Ознакомительная версия.
— В чём? — помолчав, поинтересовался Громов.
— Я управляю людьми, — просто ответила Даша.
— И мной? — Он издал короткий смешок.
— Нет. — Она выдержала паузу. — Тобой — никогда.
— Спасибо.
— И ты… — Девушка запнулась. — Ты ведь…
— Я не стану использовать своё умение на тебе, — твёрдо пообещал Виктор. — Никогда.
Ему было легко дать такое обещание.
— Оно пришло? — тихо спросила Даша.
— Я ещё не разобрался, — честно ответил Громов. — Пока я вижу только тьму.
— В душе?
— Вокруг.
— Антон говорил, что сила может проснуться не сразу после церемонии, — припомнила девушка.
— На это я и надеюсь. — Виктор помолчал. — Только на это.
В прихожей он отчего-то замешкался, а когда наконец разулся и разобрался с курткой, увидел, что Дарья не просто успела пройти в комнату… Она встала посреди, подбоченилась и расстегнула две пуговки на блузке, демонстрируя край кружевного лифа.
— Прекрасно, — тихо протянул он. — Прекрасно…
Вместо ответа Дарья прищурилась и сделала неуловимое, но весьма провоцирующее движение, заставившее Громова с шумом раздуть ноздри.
Он уже понял, что сегодня будет жарко.
— Ты вроде говорила, что устала, — шутливо произнёс он, сбрасывая пиджак. Прямо на пол — чёрт с ним!
— Я собираюсь отдохнуть. — Девушка чуть повела плечиками, отчего видимые через распахнутую блузку округлости игриво заколыхались. — Ты со мной?
— Скорее, на тебе.
— Пошляк!
Даша резко обхватила мужчину, прижалась всем телом и впилась глубоким, проникающим поцелуем.
«Да!»
В первый миг у Громова помутилось в глазах, во второй — он пережил острейший ожог вожделения. Грубо облапил женщину, сжал — та простонала нечто, не размыкая уст, — подхватил, швырнул на диван и набросился, срывая одежду. Восхищаясь её страстью, яростной, какой-то первобытной, и удивляясь себе, своей безбашенности и неистовству.
Они занимались сексом дико, как после длительного перерыва, и долго, словно в последний раз. Они потеряли счёт времени или вывалились из него, отвергли, чтобы не мешало наслаждению, и опомнились через пару часов, обессиленные и довольные.
— Это было великолепно, — не стал скрывать Виктор, целуя раскинувшуюся на диване девушку в щёку.
В ответ — неясная улыбка. И возбуждение в тёмных глазах.
Даша приподнялась, посмотрела на любовника и тихо спросила:
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? — Ответа не дождалась, дотронулась пальцами до груди Виктора и закончила: — О том, что у нас вся ночь впереди.
И залилась странным, но счастливым смехом.
— Усталость?
— Апатия…
— Я сегодня не пошёл на работу и спал до двенадцати.
— А я — до двух. Без просыпу.
— Тоже устал?
— Руку не мог поднять.
— Это похоже на похмелье…
— Болит голова и сухо во рту?
— Вялость.
— Меня, кстати, тошнит.
— Какой месяц?
— Не смешно, пошляк.
— Что пошлого в том, что ты станешь мамой?
— По-твоему, я тоже беременный?
— Тоже тошнит?
— Тоже. — Марат выдержал короткую паузу. — От слабости.
И все посмотрели на Бранделиуса. И в их взглядах сквозило напряжённое: «Что с нами происходит?»
Сквозило холодным, арктическим ветром, готовым в любой момент взорваться яростной бурей. Сквозило сдерживаемой злостью и… страхом. Свой испуг участники церемонии старательно прятали глубоко внутри, но он прорывался, чувствовался, он управлял их вопросом: «Что с нами происходит?»
В ответ — мудрая улыбка.
Лица подопытных Антон Арнольдович читал как раскрытые книги и понимал гораздо больше, чем несли в себе «строчки», понимал всё, что прячется намного глубже, понимал, потому что знал об их состоянии гораздо больше, чем они сами. Знал, куда они идут. Знал, где окажутся.
Знал всё.
И потому улыбка получилась действительно мудрой: нетрудно изображать умника, заранее прочитав нужные ответы.
— Я не подписывался на то, чтобы быть слабым!
Бранделиус ждал этой реплики от Сатурна, но прозвучала она, как это ни удивительно, от Германа, казавшегося сильным и решительным.
«Именно такие с трудом переносят внезапную потерю привычной силы…»
Сатурн же помалкивал, сидя по обыкновению в некотором отдалении и очень внимательно наблюдая за происходящим. Тёмные очки скрывали глаза, но лицо Сатурн сегодня «держал» плохо, мимикой передавая всё, что творилось в его душе.
«Тебя крепко зацепило… Вот и отлично!»
— Вы обещали другое, — хрипло продолжил Герман.
— Разве вы этого не получили? — с лёгкой иронией осведомился Антон Арнольдович. — То «другое», о котором вы говорите, — разве вы его не получили?
Он сидел в том самом, «главном» кресле, в котором проводил церемонию и из которого были прекрасно видны все участники эксперимента. Ядро его будущей армии.
Его рабы.
Только сегодня они не расслаблены, а встревожены, напряжены от непонимания происходящего. Сегодня они жалки, но Бранделиус сдерживал прорывающуюся наружу усмешку — не время. Не сейчас.
Он сидел, спокойный, подобно императору, сведя перед собой руки так, что крупный синий камень поблёскивал чуть ниже ярких глаз, и наслаждался установившейся в гостиной тишиной. Полной тишиной, потому что его будущие рабы не могли опровергнуть его слова: они ведь действительно получили силу.
— Сатурн?
Антон Арнольдович сам не понял, почему решил начать именно с него. Решил — и всё, словно почувствовал, что так нужно.
— Мне кажется, церемония оказалась гораздо сложнее, чем мы ожидали, — сбивчиво произнёс молодой человек. — Мы не просто обрели силу…
— Какую? — машинально спросил Бранделиус. Не хотел — вырвалось, потому что ему было важно определить способности каждого из шести.
Но увести разговор в сторону не получилось. Чёрные стёкла очков несколько секунд таращились на хозяина дома, после чего Сатурн медленно продолжил:
— Вместе с силой мы получили возможность стать теми, кто прячется у нас внутри, обрести себя настоящих. Если сравнивать, то вся наша прошлая жизнь, наше заурядное существование было лишь «этапом гусеницы»: мы ползали где-то внизу и жрали, жрали, жрали…
— Потребляли, — тихо произнесла Даша.
— Вся наша жизнь была подчинена потреблению, — согласился Сатурн. — Затем — «этап куколки», думаю, мы проходим его сейчас. И скоро, очень скоро мы превратимся в бабочек.
— В однодневок? — тихо спросил Виктор.
Ознакомительная версия.
