И всё же, хорошенько наелась она ещё прошлой ночью, и день-другой без свежей крови может и потерпеть. Именно поэтому некоторое время ничего не происходило — мы просто отправились в путь, немного сменив направление. Мне предстояло вытерпеть ещё больше ходьбы по лесу. С одной стороны, навевало воспоминания. С другой, даже когда я был совсем мальчишкой, я мог достать себе сносную пару носков да обуви и что-то получше этой рваной рубашки с чёртовой накидкой из сена.
Вот это уровень нищеты!
Мы шли без остановок до самого вечера. Незадолго до заката туман рассеялся; не полностью, он оставил смутную белую дымку в воздухе, но этого было достаточно, чтобы разглядеть впереди возвышающиеся тёмные силуэты гор.
Глава 3
Жизнь Джуна была куда лучше, чем он ожидал.
Почему-то он не надеялся ни на что хорошее с тех пор, как он очнулся с совершенно пустой головой в окружении незнакомцев. Он помнил только темноту, холод, и странное чувство отчаяния, захлестнувшее его с головой. Он не знал, кто он и откуда взялся. Ему оставалось только вцепиться в первого человека, который казался смутно знакомым, и наблюдать.
Но ничего не произошло. Кажется, только избранный им брат (называть его дядей было куда приятнее) его недолюбливал. Услужливый мужчина по имени Прохор, добрая и терпеливая Хара, раздражающий златовласый юноша, говорящий на непонятном языке и даже этот шумный мальчик из соседнего дома — все они были довольно милы.
Это, конечно, было хорошо, но почему-то Джун начинал чувствовать себя нервным. Особенно когда дядя вдруг исчез на несколько дней. Медитация? Ба! Что бы это ни было, этим можно заняться, не оставляя Джуна с посторонними!
Спустя пару дней другие люди начали замечать, что его руки иногда трясутся, а сам он слишком остро реагирует на шум и резкие движения. Джун не мог это контролировать — он просто позволял Харе обнимать себя по ночам (хотя и считал себя слишком взрослым, но кто он такой, чтобы жаловаться?), потому что она была тёплой и приятно пахла.
В отличие от всех этих мерзких потных мужчин. Джуна заставляют мыться, но почему их нет?
Сегодня был отвратительный дождливый день. Джун ненавидел не сам дождь, а образовывающиеся во время него лужи. Особенно самые большие — когда он на них смотрел, мальчик начинал чувствовать взявшуюся из ниоткуда панику и удушение.
В самом деле, будто кто-то в любой момент подойдёт и начнёт топить его в этой луже. Да кому оно надо?
И откуда у него в голове вообще такие мысли?
Джун выглядел в окно, с тоской глядя на тучи. Сейчас рядом с ним никого не было: Прохор ушёл проверять дядю, златовласый юноша как обычно где-то пропадал, а Хара была занята на кухне. Джун ухмыльнулся — идеальный момент, чтобы ускользнуть. Он накинул свой маленький дождевик и натянул резиновые сапоги так быстро и тихо, как только мог, прежде чем тихонько выскочить на улицу.
Дождь был не таким уж и сильным — ещё чуть-чуть, и он превратится в обычную морось. Джун поморщился, тщательно обходя лужи, и прошмыгнул в ту часть двора где была дыра в заборе. Конечно же, возле калитки стоял строгий дядька в чёрной одежде — они сменяли друг друга каждые несколько часов, и Джун уже научился принимать их, как должное.
И этот самый дядька никуда Джуна не отпустит — уж мальчишка-то знал, что его считают слишком маленьким и слабым, чтобы он мог уйти куда-то в одиночку.
Радостно хихикая, Джун вылез по ту сторону ограды и бросился в кусты. Было холодно и мокро; некоторое время Джун шлёпал по грязи, отряхивая листья, прилипающие к дождевику. Он миновал даже двор дома, в котором жил Акира, прежде чем решил, что этого достаточно, и выскочил на дорогу.
Свежо и прохладно. Джун поёжился; он больше любил тепло. Топая по мокрому асфальту, он думал о том, где теперь искать дядю — план убежать, чтобы найти его, казался ему хорошим, но теперь мальчик столкнулся с тем, что понятия не имел, куда ему идти. Он бездумно шёл туда, где было больше зданий — к самому центру села.
Джун осматривался: из-за плохой погоды людей было не видать. На самом деле, в этом селе и без того было пустынно — почему-то люди предпочитали прятаться по домам, и даже в солнечный день прохожих было крайне мало. А теперь и подавно — ни одной живой души.
Яркая вывеска чайного магазина привлекла внимание Джуна. Он не мог сопротивляться детскому любопытству — мальчик приблизился, чтобы попытаться прочитать сложные иероглифы, которые он откуда-то знал. Даже Хара удивлялась — откуда у ребёнка такие познания? От такой реакции Джун чувствовал самодовольство — даже раздражающий соседский мальчишка знал меньше, чем он.
Вдруг Джун услышал чьи-то шаги. Он обернулся, чтобы наткнуться на высокого мужчину в сером пальто. Тот, в свою очередь, оценивающе оглядел мальчишку, перевёл взгляд на фотографию в своей руке и ухмыльнулся.
— Даже не пришлось искать, — довольно пророкотал он. — Мальчик, хочешь конфетку?
Джун мотнул головой. Дядя, конечно, говорил, что у него разум воробья, но он не был настолько глупым — как можно повестись, когда какой-то подозрительный человек тебе что-то предлагает?
Мужчина фыркнул и сделал шаг вперёд — медленно, как наступающее животное; он убрал фотографию в карман и вытянул руки, растопырив свои огромные пальцы. Когда он нагнулся над мальчиком, тому показалось, будто он в клетке. Отступив назад, Джун с ужасом понял, что позади него стекло витрины закрытого магазина.
Но он не хотел, чтобы кто-то его хватал!
Джун сжался в комок на трясущихся ногах. Он почти не моргал, глядя, как мужчина приближается, со взглядом загнанного в угол животного. Затем, когда незнакомец попытался его схватить, мальчик сделал первое, что пришло ему в голову — впился зубами ему в ладонь и сжал челюсти так сильно, как только мог.
Мужчина зашипел; его вторая рука была свободна, и он ударил Джуна по голове так сильно, что мальчик раскрыл рот и вскрикнул от пронзившей его тупой боли. Джун схватился за затылок, упав на землю — тогда-то его и подняли на землю, чтобы потащить к старенькому чёрному авто и швырнуть в салон.
Незнакомец был доволен — он выполнил задание своего сумасбродного заказчика, даже не доехав до дома Кикучи, и ему не придётся торчать в этом богом забытом месте дольше часа. Уезжая с главной улицы Хигасиагацумы, он даже не заметил толстого мальчишку, прятавшегося за углом метрах в пятнадцати от него. Тот был расторопным — он тут же достал мобильник, чтобы сделать несколько фотографий машины, а затем набрал чей-то номер. Он тяжело дышал — то ли от ужаса, то ли от восторга, что наконец-то попал в ситуацию, выходящую за рамки его обычной жизни.
Наконец на том конце ответили на звонок, и юноша торопливо заговорил:
— Йоши! Ты не представляешь, что только что случилось! Живо подваливай к полицейскому участку, я сейчас туда. Да не бурчи ты! Какой домашний арест? Ну так скажи матери, тут такое случилось — какого-то мальчика похитили! Да, прямо на главной улице? Ну что бы я сделал? Тот мужик был вдвое больше меня! Что? Да, маленький такой, черноволосый, в жёлтом дождевике... лет пять или меньше на вид. Йоши? Ты чего паникуешь, Йоши?!
Глава 4
— Итак, — Охаяси потёр переносицу. — Йоши, перестань кричать. Можете мне спокойно объяснить, что случилось?
— Он! — Фукава ткнул пальцем в своего толстого приятеля. — Он позволил какому-то хрену забрать мелкого брата Кикучи! Просто так, посреди улицы!
— Да что я должен был сделать, с кулаками на него кинуться? А господину Охаяси я не позвонил, потому что знаю, что у него нет машины — она у моего отца на ремонте! Ну бежал бы он под дождём полчаса, сильно бы помогло? — оправдывался Абэ. — Зато смотрите, я машину сфоткал! Вообще профаны, она даже с номерами. Давайте позвоним в нормальную полицию, пусть остановят его в соседнем городе — кто бы это ни был, ему же всё равно придётся там ехать.
Охаяси оскорблённо фыркнул.
