался оглушительный грохот. Обернувшись, она увидела, что там, откуда она отпрыгнула, образовалась глубокая дымящаяся воронка.
Чёрное крыло надёжно защищало от летящих с неба «градин», но, казалось, всему пришёл конец.
– Сама виновата, – снова прозвучало где-то рядом.
Василиса прижалась спиной к твёрдому ангелу и сползла вниз, закрыв руками голову. Грохот вокруг нарастал, превращаясь в одну сплошную какофонию.
Из-за неё погибли люди, а теперь и монастырь разнесёт. Может, и вообще всё вокруг исчезнет. Хотя нет, ей же ясно сказали – это она исчезла. Видимо, теперь так и придётся вечно болтаться в этой, в этом…
Глава 10. Надо что-то делать
– Эк тебя скрючило.
Василиса подняла голову и разлепила веки. Она сидела, сжавшись, на жёсткой холодной поверхности. За спиной ощущалось что-то твёрдое. А прямо перед ней, согнувшись, стоял тот самый старичок, что на бабушкиной вечеринке спрашивал про «Черноречье».
– Как вы узнали? – вдруг спросила Василиса. Почему-то именно этот вопрос занимал её больше всего. – Про «Черноречье»? Кто вам рассказал?
– Ты из-под памятника-то вылезай. – Откуда-то появилась блондинка, что ездила в разбитом автобусе, а сюда почему-то приехала на машине. – Давай.
Блондинка протянула руку, за которую Василиса ухватилась и поднялась на ноги. Оказалось, она сидела под мемориалом на виду у группы туристов, указывающих на неё друг другу и даже приседающих, чтобы получше её рассмотреть.
– Да, знатно тебя расплющило, – улыбнулась блондинка, осматривая Василису. – Это ты откуда такая красотка?
