Егор уставился на «Финиста», как бык на плащ тореадора. Казалось, он вот-вот выпустит струю пара из ноздрей, взревет и начнет бодаться. Причина такой вражды была очевидна: Шакуров при более близком рассмотрении оказался симпатичнее Соколова. Нет, они оба были вполне себе ничего: каждый на свой манер. Но Егор, похоже, впервые столкнулся с таким могучим конкурентом, а потому просто не знал, что с ним делать. Юлиан же, наоборот, к подобной реакции со стороны мужчин давно привык и на злобные взгляды моего брата не реагировал. Чем, конечно, злил того еще сильнее.
Богдан в этом плане был попроще. Он гарем растерять не боялся, а Полина ему сразу, одним подзатыльником, дала понять, что в «Финисте» не заинтересована. Правда, у нашего дизайнера тут же возник закономерный вопрос о том, что о Юлике думает Алекс. Но задать его вслух он не решался, поскольку в комнате присутствовали еще и Егор с Георгием. Потому он тоже ничего умнее не придумал, кроме как сидеть и напряженно буравить гостя взглядом.
Кстати, о самом старшем Соколове. Похоже, он пока не был готов к тому, что давнишний ухажер дочери, о которой Георгий всю жизнь мечтал и только недавно обрел и по отношению к которой еще не успел в полной мере выразить свою отцовскую любовь, заявится к нему домой. Да еще так поздно. Да еще с намеками на влюбленность. Нахал! Подлец! Ну и немного мазохист, учитывая габариты отчима.
В общем, по моим скромным подсчетам, ни один из Соколовых к Юлику симпатией не проникся. А ведь это еще Алекс домой не вернулся…
К сожалению, и мама с Полиной не добавляли Юлиану оптимизма. Они сидели рядышком, на диване: Ядвига с мартини и готесса с пивом в высоком бокале, которое ей преподнес Богдан. Сидели и ждали представления. Как дети в цирке, честное слово: глаза горят, улыбки на лице веселые-веселые! Ну как же! Мальчик вот-вот покажет смертельный номер, сунув голову в пасть крокодилу!
Наверное, именно по этой причине хуже всех приходилось мне. Ведь я-то в отличие от Юлиана понимала, чего будет стоить факиру этот фокус. А если главный крокодил успеет вовремя и застанет гостя «на месте преступления», шансы последнего на выживание вообще скатятся к нулю.
Потому я сидела на краешке кресла, кусала губы и отчаянно придумывала повод отослать друга детства из особняка до того, как во двор въедет синяя «мазда». Кажется, мои мучения были очень заметны, потому что Юлик вдруг перехватил мой взгляд и мягко улыбнулся. Боже, он меня еще и успокаивал! Наверное, я и правда выглядела как нежить со своим перекошенным лицом, раз даже Юлиан, примеривший на себя роль бандерлога перед разъяренным трехглавым Каа, решил меня пожалеть.
И тут внезапно, прежде чем я успела хоть что-то сказать, зазвонил телефон.
Мама поморщилась, глядя как кирпич-«нокия» подпрыгивает у меня в руках:
— Ты все еще пользуешься этим несуразным устройством времен гражданской войны?
Я хмыкнула, заглядывая в небольшой экран и пропуская возмущение мимо ушей. Ну и фигли, что телефон был большим и некрасивым? Зато он не давал шанса пропустить звонок и вообще был просто незаменим в целом ряде вопросов. Например, им запросто можно было отбиться от маньяка в темном переулке — главное было прицельно стукнуть.
— Кто там? — нетерпеливо заерзала на диване Полина. — Алекс?
— Нет, — в недоумении покачала я головой. — Номер не определен.
И дала отбой. Нет, правда: если я действительно была кому-то нужна — мне перезвонят. Вот тогда, быть может, и отвечу. Сейчас у меня не было ни времени, ни желания общаться с таинственным незнакомцем.
— Юлиан, — откладывая мобильник на кресло рядом с собой, я подняла глаза на «Финиста», — расскажи, что привело тебя в наш город после стольких лет?
Улыбка парня стала еще шире, и он ничтоже сумняшеся ответил:
— Ты.
— Ха-ха! — вырвалось у меня. Как по команде пять пар глаз вперились в мое посеревшее лицо.
— Так вот, оказывается, какие открытки ты посылала ему на праздники… — задумчиво проворковала мама.
Я встрепенулась.
— Не говори глупостей! — выпалила на одном дыхании. — И ты, Юлиан, тоже! Разве не твоей мечтой было поступить на факультет менеджмента в Париже? Я бы ни за что не стала тебя отговаривать.
— И я поступил, Ева, — склонил на бок голову Шакуров. — И вот уже второй год учусь на кафедре менеджмента туристической индустрии в университете «Париж Валь-де-Марн».
Мама нахмурилась:
— Погоди минутку… я ведь правильно помню, что твои родители владели туристическим агентством здесь, в городе?
— Правильно, — кивнул Юлиан. — И продолжают им владеть. Только теперь это целая группа компаний, представленная по всему миру.
— Ничего себе… — пробормотала Ядвига.
Георгий в ответ скрежетнул зубами так, что я думала, он их в пыль сотрет: видимо, по мнению отчима его супруга должна была восхищаться исключительно его талантами бизнесмена.
Юлиан же только вздохнул, небрежным жестом заправляя за ухо золотистую прядь:
— Да, миссис Моргалис, семейное дело разрослось, но разве счастье — в деньгах? Я прожил десять лет вдали от родины, от друзей, от семьи, но я знал, что однажды во что бы то ни стало вернусь сюда.
«Только не говори, что ради меня! Только не ради меня!» — панически пронеслось у меня в голове.
— Ведь здесь осталась Ева, — заколотил Юлиан в мой гроб последний гвоздь. — Моя детская любовь, которая, как известно, самая крепкая.
— Детская дружба самая крепкая! — немного грубо отрезала я.
— Возможно, — не стал отпираться Юлик. — Но в следующем году я собираюсь перевестись в местный университет.
— Интересно, что скажут на это твои родители… — хмыкнула Полина.
— Они не против, — ответил Шакуров. — Им главное, чтобы я мог возглавить бизнес, и для этого получил соответствующее образование. А насчет того, в какой стране его получать… Разве для пытливого ума есть существенная разница, что видно из окна: Эйфелеву башню или центральный парк с елками?
«Есть, — мрачно подумала я. — Сидя под башней Эйфеля, пытливый ум имеет шанс дожить до выпуска».
«Нокия» дернулась, снова привлекая внимание. Я отвлеклась от унылых мыслей и скосила на нее глаза: однако этот загадочный «некто» был весьма настойчив!
— Ева, ответь наконец! — скривилась Ядвига. Видно, ей не нравился виброзвонок, который заставлял кресло подпрыгивать так бодро, будто оно собиралось ускакать в сторону заката вместе со мной.
— Нет! — буркнула я, нажимая на красную кнопку.
