– Из-под горы, – резко ответила Василиса.
– Тебя как туда занесло? – тихо, но уже серьёзно спросила черноглазая блондинка. – Ладно, пошли.
Прихрамывая, Василиса поплелась за чудноватой девицей, ловко лавирующей между туристами и, казалось, вообще не обращающей на них внимания. В другое время Василиса постеснялась бы появиться на людях мокрой, растрёпанной и в рваных грязных джинсах, но теперь её совершенно не интересовало, кто и что о ней скажет или даже просто подумает. Мысли из головы почти полностью испарились. Вспомнив о старичке, правда уже у самых ворот, она обернулась, но, конечно, его не увидела.
Вдвоём с блондинкой они вышли на стоянку у монастыря. Василиса вдруг обнаружила, что её кулаки сильно сжаты. С трудом она распрямила пальцы. В одной руке запотел испачканный телефон. Выключенный. В другой – разорванная цепочка, на ладони осталась глубокая бордовая борозда и отпечаток в форме креста.
– Я связался со студией, редактор сказал, что… – Приятель блондинки, порхающий пальцами по экрану планшета, поднял голову и замолчал, осматривая Василису.
– Подвезём. – Блондинка кивнула на белый внедорожник. – Садись. По поводу сиденья не парься.
Василиса залезла через заднюю дверь, парень устроился впереди рядом с девчонкой, севшей за руль.
– У меня аптечка есть, если что, – сказала хозяйка машины, заводя мотор. – Кстати, меня зовут Настя.
– Василиса, очень приятно. – От вдавленного бордового отпечатка невозможно было отвести взгляд.
– Как это с вами случилось? – спросил парень, убирая планшет.
– Я под горой была.
– Она ходила к Вражьей горе, – пояснила Настя. – Как ты оттуда выбралась?
Василиса наконец положила руки на колени и откинула голову назад. Вспоминать, а тем более, что-то объяснять не было сил.
– Ладно, не переживай. Просто на гору надо ходить по другой дорожке, которая идёт по склону, а не через лес.
– Мне сказали, что я умерла, – услышала Василиса собственный голос, хотя не собиралась ничего говорить.
– Ну, это, кажется, неправда, – мягко произнёс парень, Настя вытянула шею, чтобы выглянуть за поворот. – Ты не волнуйся так. То, что видишь у горы – это по большей части… э…
– Не стоит этому доверять, – подсказала Настя.
– Да, – кивнул парень, повернувшись к Василисе. – Здесь вообще всякое творится. Я, когда только приехал, вообще думал, что сошёл с ума. Но потом это прошло. Кстати, я ещё не представился. Сергеев.
– Да, приятно. А каким образом прошло? – спросила Василиса, чувствуя, как глаза защипало из-за наворачивающихся слёз.
– Привык. Но раньше такой жути не было. А в последнее время как-то всё… усугубилось, что ли.
– В смысле? – Теперь ещё из носа потекло, приходилось громко шмыгать.
– Стало происходить больше странных вещей. Раньше тоже всякое случалось, но чтобы на священника кто-то нападал – такого не было.
– Вы давно здесь? – спросила Василиса, ладонью размазывая слёзы по лицу.
– Кто-то его растормошил, – задумчиво проговорила Настя, пока её приятель искал бумажные платочки.
– Кого растормошил? – Василиса звучно высморкалась в протянутую салфетку.
– Того, кто под горой, – так же медленно и тихо произнесла Настя.
– Что, там, правда, кто-то есть?
Настя и её друг разом рассмеялись.
– А какие тебе ещё нужны доказательства?
– Но это же ужас! Надо же что-то делать!
– Хороший подход, мне нравится, – улыбнулась Настя.
– А что им можно предъявить? – спросил Сергеев. – Кражу коз?
– Это только если твой папа кого-нибудь за руку поймает, – сквозь зубы процедила Настя, когда её подрезала упряжка с коричневой лошадью, запряжённой в расписную телегу.
– Кому – им? – спросила Василиса, повысив голос, потому что разговоры «о них», о которых все вокруг знали, а она понятия не имела, здорово раздражали.
– Приехали, – объявила Настя, паркуясь у дома бабы Раи.
– Не помню, чтобы называла адрес, – тихо сказала Василиса.
Настя заглушила мотор и некоторое время сидела, не оборачиваясь. Но когда Василиса уже протянула руку, чтобы открыть дверь и выйти, она вдруг развернулась.
– Знаешь, почему лунный кролик никогда не прыгает наугад? – скорее прошипела, чем проговорила, Настя.
– Почему? – Василиса так и застыла, взявшись за ручку двери.
– Потому что у него есть хозяин, который указывает, куда прыгать, понятно? Абы кто никогда просто так не окажется под горой, а если и окажется, то ничего особенного там не увидит.
– И что это значит?
– Это значит – смотри по сторонам и под ноги. А к кролику, если его встретишь, близко не подходи.
– Уже подошла, – призналась Василиса.
– И уцелела. – Настя уважительно хмыкнула. – Всё равно, больше не подходи.
– Так, значит, это всё связано? – У Василисы только теперь в голове начала складываться мозаика. – Гора, кролик и этот… хозяин… Тогда я знаю, кто всё это устроил.
– Это давно известно, – отмахнулась Настя. – Но, как правильно сказал Сергеев, предъявить им по факту нечего.
– И что, ничего нельзя сделать?
– Не знаю, – пожала плечами Настя, задумчиво щурясь вдаль.
– Ты же в музее работаешь? – вдруг спросил Сергеев. – Поищи там что-нибудь про Вражью гору. Вдруг что-то полезное отыщется. Хотя мы уже все архивы перелопатили.
– Тебя вон бабушка высматривает. – Настя, наклонившись, вытянула шею и приветственно помахала рукой. Оказалось, на них из-за тюлевой шторки грозно смотрела баба Рая.
– Тогда я пойду. До свидания.
– Пока.
Василиса вылезла из машины и поплелась к бабушкиному дому. Баба Рая, уперев руки в бока, встретила её прямо в сенях.
– Ты где шастала, а? Я тебя обыскалась!
– Где обыскалась? – Василиса кое-как стянула промокшие кеды и носки и влезла в тапочки.
– Весь монастырь обошла, пока мне отец Фома не сказал домой идти! Прихожу – а тебя и здесь нет! А ты, значит, с этими двумя где-то пропадаешь!
– Они меня просто подвезли. – Василиса выпрямилась и чуть не взвыла от боли, пронзившей спину.
– А ты чего такая грязная? – Баба Рая, кажется, только теперь рассмотрела порванную одежду Василисы и её многочисленные ссадины.
– Я под горой была.
Рассказывать эту историю порядком надоело.
– Вот ещё новости! – всплеснула руками баба Рая. – Ну-ка, давай-ка в ванную. Нет, лучше в баню, я как раз натопила, пока тебя ждала.
Бабушка лично проследила, чтобы Василиса промыла все раны хозяйственным мылом, а для пущей надёжности ещё и достала какую-то зеленоватую резко пахнущую дёгтем мазь и приказала натереть все места ушибов. Как Василиса ни ныла и ни пыталась отвертеться, против бабушкиных аргументов всё равно нет приёма. Так что пришлось, стиснув зубы, терпеть, пока баба Рая сама мазала ссадины и ушибы этой странноватой субстанцией, причём натирала кожу она так, будто полировала пианино.
На ватных ногах Василиса приковыляла в большую комнату, где как по волшебству материализовался самовар, чашки и сладости в хрустальных вазочках. Пока Василиса, обнаружившая, что все внутренности от жажды чуть не слиплись, вливала в себя пол-литровыми чашками душистый травяной чай, бабушка устроилась в любимом кресле-качалке, включила новости без звука и достала вязание.
– А кто такая эта Настя? – спросила Василиса после четвёртой чашки.
– Да точно никто не знает. Известно только, что она из какой-то богатой семьи. – Бабушка огляделась, будто их кто-то мог подслушать, и, глянув на внучку поверх очков, прошептала: – Поговаривают, она из Русаковых. Кое-кто даже как вроде бы видел, как она заходила в Слободу.
– Куда? – спросила Василиса, разворачивая вафельную конфету.
– Яблоневая Слобода. Усадьба где-то в глухом лесу. Говорят, там обосновался Стас Русаков.
– А, это писатель, – вспомнила Василиса. – Он ещё кучу пророчеств в своих книжках выдал. Вроде как его никто не видел, живёт отшельником.
– Точно, – закивала бабушка, сравнивая вязание со схемой, лежащей на столе. – Вот, бают, там он и живёт. В Слободе. А эта Настя вроде как его родственница. Только это секрет. Сама она ничегошеньки о себе не рассказывает, выспрашивать бесполезно. Да никто и не станет.
