— Они выглядят очень правдоподобно, — произнёс Руперт. — Три, шесть, девять… Одного не хватает.
— Что?
— В Чёртовой Дюжине было тринадцать рогатых скелетов, а тут всего двенадцать черепов.
— Я в курсе, но… — Мари развела руками. — Оглянись. Здесь есть оружие, бытовые инструменты, украшения и среди всего этого двенадцать рогатых черепов? Это не предводители какого-то войска призраков!
— Хочешь сказать, что Чёртову Дюжину придумали уже после того, как нашли эту штуку?
— Теперь я уверена в этом, — Мари провела рукой по рогам одного из черепов. — Джеймс был прав. Он много раз говорил мне о том, что до нас существовали и другие народы, возможно, даже цивилизации… А я ему не верила. Вопрос лишь в том, почему церковь так усердно пыталась этот факт скрыть?
— В Книге Пятерых ни слова о других разумных видах. Люди были венцом творения Богов, если бы в то время нашлась такая явная несостыковка… Церковь просто боялась потерять своё влияние.
— Верно. Но кое-что всё равно не сходится, — Мари осветила артефакты вокруг них. — Зачем тогда сохранять всё это?
— Может, жажда знаний? — предположил Руп. Он вновь взглянул на рогатые черепа. — Интересно, а кроманьонцы и неандертальцы произошли от них?
— Не думаю… Рога бы так быстро не пропали, а если бы имелось множество других предков, то эти черепа отличались бы от наших куда сильнее. Возможно, это какая-то параллельная ветвь развития. — Бардо призадумалась. — Знаешь, Руперт, та книга больше не кажется мне бредом или художественным произведением.
— Ой, да брось, — махнул Руп, возвращаясь к зарисовке. — Рогатые черепа это одно, но вот магия…
— Сегодня утром мы и подумать не могли, что у Чёртовой Дюжины есть физическое обоснование.
— Маги — это всё равно перебор.
Свивер не спеша закончил срисовывать мозаику. Он старательно перенёс на бумагу каждый элемент и несколько раз проверил точность расположения звёзд.
Задерживаться не было смысла. К тому же Басбек мог уже ждать снаружи. Мари осталась собирать самое ценное, а Руп пошёл проверить ослов. По обрезкам верёвки он быстро отыскал дорогу наверх, но, оказавшись в главном зале храма, немного растерялся: Свивер забыл в какой келье стреножил ишаков.
Он принялся проверять помещения одно за другим, но в комнатушках не оказалось ничего, даже запахов. Наконец осталось всего две кельи, Руп шагнул к предпоследней, но замер на месте. Что-то смутило его. Руперт и самому себе не смог бы это объяснить, но он точно знал, что в последнем помещении кто-то был. Кто-то явно крупнее осла.
Свивер переложил фонарь в левую руку, а правой взялся за рукоять кригсмессера. Он остановил ротор, желая напасть неожиданно. Руп сделал шаг к последней келье… Протяжное «и-а-а-а!» раздалось из предпоследнего помещения, Руп вздрогнул и осветил комнатушку, двое ослов радостно тянулись к человеку. Свивер облегчённо вздохнул и подошёл к животным, почесал каждому за ухом, развязал им ноги и вывел в коридор. Пока ишаки радостно трясли головами, глядя на просвет у входа, Руперт проверил последнюю келью. Пусто.
Свивер вышел с животными на улицу и дал им пощипать немногочисленные кустики. Он подошёл к краю и неспешно насладился открывавшимся с гор пейзажем. Руп вернулся к животным и, вновь почесав обоих ослов, уже собирался вернуться, как вдруг на мгновение ему показалось, что он что-то слышит. Руп встал ближе ко входу и прислушался. «Уэт! — звучало приглушённо, словно издалека. — Уэт!». Звук напоминал… «Руперт!». Свивер спустился в храм и встал у дальнего прохода.
— Руперт! — это явно был голос Мари.
_________________________________________________
Бардо распихала по карманам различную мелочёвку: брошь, двузубую вилку, бронзовую статуэтку рогатого человечка и какие-то сплюснутые колечки с круговым узором. Она открыла одну из витрин и достала какую-то вещь, похожую на гармошку: тонкие бронзовые пластинки были испещрены мелкими символами из прямых линий и маленьких кружков, края пластинок скреплялись друг с другом иссохшими лоскутками кожи. Боясь повредить соединение, Мари осторожно положила артефакт в отдельный карман своей сумки.
Она подошла к следующей витрине, и её лицо расплылось в улыбке. Под стеклом лежал широкий браслет из трёх тонких медных колец, пропущенных через восьмигранные плоские звенья. На внешней стороне каждого звена красовалось своё изображение: солнце, полумесяц с полной луной, звёзды, дерево, гора, лодка и хижина. На внутренней стороне виднелось множество мелких символов — таких же, как на «гармошке». Это была точная копия проданного браслета.
Мари положила свою сумку на пол и, немедля открыв стеклянную крышку, надела артефакт на собственное запястье. Она радостно оглядела находку и нахмурилась. Позади раздался шорох. Мари молниеносно оглянулась, тело само заняло боевую стойку. И не зря, в комнатке стоял Филипп. Флемберг покоился в ножнах, за которые владелец его и держал.
— Так Джеймс был прав… — Сваринно оглядел помещение.
Зрачки Мари расширились, сердце ускорилось. Она схватила первое, что попалось под руку, и швырнула в лицо Филиппу. Вскочила на столики с древностями и бросилась к стойке с копьями. Оружие рогатых оказалось цельнометаллическим и ужасно тяжёлым, Бардо смогла лишь неровно метнуть его во врага. Филипп уклонился, сделав один шаг в сторону. Он одним движением расчехлил фламберг, взялся широким хватом и тут же рубанул.
«Художка, ты где?!».
— Руперт! — Мари отскочила. — Руперт, сюда!
Она юркнула под один из столиков, перекатилась, схватила кувшин и с размаху запустила в Сваринно. Здоровяк лишь пригнулся. Он шагал к ней, непрерывно сверля взглядом. Спокойно приближался, словно неумолимый рок. Враг уколол, Мари отскочила. Перед ней оказалось бесформенное стеклянное изваяние ростом с человека и с торчащими во все стороны кусками металла. Бардо толкнула стеклянный монолит, глыба упала под ноги Филиппу, разлетевшись тысячами осколков.
«Никса! Нужно достать Никсу!».
Мари бросилась наружу. Оказавшись на свету, она метнулась к месту ночлега, схватила шпагу правой, левой откинула ножны. Наклонилась, вытянула оружие перед собой, уколола в ногу. Филипп парировал, легко взмахнув кривым мечом.
— Руперт! — как можно громче, позвала Мари. — Руперт, ты где, чтоб тебя?!
Филипп принялся наступать, вертя своим клинком. Мари выждала момент, скакнула вправо, уколола. Мимо! Сваринно отпугнул её двойным взмахом, топнул, шагнув вперёд, и сам уколол. Бардо с трудом парировала, отскочила в сторону и взмахнула клинком, целясь в шею врага… Он прочитал это в её взгляде. Филипп отпустил меч одной рукой. Освободившийся кулак влетел ей под дых, сдавливая лёгкие и выталкивая весь воздух наружу. Враг оттолкнул её, вильнул своим клинком, фальшгарда звякнула о металл Никсы. Больно дёрнув указательный палец, шпага вылетела из рук Бардо. Сваринно выставил ей подножку. Падая, она услышала позади короткий всплеск. Враг прицелился для укола, и меч со свистом полетел в Мари…
Сверкнул кригсмессер, лязгнула сталь двух колинков. Фламберг воткнулся рядом с лицом Бардо. Руперт толкнул врага плечом. Сваринно набрал дистанцию. Руп занял стойку. Он больше не выглядел как жалкое подобие брата, Мари уже не замечала его худобы, надменного взгляда и глупой причёски. Она видела уверенные движения, яростный оскал и решимость зелёных глаз.
«Разве это он?».
Словно сорвавшись с цепей, враги бросились друг на друга. Филипп крутил свой фламберг. Руп отскакивал и парировал. Он ударил, но мимо. Отскочил, снова ударил, парировал. И снова!
Тяжело дыша, Мари перекатилась на бок, скакнула к шпаге. Вооружившись, она бросилась на Сваринно. Кригсмессер и шпага порхали перед фламбергом. Филипп успешно парировал, держа меч широким хватом. Но он отступал, уставал. Бардо отчётливо слышала, как сбилось его дыхание. Сваринно отвёл меч Рупа в сторону, Мари уколола, увидев окно. Филипп успел парировать, но открылся Рупу. Тот не стал возвращать меч и просто ударил ногой в грудь.
