Дверь закрылась, но я успела расслышать отчетливый смешок. Козел. Глупый, правда, привлекательный козел со своими веснушками и голубыми глазами. Ну, и как теперь я буду смотреть ему в глаза?
Черт, о чем я думаю? У меня что, нет других проблем? Я сначала прыгнула, а потом начинаю раздумывать. Итак, проблема в том, что кто-то скребся в стену моего дома уже не в первый раз, но так близко я познакомилась с источником этого звука впервые — и мне вдруг стало страшно при мысли о том, что за мной следит вампир, а я не знаю, что ему надо.
* * *
Я плохо спала ночью, просто дерьмово. Утренний кофе, по черноте напоминающий неочищенный героин, составил мне сегодня компанию. Но меня взбодрили мысли о том, что я должна поймать этого вампира-маньяка.
Живот заурчал, и я глянула на часы на экране компьютера. Уже 12:05. Я уже было встала, решив дойти до холодильника и взять салат, который принесла с собой на этот раз, но тут зазвонил телефон. Это был босс.
— Смит, Уотерс, ко мне, мигом!
Я вздохнула и посмотрела в сторону кабинки, где обитал Стефан. Он посмотрел на меня, пожимая плечами, поднялся и кивнул в направлении кабинета босса.
— Закройте дверь! — гавкнул капитан, указывая на дверь.
Капитану Джону Эренсу было около пятидесяти, это был лысоватый русоволосый мужчина, и его костюмы смотрелись еще хуже, чем его прическа. Мы уселись и приготовились выслушать инструкции. Он наклонился вперед и уперся взглядом в желтую папку, лежащую на столе.
— У нас еще одно тело на Пятой Западной и Брайант, еще один бездомный, — он вытащил из папки желтый лист и протянул Стефану, глядя только на него.
— Отправляйтесь туда, оба.
Шовинист вонючий.
Я кивнула боссу с выражением крайнего подобострастия и вышла за Уотерсом. Мы уселись в седан, Стефан — за руль, так как мне надо было сосредоточиться на убийце.
Мы прибыли к очередному складу, который оказался чуть более заброшенным и чуть более чистым, чем другие. Вокруг валялись обломки мебели и машин, словно их специально разобрали на детали, чтобы владелец мог продать все это по частям. Пол был чистым, не было ни крыс, ни жуков, никакого присутствия жизни.
О теле доложили предыдущие владельцы, вернувшиеся сюда за своим имуществом. Тело снова лежало в углу, но, не прислонившись к нему, а просто на полу. На этот раз женщина. Очень молодая. Я не чувствовала от нее запаха разложения, и, приблизившись, увидела, что она убита совсем недавно. Я достала из кармана перчатки и, надев их, коснулась ее лица. Оно не было теплым, но и не окоченело. Мой чувствительный слух не уловил ни сердцебиения, ни дыхания, и, глядя в ее широко открытые от ужаса глаза, я сказала себе, что она умерла. Девушке я бы не дала больше девятнадцати, и я ощутила укол грусти при мысли о том, что она не только бездомна, но еще и мертва. Ужасная статистика.
— Черт, она же совсем молода, — сказал Стефан, присаживаясь на корточки позади меня и озвучивая мои мысли.
Я кивнула.
— Знаю. Очень грустно.
— Что это? — спросил мой напарник, наклоняясь к телу и изучая шею трупа взглядом.
Отстранив его, я наклонилась, чтобы взглянуть. Две четких ранки — и вампир даже не попытался скрыть их или вылечить. Слюна вампира могла бы залечить раны от укуса. Я использовала свою близость к телу, чтобы почувствовать запах. Снова тот же самый мускусный мужской одеколон, что и на других телах, но сейчас сильнее, потому как совсем свежий. Это меня неожиданно взволновало по многим причинам. Какой-то отголосок прошлого, какое-то воспоминание. Я снова вдохнула, потом отстранилась.
— Похоже на укус змеи или вроде того, — пробормотала я.
Он посмотрела на меня так, словно на моем лбу вдруг вырос член.
— Что? — спросила я.
На губах Стефана промелькнула ухмылка, брови сошлись в одну линию.
— Змеиный укус? Зимой, в Колорадо, в центре города?
— Слушай, откуда ты знаешь? Я начинаю думать о ритуальных убийствах. Сатанисты часто используют для своих дел змей и все такое.
Он медленно отвел глаза и посмотрел сначала на тело, потом на пол вокруг.
— Ну, ладно, а где свечи? Где пентаграммы вокруг тела или на нем? Где следы пыток? Это просто мертвые люди. Эксперты сказали, что в них нет крови, и я думаю, что и в этом ее нет.
Я закатила глаза.
— Смотришь слишком много криминальных сериалов. Пентаграммы, серьезно?
Он указал на мою шею.
— Ну, ты же сделала себе татушку в виде пентаграммы, правда? Сочетается с этими милыми цветочками на твоих руках.
Я подтянула повыше воротник свой белой рубашки и нахмурилась.
— Это не татушка, это родимое пятно, я тебе уже говорила. И хватит об этом.
Он мотнул головой и вернулся к изучению тела, сосредоточившись на шее.
Я ненавидела это чертово родимое пятно. Ярко-красное, в форме звезды. Его конечно можно было принять за пентаграмму, но это была звезда Давида, пятиконечная звезда в круге. Круг стал овалом, звезда тоже расползлась, когда я выросла.
Если бы я думала, что я — обычный человек, то не обращала бы на звезду внимания. Но я уже знала, что я наполовину фейри и наполовину вампир, так что, наверняка пятно значило больше, чем просто пятно. Я пыталась погуглить его, и даже нашла кое-что о таких пятнах. Родимые пятна в виде звезды были у многих ведьм, но они были намного больше по размеру и намного четче — и ведьмы были прокляты из-за этих знаков. Очень мило, ведь правда.
Запах одеколона снова пощекотал мои ноздри, и у меня родилась идея.
— Уотерс, я огляжусь вокруг. Вернусь скоро.
Он отмахнулся от меня. Только что прибыли криминалисты, и он уже занимался ими.
Заметив складную металлическую лестницу в углу склада, я решила начать с нее. Я подошла ближе и поднялась по ступенькам. Они вели на второй этаж, доступ к которому, к счастью, был открыт. Со своего места я могла видеть весь первый этаж. Я поднялась и прошла по металлическому полу к дверям в конце коридора. Попробовала толкнуть одну из них, но она не поддалась. И вдруг запах одеколона стал сильнее. Я посмотрела на место преступления, на свежее тело, думая о том, почему ее раны еще так хорошо видно, почему она просто валяется на полу, а не сидит в углу, как остальные, почему ее не усадили, как положено.
О Боже. Кажется, убийца еще здесь!
Сердце замерло, потом прыгнуло куда-то в горло. Я посмотрела на тело еще раз и потом вернулась к двери. Достала пистолет из кобуры на теле, глубоко вздохнула и подняла ногу. Резко двинув ногой, я пнула дверь со всей силы, и она вылетела с петель. Я пригнулась и прыгнула вперед, выставив «глок» перед собой и предупреждающе им махая.
Открывшийся вид заставил меня ахнуть. Четыре спальных мешка на голом каменном полу в пустой комнате, которая, очевидно, когда-то давно была офисом. Единственное окно было открыто, я подскочила к нему и глянула вниз. Тот же самый блондинистый кусок дерьма, который вчера глядел в мое окно, задрав голову, снизу вверх смотрел на меня. Потом он улыбнулся и рванул прочь. Я посмотрела в небо. Оно было тяжелым и серым, кажется, собирался дождь или снег, и я зарычала от ярости. Счастливый ублюдок. Если бы было солнечно, вышло бы неплохое вампирское барбекю. Я уже готова была прыгнуть вслед за ним, но тут Стефан и двое криминалистов ворвались в помещение.
— Что здесь такое? — спросил он, оглядывая комнату.
— Эти сволочи могли сбежать через окно, — сказала я, указывая вниз.
Все трое подошли ближе и посмотрели на землю, потом на меня.
— Что же, они спрыгнули? — спросил один из криминалистов, глядя на меня.
Я пожала одним плечом.
— Может быть?
— Не вижу веревки или чего-то такого, — сказал Стефан почти с вызовом.
Ничего не сказав, я посмотрела вниз.
— Ладно, Гарсия, пошли вниз. Надеюсь, кровососа поймают, — сказал один из криминалистов.
Я повернула голову и бросила ему вслед:
— Что ты сказал, Эрик?
Он обернулся и сказал мне:
— Ну, мы называем его кровососом из-за этих отметин. Я думаю, мы такое уже видели на других телах, правда, не был уверен. Но это тело свежее. Тут точно есть точечные отметины.
Я прищурилась.
— Да, наверняка сделанные иглами чокнутых оккультистов, чтобы выкачать кровь.
Он ухмыльнулся уже знакомой ухмылкой, развернулся и ушел вслед за своими коллегами и моими. Ох, дерьмо.
— Еще один? — спросила я у коронера. Мы с ним стояли рядом с металлическим холодным столом, на котором теперь лежало тело девушки. Она была раздета, и вымыта дочиста. Голову ей побрили наголо.
Коронер кивнула. Ее лицо скрывала маска. Рукой в перчатке она указала на шею жертвы.
— В теле почти нет крови. Осталось меньше трех пинт.
Я покачала головой. Человеческое тело содержит около десяти пинт — почти пять литров крови. У этой бездомной могло быть ее меньше, ведь такие как она часто сдавали кровь, чтобы добыть денег, но меньше полутора литров — это точно смертельно.
