– Ещё бы! Мне аж завидно стало. А он ещё есть, этот бар?
– Должен быть. Отец его оставил помощнику. Ин Тана – отличный. Они с папой крепко дружили. И меня он любил, как младшего брата. А я к нему, ты и сам уже наверное догадываешься, после папиной смерти ни разу не заходил. Но сегодня, кстати, зайду с удовольствием. Потому что ты здесь. Ты приехал, и всё сразу стало иначе. Нет больше папиного отсутствия. И моего отсутствия тоже нет. Есть продолжение нашей жизни – без него, в иных обстоятельствах, ну так это просто нормально… А тебе, могу спорить, давным-давно пора что-нибудь съесть.
– То есть в баре ещё и кормят? – обрадовался ШиКоНах.
– Естественно кормят, на то и бар. В Грас-Кане не пьют без закуски. Разве что я иногда.
Бар был на месте, хотя Анн Хари в последний момент испугался – а вдруг больше нет никакого бара? И сам Ин Тана – жив ли, здоров ли? Не сменил занятие? Никуда не уехал? Теоретически мог. Никто не обязан, дожидаясь моего возвращения, десятилетиями как приклеенный на месте сидеть.
Но бар работал, только сменилась вывеска. При папе бар назывался его именем «У Шар Нагори», а теперь романтично – «Звезда». Зашли, и правильно сделали. Хорошая вышла встреча, совсем не столь драматическая, как Анн Хари воображал. Ин Тана был рад, потому что любил его и соскучился, а обижаться ему даже в голову не пришло. Не упрекал, не расспрашивал, сам сказал: «Да понятно, из Лейна сюда путь неблизкий, а ты теперь Ловец книг, человек занятой!» Показал коллекцию книг, в разное время добытых Анн Хари, завсегдатаи «Звезды» общими усилиями собрали практически все; признался: «Я всем новым клиентам хвастаюсь, что ты в нашем баре вырос и вон на том табурете всегда сидел». Кормил их каким-то фантастическим сливочным супом из засушенных зимних грибов, жарил гренки из чёрного хлеба, вымоченного в топлёном молоке, бегал к соседям-торговцам за ветчиной, потому что припасы закончились, подливал им вина, Ший Корай Аранаху щедро, а Анн Хари – почти символически, опытный бармен сразу чувствует, когда ты не в настроении выпивать. Короче, могли бы просидеть до утра, но не стали: Анн Хари заметил, что друг уже практически сидя спит. Он, конечно, скорее под стол упадёт, чем признает, что с него на сегодня хватит, чуть ли не силой пришлось уводить.
Впрочем, за порогом «Звезды» ШиКоНах мгновенно утратил желание спорить, а дома сразу упал на кровать. Вцепился в руку Анн Хари, сказал:
– Без тебя не усну, оставайся. А то, чего доброго, решу спросонок, будто мне всё приснилось, и теперь придётся снова тебя искать.
– Что, и грайти попить не отпустишь?
– Может быть. Посмотрим на твоё поведение. Сначала сказку на ночь мне расскажи.
– Какую сказку? – удивился Анн Хари. – Тебе что, книжку вслух почитать?
– Да ну тебя. Какие могут быть книжки. Рассказывай, как дошёл до жизни такой. Зачем ты уехал в Грас-Кан, не спрашиваю. Сам бы на твоём месте при всяком удобном случае сюда уезжал. Но всё остальное, радость моя, ни в какие ворота. С чего вдруг этот мрачный тайный запой? Ты же не любишь быть пьяным.
– Терпеть не могу, – согласился Анн Хари. – Мне скучно быть пьяным мной. Но у меня сила воли, ты знаешь.
– Знаю. Твоя сила воли – страшное дело. У-у-у-у! Но она объясняет, как ты смог это сделать, а не почему.
– Я не знаю, какими словами рассказывать. Как об этом вообще говорить? Ладно. Когда я на несколько лет пропал в ТХ-19, а потом внезапно оказался там в городе, где прежде никогда не бывал и местного языка не знаю; у нас на курсе, мне кажется, монгольский вообще никто не учил… ай, сейчас это точно не важно! Факт, что когда я пришёл в себя чёрт знает где, в тесной комнате, с документами непонятного происхождения и фальшивым именем «Казимир», я был пьян, вернее, уже в похмелье. Тяжёлом даже по меркам ТХ-19, а там похмелье страшная вещь.
– О похмелье ты раньше мне не рассказывал.
– Потому что не придавал значения этому обстоятельству. А оно может оказаться важным. Это я совсем недавно сообразил, когда один мой приятель, напившись, нашёл кольцо, которое пьяным же спрятал. А трезвым, как ни бился, не мог его отыскать.
– Понимаю. Да, память привязана к состояниям сознания. Это как во сне вспоминаешь другие сны, а наяву их не помнишь.
– Вот именно.
– И ты надеялся вспомнить, что по пьянке творил Казимир, чьим похмельем ты мучился в-как-его? – Улан-Баторе?
– В нём. Да, для начала хотя бы это. Что было перед тем, как я очнулся, осознал ситуацию, взвыл и бросился искать телефон? Счастье конечно, что этот лже-Казимир жил в хорошем отеле для командировочных специалистов! В те годы в столице Монголии было не то чтобы много мест, откуда можно сделать международный звонок. А что домой Ловцы возвращаются без посторонней помощи, я тогда даже не вспомнил. Хотя не факт, что мне бы хватило сил…
– Скорее всего, потому и не вспомнил. Оно так работает, когда мы слабы и больны. Что не можешь сделать, о том обычно даже не думаешь. Своего рода защитный механизм.
– Да, наверное. Ладно, тогда хорошо всё закончилось. За мной почти сразу пришла Лестер Хана, пусть она всегда будет счастлива, и увела домой. Но не помнить несколько лет своей жизни – невыносимо! Я был уверен, что это вообще не проблема, я сильный, приду в себя, окрепну, возьму своё. Но так ни черта и не получилось! Почти полвека прошло, а я до сих пор ничего не вспомнил. Даже ты не смог мне помочь.
– Да, пока не вышло, – вздохнул ШиКоНах. – Прости.
– При чём тут «прости». Ты же не нарочно. Просто бывают такие провалы в памяти, которые даже нашей волей не победить.
– Не тяни, – попросил ШиКоНах. – Я уже засыпаю. Ты напился и вспомнил?
– Ну так, кое-что. Не то, что хотел бы. А может быть, то? Но вспомнил ли? Может, просто приснилось? Хрен разберёт.
– Не тяни! – повторил ШиКоНах. И ещё крепче вцепился в его руку. Сильный, зараза. До синяков.
– Не сердись, – вздохнул Анн Хари. – Всё-таки я не готов. Мне бы было гораздо проще об этом с тобой разговаривать, если бы ты был Ловцом.
– Зачем Ловцом? – удивился тот. – История что, про книги? Так я их довольно много читал.
– Не в книгах дело. А в языке. Когда рассказываешь то, в чём совсем не уверен… Короче. Не хотелось бы мне своим словом всё это дополнительно утвердить. И не потому что оно плохое. Нет, не особо. Неоднозначное, это да. Но если это мои фантазии, не хочу подменить ими правду и не узнать её уже никогда.
– Так, стоп, – попросил ШиКоНах. – Не тараторь, я понял. Ты, к сожалению, прав. Я на тебя сердился, что ты мне ни черта рассказываешь. А ты поэтому, да? Все твои секреты такого рода, что не стоит облекать их в слова?
– Вот именно. Знал бы ты какой-нибудь язык ТХ-19, я бы всё тебе выложил прямо сейчас. Но ты всегда говорил, что не хочешь учить чужие лживые языки.
– Не хотел. Но могу передумать. Никто не обязан всю жизнь одного и того же хотеть или не хотеть.
– Было бы здорово. Тебе же не надо годами зубрить, постепенно тренируя сознание, ты не юный студент с хрупкой психикой. Что тебе какой-то потусторонний язык. За пару сеансов освоишь. Только сразу много языков не учи, одного нам достаточно, у новичков, когда берут группу одним пакетом, поначалу страшная путаница в голове.
– У меня уже тоже путаница, – вздохнул ШиКоНах. – Без языков и пакетов, тебя достаточно. Ладно, иди пей свой грайти. И мне принеси. И вспоминай давай колыбельные. Все, сколько знаешь. Потому что ты зажал сказку на ночь, а мне всё-таки надо поспать.
• Что мы знаем о Грас-Кане?
Что, как уже было сказано выше, из всех городов и стран Сообщества Девяноста Иллюзий у Грас-Кана самый низкий коэффициент достоверности – одиннадцать. Это значит, что его создавали – видели в снах или грёзах, рисовали в воображении и на холстах, бормотали в бреду его имя – всего одиннадцать человек (или похожих на нас существ). Поэтому Грас-Кан не стоит на месте, как нормальные города, а свободно перемещается по всему Третьему Континенту Шри. Угадать, где найдёшь его, невозможно. Даже если удачливый путешественник позвонит из Грас-Кана друзьям и подробно объяснит им дорогу, нет никаких гарантий, что им удастся прийти по его следам. Точно известно только (Анн Хари это мельком упомянул), что на берегу океана Грас-Кан искать бесполезно, там он никогда не стоит. Возможно, как раз по причине недостаточной достоверности: океан – необузданная стихия, тому, кто нетвёрдо стоит на ногах, с ним не стоит шутить. Но других подсказок для путников нет. Даже уроженцы Грас-Кана, возвращаясь домой из поездки, находят его не сразу, им тоже придётся поехать куда-нибудь вглубь континента, и там по лесам или пустошам день-другой погулять. Правда для них, в отличие от туристов, это беспроигрышная лотерея. Уж они-то точно домой попадут.
