Я никогда не видел ее такой задумчивой.
— Ты помнишь историю о том, как я была создана? — спросила она.
— Конечно, — ответил я.
— Вампир — Корза Джерн — хотел, чтобы вампиры могли иметь детей.
— Он преследовал мистера Тайни до тех пор, пока тот не согласился выполнить его желание, и смешав кровь Корзы Джерна и беременной волчицы и применив к ней свои магические силы, он породил тебя и мистера Толла.
— Это не было для него единственной причиной нашего сотворения, — сказала Эванна, — но все же одной из важнейших.
— Я могу родить ребенка вампира или вампирца, и они по очереди смогут иметь своих собственных детей.
— Но дети от меня будут отличаться от своих отцов.
— У них будет часть моей силы — не вся — и они смогут жить днем.
— Солнечный свет не убьет их.
Она пристально взглянула на меня.
— Новое поколение живых существ, усовершенствованное племя вампиров или вампирцев.
— Если сейчас я дам жизнь такому ребенку, это разделит кланы.
— Подстрекатели к войне обоих сторон будут использовать детей, чтобы выработать новое мировоззрение и привить жестокость.
— К примеру, если у меня будет ребенок от вампира, те вампиры, которые против мира, нарекут его спасителем и будут утверждать, что он был послан, чтобы помочь им уничтожить вампирцев.
— Даже если мудрых вампиров будет больше, и они заставят замолчать нарушителей спокойствия, вампирцы будут опасаться ребенка и подозрительно относиться к долгосрочным планам вампирского клана.
— Как смогут они обсудить условия заключения перемирия, зная, что теперь они подчинены вампирам, что они все время в опасности?
— Есть надежда, что Война Шрамов закончится, потому что обе стороны видят, что она может длиться бесконечно.
— Пока были живы Лорд Вампирцев и вампиры-охотники, каждый знал, что у войны есть предначертанный конец.
— Сейчас, когда Стив и ты мертвы, она может никогда не закончиться, и ни вампиры, ни вампирцы не хотят этого.
— Так что они готовы поговорить о мире.
— Но мои дети могут все изменить.
— С возродившейся надеждой на победу — либо для вампиров, либо для вампирцев, в зависимости от того, кого я выберу отцом моего ребенка — война будет продолжаться.
— Когда мои дети вырастут — а они будут расти быстро, поскольку они создания определенного количества магии — они будут вызывать ненависть и страх.
— Через некоторое время они станут воинами и поведут свои кланы к победе над другими — и план нашего отца будет осуществлен, немного позднее, чем предвиделось, но во всех отношениях без изменений.
— Тогда у тебя не должно быть детей! — воскликнул я.
— Мистер Тайни не может заставить тебя, не так ли?
— Не в открытую, — сказала она.
— Он угрожал мне и даже пытался меня подкупить с той ночи, когда вы со Стивом умерли.
— Но у него нет сил принудить меня дать жизнь ребенку.
— Тогда все в порядке.
Я слабо улыбнулся.
— У тебя не будет детей, и все будет идти своим чередом.
— Но у меня будет, — сказала Эванна и опустила свои руки, так что теперь они светились на ее животе.
— На самом деле я уже беременна.
— Что? — взорвался я.
— Но вы только что сказали…
— Я знаю.
— Но если вы…
— Я знаю.
— Но…
— Даррен! — оборвала она.
— Я
знаю.
— Тогда зачем вы сделали это? — плакал я.
Эванна остановилась, чтобы объяснить.
Когда она остановилась, фигуры в стенах начали тесниться вокруг нас, шипя и рыча, выпуская когти и шипы, растягивая остовы скал.
Эванна заметила это и снова зашагала вперед, говоря на ходу.
— Я попросила Десмонда освободить твой дух.
— Вина привела тебя в Озеро Душ и держала бы тебя в нем вечно — нет естественного способа выбраться из Озера проклятых.
— Но избавление возможно.
— Душу можно выловить.
— Зная, что ты наполовину был моим братом, я сочла долгом чести освободить тебя.
— Что насчет Стива? — спросил я.
— Он тоже был наполовину твоим братом.
— Стив заслужил свое заточение.
Ее глаза были жесткими.
— Я чувствую жалость к нему, ведь он в некоторой степени был жертвой игр нашего отца.
Но зло Стива было первоначально его собственного развития.
— Он избрал свою стезю и теперь должен заплатить за последствия.
— Но ты пытался поступать правильно.
— Несправедливо, что ты должен был гнить в Озере Душ, так что я попросила нашего отца о помощи.
Она хихикнула.
— Нет нужды говорить о том, что он отказался.
— Спустя несколько месяцев он пришел ко мне, — продолжала она.
— Он понимал, что его планы разрушены, и видел во мне свое единственное решение.
— С твоей смерти он провел много времени, пытаясь убедить меня завести ребенка, с таким же успехом, с каким я пыталась убедить его освободить тебя.
— Но в этот раз он воспользовался новым подходом.
— Он сказал, мы можем помочь друг другу.
— Если бы у меня был ребенок, он бы освободил твою душу.
— И ты согласилась на это? — заорал я.
— Ты предала мир только для того, чтобы спасти меня.
— Конечно, нет, — проворчала она.
— Но ты сказала, что беременна.
— Я беременна.
Она оглянулась на меня и робко улыбнулась.
— Моей первой мыслью было отказаться от предложения нашего отца.
— Но потом я поняла, как можно обернуть это в нашу пользу.
— Все еще нет никаких гарантий мирного урегулирования конфликта между вампирами и вампирцами.
— Ситуация выглядит многообещающей, но отнюдь не определенной.
— Если переговоры потерпят неудачу, война будет продолжаться, что сыграет на руку нашему отцу.
— У него будет время отправиться в прошлое и создать новых лидеров, один из них продолжит начатое Стивом.
— Я думала об этом, когда Дезмонд сделал мне предложение.
— Я вспомнила способ, которым ты провел его, и пожелала узнать, что бы ты сделал на моем месте.
— Потом, в мгновение ока, я увидела это.
— Я приняла его предложение, но сказала, что неуверена, ребенка вампира или вампирца я хочу.
— Он сказал, это не имеет значения.
— Я спросила, могу ли я выбирать.
— Он ответил, да.
— Так что я провела некоторое время с Гэнненом Хэрстом, потом с Ванчей Марчем.
— Когда я вернулась к отцу, я сказала ему, что выбрала и что беременна.
— Он был в таком восторге, что даже не рассердился, когда я отказалась поведать ему, кто отец ребенка — он просто быстренько принял меры, чтобы отправить меня сюда, чтобы освободить тебя, и теперь мы можем вернуться обратно без каких-либо непредвиденных помех.
