— Что тут происходит?! — проорал он и подбежал к Амалии, оттолкнув меня в сторону.
Разин успел поймать меня, а затем помог подняться и прижал к себе.
— Роман, будь аккуратней, — процедил Константин.
— Убирайтесь, — кажется, Роман совершенно не обратил внимание на тон моего мужа и уже занялся своей супругой.
Разин больше не проронил ни слова. Когда я хотела сказать пару ласковых этому Роману, совершенно забывшись, что в данный момент это не к месту, ведь «вещь» не может быть недовольна, то муж предусмотрительно закрыл мне рот рукой, перехватил поперёк живота и потянул вперед, не останавливаясь. Я недовольно лягнула его ногой, так как мне было невыносимо больно оставлять беззащитную Амалию наедине с чудовищем.
— Уймись, Марина. Он в своем праве, и ты это знаешь, — грубо произнёс.
Разин. — Если мы сейчас что-нибудь предпримем, то не сможем её вытащить. Нам нужно время, чтобы подготовиться. Понятно, что она находится не под принуждением. Значит, можно будет её вытащить.
— Каким образом мы её вытащим?
— Таким же, каким ты спаслась от меня, — тихо ответил Разин.
Нехотя мне пришлось согласиться с ним. Нельзя, чтобы Роман стал более пристально следить за своей женщиной. Мне было жаль Амалию, но иногда за свои решения приходится платить, как бы жестоко это не звучало. Ведь я сама когда-то поддалась на чары мага-менталиста и поплатилась за это собственной жизнью, теперь это придется сделать и Амалии. Надеюсь, она достаточно сильная, чтобы начать жить заново. А потом прежде, чем довериться мужчине, Амалия сто раз подумает. стоит ли это делать. Скорее всего, она не будет опираться только на чувства, если вообще сможет к себе кого-либо подпустить, конечно. К сожалению, не всегда получается учиться на чужих ошибках. Некоторые уроки усваиваются только на собственных. Все мы периодически читаем в газетах печальные истории из жизни магов-менталистов и их выгорающих со временем жен. Я тоже виновата в том, что со мной случилось, потому что поверила лживым словам Разина и не уточнила, каким именно даром он обладает.
Амалии нужно потерпеть еще немного, и мы обязательно её вытащим.
— Что с Виктором? Ты убил его?
— Не думаю. Но лучше нам быть подальше отсюда. А ещё нам нужно сделать так, чтобы нам поверили…
— Ты о чем? — уточнила я.
Эмоции уже улеглись, а после них осталось лишь моральное истощение.
— Ты забыла, в каком состоянии возвращаются маги и их жены с охоты? — ответил вопросом на вопрос Разин.
— Нет, — тяжело выдохнула я, наконец понимая о чем он. — Делай что надо.
Разин остановился у очередного широкого ствола дерева, и его глаза знакомо предвкушающее заблестели. Я судорожно сглотнула горькую слюну, стараясь не показывать свой страх. Муж подошел ко мне и достал свой кинжал.
— Я буду аккуратен. Но знай, я не хотел этого… — прошептал он.
— Делай, что должен.
Я отвернулась, посмотрела в сторону и напряглась, словно струна, в ожидании того, когда все закончится. Разин медленно повел по ключице, и я почувствовала, как тонкая полоска разреза наполнилась кровью. Посмотрев вниз, я увидела, красные капельки выступили на белоснежной коже. Муж провёл пальцем по ним и долго смотрел на палец с кровью. И я уже подумала, что он не выдержит искушения, но тот, встряхнув головой, размазал ее по своему подбородку. Я наблюдала за ним и видела, как Разин вел носом, вдыхая аромат крови, сглатывал слюну. Смотря в его глаза, я ждала, когда же он нарушит свое обещание и подпишет себе смертный приговор. Я не верила в то, что он излечился. Но Разин вопреки моему желанию не поддался пороку и распахнул свою рубашку, безжалостно вырывая мелкие пуговицы из петель. Затем выпачкал ткань каплями крови, разорвал моё платье на бёдрах, разворошил мои волосы и только после этого посмотрел на меня каким-то отчаянным, горьким взглядом. А мне на миг стало стыдно за то, что усомнилась в нем, и я мысленно отругала себя за неуместное возникшее чувство.
— Ты готова… — то ли вопрос, то ли утверждение.
— Да, — тихо обронила я.
Неужели этот вечер закончился? Разин, как обычно, открыл передо мной дверь внедорожника, помог разместиться и захлопнул дверь. За рулем сидел Зарецкий в чёрной водолазке, которая необычайно ему шла. Он обернулся и посмотрел на меня, изучая каждую деталь моего внешнего вида, при этом не обронив ни слова. Полы моего плаща, в который я закуталась от ночной прохлады, разошлись на ногах. Мое изодранное, выпачканное платье и грязные колени показались на обозрение мага. Я отказалась переодеваться и приводить себя в порядок, потому что не хотела задерживаться ни секунду в этом загородном доме. Разин выбросил свой пиджак и на ходу переоделся в новую рубашку, и я успела заметить, что ему этот вечер тоже дался тяжело. Я ни о чем не спрашивала его и не лезла в душу. Но видела его желваки, как он смотрел на собственных «соплеменников» незнакомым мне взглядом после того, когда улыбался им и прощался. Ехали мы в полной тишине недолго.
— Ты всё видел? — спросил Разин.
— Да все было снято, — Зарецкий говорил о тех камерах, что были установлены в пуговицы рубашки Разина.
Думаю, что там материалов хватит для того, чтобы изолировать этих чудовищ и вынести высшую меру наказания.
— Мы же вытащим её? — с надеждой спросила я.
— В самое ближайшее время, — ответил Зарецкий, и мне стало немного легче.
Открылся шлагбаум, и вскоре машина припарковалась у нашей высотки. К тому моменту мне уже было все равно, кто последует за мной, а кто нет. Но на удивление Разин помог мне выйти из машины и сказал:
— Этот вечер дался мне непросто, — муж нервно провёл рукой по волосам и с запинкой добавил: — Мне нужно побыть одному.
— Ты можешь позвонить Молотовой. Она в курсе нашей операции, — произнес Зарецкий.
— Я справлюсь, — скривился Разин и, кивнув мне на прощание, молча ушел, оставив замечание Зарецкого без ответа.
Я смотрела в удаляющуюся спину мужа и пыталась понять кто такая Молотова. Зарецкий словно прочел вопрос на моем лице и ответил, пропуская вперед в стеклянные двери просторного фойе.
— Это его психотерапевт. Она помогала Разину бороться с зависимостью.
— Тогда понятно, почему он не хочет ей звонить, — удивленно вскинутая бровь Зарецкого говорила лучше него самого, и я поспешила пояснить: — Разин не любит показывать собственные слабости и будет бороться с ними сам. Правильно ли это, я не берусь судить, но точно уверена, что ей он не позвонит. Лучше пусть она сделает это первой.
— Он же сам первый пришел к нам с повинной, — напомнил Зарецкий о прошлом и пропустил меня в открытую дверь лифта.
— Это удивительно. Возможно, он понял, что мою «пропажу» будут расследовать и могут выйти на их клуб. А там, сам знаешь, недалеко и до высшей меры, — покачала я головой.
— То есть тот вариант, что он мог раскаяться и решил начать жить заново, ты не рассматриваешь?
— Нет, — достаточно категорично ответила я и поймала внимательный взгляд Зарецкого. — Ты его оправдываешь? То, как он поступал со мной? Говоря все это мне, хочешь, чтобы я прониклась пониманием к Разину? — меня начал настораживать наш разговор.
— Оправданий его поступкам нет. Я только говорю, что он может начать новую жизнь… Возможно, у него это получится, но только не с тобой. А так, мы имеем право на ошибку или сбиться с пути. Главное — успеть понять это… — под «мы» Зарецкий имел в виду магов-менталистов?
Уточнить я не успела, как и высказать все то, что крутилось у меня в голове в ответ на его слова, потому что Зарецкому кто-то позвонил, и он отстал от меня, стоило покинуть кабину лифта. Но как только я добралась до своей квартиры, я почувствовала крепкий хват на своем локте. Зарецкий развернул меня и пронзительно всмотрелся в мои глаза, продолжая слушать голос звонившего, а затем толкнул дверь, которую я уже успела открыть. Я сделала пару шагов вперед, маг закрыл за своей спиной дверь и подошел ближе, раскрыл полы моего длинного плаща. Его верхняя губа дёрнулась, брови сошлись к переносице, а тонкие губы поджались. Он был не недоволен, а скорее, был зол. Я лишь горько усмехнулась. Обратная сторона жизни магов-металлистов во всей красе тех, кому надоела обычная жизнь. Зарецкий быстро попрощался с собеседником и проговорил:
