Дневные занятия — чтение. Селия читает мне сама: мило, но не слишком доходчиво. По прочитанному она задает вопросы. Если я отвечаю плохо, она больно бьет меня по щекам. И все равно, хорошо, что мне не приходится читать самому. Селия пробовала меня учить, но в конце концов мы пришли к решению прекратить это обоюдомучительное занятие. Она даже сказала: «Иногда приходится признавать поражение» — и закатила мне оплеуху, когда я фыркнул.
На той неделе я взял книжку и стал по буквам читать слова, но она выхватила ее у меня из рук, сказав, что, если я буду продолжать, ей придется меня убить. Книг у Селии немного. Три по ведовству: одна про снадобья, другая про Белых Ведьм прошлого, третья про Черных Ведьм. Похоже, что она читает их не только мне, но и себе. Фейнских книг больше: один словарь, одна энциклопедия, несколько книг по жизни в буше, по альпинизму, по выживанию, еще что-то в таком духе и несколько романов, в основном русских. Мне больше нравятся ведовские книги, но Селия заявляет, что заботится о моем «всестороннем образовании»: наглая ложь, по-моему. Иногда, читая те, другие книги, она становится совсем не похожа на Белую Ведьму и выглядит почти… почти как человек. Вот сейчас она как раз читает нам книгу, которая называется «Один день Ивана Денисовича». Любит она эти книжки про ГУЛАГ. Говорит, из них видно, что даже фейны могут выжить в условиях куда худших, чем те, которые приходится выносить мне. Причем говорит так, что поневоле подумаешь: уж не хочет ли она устроить мне что-нибудь похуже?
Чай — приготовить, выпить, убрать.
Вечерняя работа по дому — хорошо хоть зимой ее немного: темнеет рано, и мне не надо быть на улице. Но до выхода мы обсуждаем прошедший день, говорим о том, чему я научился, что узнал — в таком духе. Селия говорит, что она не читает лекций, а обучает. То есть, беседуя, я должен слушать и отвечать, «пользуясь своим интеллектом». После этого, если еще светло, мне разрешают порисовать.
Вечерняя зарядка — зимой, когда ночь наступает рано, на нее отводится не только вечер, но и вся вторая половина дня. Я и в темноте хорошо бегаю. Видеть не вижу, но что-то ведет меня изнутри: я расслабляюсь, слушаюсь какой-то голос и просто бегу. Это мне и правда нравится, без уловок.
Кроме бега, мы еще боремся в темноте. Я сильнее и быстрее в полную луну. В полнолуние даже Селия не может меня побить, надо только держаться от нее подальше. Она уже не раз говорила мне: «Молодец. На сегодня хватит». И, по-моему, говорила, изрядно запыхавшись.
Отбой — время возвращения назад, в клетку. Если Селия не в духе, то в кандалах.
Сон — почти каждую ночь, в основном кошмары. Хорошо, когда можно просто лежать и глядеть на звезды, но небо часто облачное, да и я сильно выматываюсь.
Селия — бывшая Охотница. Она не говорила мне, когда она уволилась и почему. Сказала только, что Совет нанял ее быть моей опекуншей и учительницей.
Она следит за тем, чтобы я не сбежал, и учит рукопашному бою и выживанию. Кстати, от невооруженного боя мы уже перешли к вооруженному, правда, ножи у нас пока деревянные. Я спросил, будем ли мы тренироваться с пистолетами, а она ответила: «Посмотрим сначала, как ты с ножом справишься» — так, как будто сама ниндзя, кем она потом, естественно, и оказалась. Ножи хотя и фальшивые, но очень длинные и тонкие. Наверное, и Фэйрборн такой же.
А еще Селия рассказывает мне о Маркусе.
Так что все, похоже, идет к одному. Поначалу я ничего не говорю, притворяюсь простофилей, но нельзя же притворяться все время. Надо когда-нибудь найти в себе силы и для ответного удара, и вот вчера я очертя голову кинулся вперед.
— Я не стану убивать своего отца. Вы же это знаете или нет?
Она сделала вид, будто не услышала.
Но я и сам мастер делать вид, поэтому повторил еще раз.
— Я не убью его.
Она отвечает:
— Я получила инструкции рассказать тебе это. Я и рассказываю. Зачем, не мое дело.
— А сами говорите мне, что надо всегда задавать вопросы.
— Да, но на некоторые из них никогда не будет ответов.
— Я его не убью.
— Предположим, Маркус будет угрожать убить кого-то из членов твоей семьи: Аррана, к примеру. Тогда единственным способом спасти Аррана будет убить Маркуса.
— Давайте предположим что-нибудь более правдоподобное. Совет угрожает кому-то из членов моей семьи: например, Аррану. У меня есть один способ спасти Аррана — убить Маркуса.
— И?
— Я не стану убивать своего отца.
— Вся твоя семья — бабушка, Дебора и Арран — все в тюрьме, их пытают.
— Совет бы точно их прикончил. Они же убийцы. Я — нет.
Тут уж у Селии глаза на лоб полезли.
— Да ты меня чуть не убил, лишь бы сбежать отсюда.
Я широко улыбаюсь.
Она встряхивает головой.
— Ну а если бы угрожали тебе? Пытали тебя?
— А мне и так постоянно угрожают. И непрерывно мучают.
Мы помолчали.
Я пожал плечами.
— Кроме того, у меня все равно сил не хватило бы.
— Нет, пока нет.
— Думаете, когда-нибудь хватит?
— Возможно.
— Мне понадобится мой Дар.
— Вероятно.
— Что, три подарка мне даст Совет?
Молчание. И взгляд, полный великолепного безразличия. Я и раньше задавал этот вопрос, но ни разу не получил ответа.
— А что бывает с Черными, которые не получают три подарка? Они умирают?
— Я слышала об одной Черной Ведьме, несовершеннолетней, ее заперли, когда ей еще не исполнилось шестнадцати. Совет держал ее в тюрьме, обращались с ней хорошо. Разумеется, три подарка она не получила. У нее развилась болезнь легких, а затем и мозга. Незадолго до своего восемнадцатого дня рождения она умерла.
Может быть, меня тоже держат здесь ради эксперимента: посмотреть, что со мной будет?
Изучение темы Маркуса подразумевает разговор о совершенных им убийствах и о его Дарах. Имеется огромный список ведьм, которых он убил: когда и где, да еще со всеми подробностями. «Где», конечно же, уточняет название страны, города или деревни, а дополнительно — что именно случилось и в каком месте: в доме, под открытым небом, у воды, в горах, у лесного ручья или на городской улице… «Когда» сообщает нам даты, описывает время суток, фазы луны, а также погодные условия… Белых Ведьм в списке сто девяносто три. И двадцать семь Черных, хотя по-настоящему их, наверное, куда больше. Маркусу сейчас сорок пять, а значит, все двадцать восемь лет с тех пор, как он получил свой Дар, он в среднем убивал в год человек по семь-восемь.
