— Ты чего плачешь? — спросил он с искренней улыбкой на лице, я только сейчас заметила паутинку на краешке его глаз, когда он улыбается. Она ему так шла, будто он родился с ней, чтобы завлекать в свои глаза таких копуш, как я. Ред большим пальцем вытер мокрый след на моей щеке и наклоняя мою голову поцеловал в лоб. — Не плачь, пожалуйста, я не хотел тебя расстраивать. — Даже очки сейчас не помогли мне разглядеть его черты так близко, ведь я зажмурила глаза, как последняя трусиха. Я ожидала одно, а получила другое.
Не нужно надеяться на то, во что сам не веришь до конца, а то случится похожая ситуация. А я не очень хочу попадать в такие неуклюжие ситуации, потому что не знаю как себя в них вести. Ред отошел, когда к нам вернулась Тетти, она отдала мне телефон, и я положила его обратно в карман пальто. Лия, наверное, разориться, когда с нее снимут деньги и пустит Чака на ленточки для платьев.
Вторую часть дня мы провели в бегах и в перекусах хот–догами. От моей строгой прически осталось взъерошенное гнездо, повсюду вылезали пряди разной длины. Вот стоило сегодня угрохать полчаса, а результата ноль. Очки с супер тонкой оправой нависшей над переносицей не подслащивали мою жизнь. Глаза начинали болеть от огромного материала документов, которые пришлось перечитать по нескольку раз, к тому же эти бумаги были не понять какого года, некоторые экземпляры ручного написания вообще было не разобрать. Стопы гудели так, будто по ним поезд пронесся. Сейчас больше всего хотелось присесть и скинуть эти чертовы сапоги. Разумом я понимала, что совсем скоро мы сядем в такси и вернемся обратно, но отчего- то не хотелось покидать это место, покидать Реда. Переходя через подвесной мост, мы остановились на его середине, чтобы лучше рассмотреть мемориал Погибших во времена охоты на ведьм. Мурашки пробегали по рукам и ногам, но не от холода, а от осознания того на что мы смотрели.
Я успела записать несколько фамилий и мы направились дальше. Через еще полчаса мы дошли до Холма Галлоуз, где были повешены осужденные. Еще через час мы посетили Музей Салемских ведьм и под конец нашего маршрута оставили Хаус–оф–Севен — Гейбл.
— Как же я устала. — было уже 6 часов вечера, когда я все–таки решилась сказать эту фразу.
— Я тоже с ног валюсь. — промямлила подруга мне под ухо, когда ее рука повисла на моем плече. А ведь Тетти была в кроссовках, черт подери, это тоже самое, что если бы я по иглам ходила, а она по перьям из моей любимой подушки.
— Мы уже все осмотрели. Так что можно и домой. — сказал наш личный экскурсовод.
— Домооой… — хором протянули мы
— Вы еще побудите в гостях или сразу поедите? — спросил Ред, потирая лоб. Он даже сейчас был таким очаровательным, хотя я больше чем уверена, что он бы не отказался присесть отдохнуть. Тетти дунула мне в ухо, и я обернулась к ее лицу.
— Ну что думаешь? — что я думаю? Да я бы с радостью тут осталась, если бы не необходимость вернуться в Бостон.
— Думаю, еще час ничего не решит. — Соврала я
— Отлично, я приготовлю вам горячий шоколад. — этот парень явно радовался нашему присутствию, ему осталось только в ладоши захлопать.
Из кухни повеяло сладким ароматом шоколада. Я так давно его не пила, что позабыла, каким вкусным он может оказаться. Мой нос сам привел меня к горячей сладости в огромной кружке формы тыквы. Тетти передала мне одну из них. На вкус ее содержимое было еще приятнее. Только слегка горячее, но от этого было только лучше. Вечер начинал мне нравиться куда больше, я наконец–то сняла сапоги, я устроилась на стуле, свесив уставшие ноги, и пью горячий шоколад.
Занавески на кухне были ярко лиловые и так подходили к желто–оранжевому сервизу из тыкв, что казалось они, были куплены вместе.
— Ред, а где у тебя ванная? — спросила Тетти
— Наверху вторая дверь направо.
— Спасибо.
— Думаешь, она заблудиться? — спросила я с усмешкой?
— Нет, там, на двери значок приколочен.
— Какой значок?
— Кучерявенький малыш, сидящий в ванной.
— О боже, да ладно?
— Серьезно. Нет, правда! Просто дом бабушке принадлежал, а она любила всяких кудрявых ангелочков.
— Уффф.
— Как шоколад? — спросил Ред, вымывая свою и Тетти кружки.
— Очень вкусный, я его так давно не пила, что готова поклясться, что этот самый лучший горячий шоколад в мире!
— Лесть тебе не к лицу, Энджи, но спасибо.
— Ред, расскажи мне еще что–нибудь о Тетти. Например, как вы так сдружились? — он отложил кружки, вытер руки и, опираясь на кухонный стол, сложил руки на груди. Что–то все это напоминало мне самодовольную позу.
— А зачем тебе это знать? — улыбка его была точной копией улыбки Чиширского кота из фильма про Алису. А и вправду, зачем мне это знать. ПОТОМУ ЧТО Я ХОЧУ. Ответило что–то внутри меня.
— Чисто любопытство. — мой ответ его явно не устроил.
— Тогда может, в следующий раз расскажу, ваше такси подъехало.
— Такси? Уже? — и его улыбка так же сползла куда–то, как и моя. Мне было жаль уезжать отсюда. Но ничего не сделаешь. Такси просигналило дважды и Тетти услышав, спустилась вниз, пока она обувалась, я складывала все бумаги в свою сумку для ноутбука, которым так и не воспользовалась. Ред, помог мне накинуть на себя пальто, и пока я застегивала молнию на сапогах, он подержал сумки. Это были наши последние минуты здесь, в его доме, рядом с ним. Тетти вышла первой, кинув сумку на заднее сидение и здороваясь с водителем, которым как ни странно оказалась снова женщина, но уже лет 28, села рядом с ней. Я вышла второй, Ред шел сзади.
— Тетти, а ты не хочешь попрощаться? — спросил он. Подруга тут же с нежной улыбкой на лице вышла из машины и обняла парня.
— Пока, спасибо что помог нам. — Он похлопал ее по спине и отпустил, Тетти обернулась на меня, подмигнула и снова села рядом с водителем.
— Ред, мне было очень приятно познакомиться. — произнесла, как по шаблону, как прорепетированную в сотый раз фразу, в которой уже не было души, сути живущей в ней.
— Не за что, принцесса. Я тоже рад нашей встречи, пусть и при таких обстоятельствах. Если захочешь приехать, позвони.
— Но у меня нет…
— Номера? Есть, я положил его тебе в сумку, когда ты обувалась, он в заднем кармане.
— О. Хорошо. — клянусь всеми ангелами на небе, что я не ожидала такого поворота. Ред сделал еще один шаг вперед и заключил меня в объятия. Сердце разбилось на несколько колокольчиков звенящих от радости. Было так тепло внутри, но счастье длилось недолго, он снова поцеловал меня в лоб, и медленно отстраняя от себя, заглянул в мои глаза, которые еще чуть–чуть и наполнились бы просьбой — 'Не отпускать'.
— Я впервые чувствую такое. — после этих слов он развернулся и ушел обратно в дом. Мне даже, чтобы понять все и сказать о том, что во мне горит, не хватило сил, а он решил всю проблему за нас двоих. В голове был настоящий бардак, я села в машину и когда мы уже начали отъезжать, заметила тень в левой стороне окна. Свет в доме не горел, но я точно видела его. Он стоял там до самого конца, пока мы не скрылись. Тоска проснулась именно в этот момент. В сумке я нашла маленький клочок бумаги, на котором был номер. Никогда бы не подумала, что какой–то набор цифр пробудит во мне столько трепетных чувств. Я была готова на убийство, лишь бы эта бумажка была всегда со мной. Не знаю, почему просыпаются такие чувства, я не маньяк убийца, и не собираюсь им стать точно, но ведь многие из нас, могут сказать, что готовы убить. Лишь бы не потерять самое дорогое, что у них есть. Да мы не идеальны, и у всех свои странности, пусть в нас еще от Евы и Адама заложена греховная суть, в ком то превышающая допустимую грань, но за это нельзя осуждать. У кого–то просто нет тормоза, чтобы не упасть в ту пропасть, но эта другое дело. Моя пропасть отдалялась от меня с каждым новым знаком на шоссе ведущую в Бостон. А что творилось внутри меня самой трудно описать. Не было радости, не было боли или злости, из–за обстоятельств, просто опустошенность, будто все содержимое вырезали и где–то бросили.
Мери, наш водитель, выключила радио, на волнах которого играл трек Короля поп–музыки. Порой было приятно слушать Элвиса, но эта музыка под настроение. Хотя в прочем у меня нет любимой музыки, даже странно, но я действительно слушаю все, что вздумается. В окне машины менялись пейзажи, появлялись дома, впереди нас ждала еще трехчасовая поездка, поэтому я решила начать писать статью. Тетти делала наброски в своем альбоме, а я погрузилась в воспоминания и бумаги, которых оказалось больше, чем ожидала. Руки сами принялись нажимать на клавиши компьютера, мысли нескончаемым потоком лились на экране. Впечатления от поездки были такими сильными, что мне без труда удалось рассказать много интересного и главное передать всю атмосферу времен охоты на ведьм. Не знаю, как можно оценить мои мысли с профессиональной стороны, но лично для меня получилось очень красноречиво и с оттенком загадки, что ли. Хочу узнать мнение Алана, он все–таки наш начальник, а значит, от его профессионального взора не скроется ничего. Допечатывая последнюю строчку, ко мне обернулась Тетти, демонстрируя карандашные наброски для оформления газеты. На альбомном листе была нарисована огромная метла сметающая куски тыквы. Тени так хорошо были наложены, что казалось я вижу эту картину на иву. Пусть здесь присутствует вся символика Хэллоуина, но ее представление изменилось в лучшую сторону.
