Моя жизнь — это вечный калейдоскоп из опасностей и катастроф. Чего мне точно не хватало в этом хаосе — это родить ребенка и начать трястись еще и за его жизнь…
Когда мы были на уровне третьего этажа, тучи расступились и в небольшом просвете показалась Луна. При свете ее в открытом окне соседнего здания что-то блеснуло. Всего лишь на один миг, но это привлекло мое внимание.
— На четыре часа, — сказала я. — Возможно, снайпер.
— Я ничего не заметил, — сказал Ленни. — Но лучше поторо…
Грянул выстрел.
Пуля попала в середину спины Дарвина. Она каким-то чудом не пробила плащ (из чего они вообще эти плащи шьют, из мифрила?), но это все равно было сродни удару кувалдой, и Дарвина снесло с лестницы. Нелепо взмахнув руками, он полетел вниз, чуть не сбив нас. Его ботинок пролетел в считанных сантиметрах от моего лица, и ударил по плечу Ленни, которому пришлось вцепиться в металл обеими руками.
Рефлексы взяли свое.
Тело Дарвина еще не долетело до земли, а я уже зацепилась за ступеньку остатками правой руки и повисла на ней. Левая рука рванула из-за пояса пистолет, я развернула тело, холодный металл ступеньки врезался мне под мышку.
Я всадила три пули в окно, из которого стреляли. Тело Дарвина шмякнулось на землю, с головы наемника слетела его старомодная шляпа.
Но он был жив. Когда мы снова начали спускаться, он пошевелился, а когда мы оказались на земле, он уже стоял на четвереньках и мотал головой.
— Несколько ребер сломаны, — сообщил он. — И, кажется, я повредил ногу. Дальше идите без меня.
На этот раз у меня не возникло никаких душевных терзаний. Во-первых, даже со сломанной ногой и ребрами Дарвин еще мог о себе позаботиться, во-вторых, охота все-таки велась не за ним, и вдали от меня он был в большей безопасности, чем рядом со мной, а в-третьих… я его толком и не знала.
Ленни помог ему доползти до стены и прислониться к ней спиной, а потом мы черными тенями скользнули в соседний переулок, убираясь с линии огня.
Впрочем, снайпер не сделал второго выстрела и вообще не подавал признаков жизни.
— Моя машина в гараже, — сказал Ленни.
— Пойдем пешком.
— Как ты, Боб?
— В норме.
Ну да, вот такая теперь у меня норма. Висеть на высоте трех этажей, цепляясь за ржавую пожарную лестницу остатками руки, и палить из пистолета в темноту, пытаясь достать невидимого снайпера.
Я бы рассказала тебе, как я докатилась до жизни такой, но ты и сама все знаешь.
* * *
Мы прошли пару кварталов, оставив за спиной звуки стрельбы, и я то ли погружалась в прошлое, то ли испытывала дежавю. Опять пальба и погоня, опять мои спутники погибают или остаются где-то там, неспособные продолжить путь. Теперь рядом со мной был Ленни, но похоже, что это тоже ненадолго.
Наверное, мне нужно идти одной. Не сейчас, а вообще. Я уже не верю, что мои спутники смогут проводить меня до финала этой истории, каким бы он ни был. Ну, наверное, кроме тебя, но ты ведь не считаешься, правда?
— Что происходит, Боб? — нарушил молчание Ленни. — Кто эти люди и почему они хотят тебя убить на этот раз?
— Секта бобопоклонников, — сказала я. — Брат Пирпонт хочет ускорить наступление Ночи Черепов.
— Вот придурок.
— Он назначил за мою голову награду, и теперь за мной охотится половина головорезов Города.
— Довольно тупых, учитывая, что они напали на квартиру действующего специального агента ТАКС.
— Вряд ли они знали, на кого нападают, — сказала я. — А если бы и знали, не думаю, что это бы их остановило.
— И о какой сумме идет речь?
— Пять миллионов.
Ленни присвистнул.
— Я думал, будет больше.
— Те, кто берут больше, ему отказали.
— «Континенталь»?
— Да.
— А что у тебя с ними?
— Выплачивают мне воображаемый долг за Питерса.
— Они странные.
— Кто сейчас не странный?
— И то верно. Куда мы идем?
— Туда, — я махнула рукой вдоль улицы. — Нам нужен новый план.
— Напомни, пожалуйста, в чем состоял старый.
— Эм… прости меня, Ленни. Зря я тебя во все это втянула.
— Да что уж теперь, — сказал он. — Я все это время знал, что когда-нибудь ты вернешься и разрушишь мою карьеру.
— А, ну да.
На мой взгляд, речь шла уже не только о его карьере, но и о его жизни, но думаю, что он и сам это прекрасно понимал. Мы влипли, и если Ленни явится на службу, в первую очередь ему придется давать объяснения о погроме, который случился в его квартире. О боестолкновении, которое там произошло.
Но сначала нам надо было дожить до утра.
— Ты умеешь угонять машины? — спросила я.
— Нет.
— Как так? Ты же специальный агент.
— Вот именно, — сказал Ленни. — И я всегда могу вызвать себе на помощь «эскалейд», набитый вооруженными людьми.
— Как видишь, не всегда.
— А что насчет тебя, Боб? Ты умеешь? Ты же работала на улице.
— Ну, у копов другой специфический набор навыков, — сказала я.
— Например, застрелить из пистолета снайпера, засевшего в здании по соседству?
— Не уверена, что я его застрелила. Может быть, просто спугнула, — и этот навык я приобрела не в полиции. Стрелять меня учил мой отец, а выхватывать пистолет не думая… Полагаю, это заслуга тех двух лет, что я провела в ТАКС.
Воспоминания об этом периоде моей жизни все еще были довольно смутными.
— Снайперы вообще довольно пугливый народ, — согласился Ленни. — Любого шороха пугаются.
Говорят, что Город никогда не спит, но к этому району сие высказывание явно не относилось. В домах вдоль улицы почти не было освещенных окон, машины не ездили, и даже запоздавших прохожих мы не встретили ни одного. То ли Ленни выбрал для жизни очень тихий и спокойный район, то ли тут что-то не так…
А, ну да. Перестрелка же, вот все и разбежались. И затаились. Нормальная человеческая реакция на звуки стрельбы.
Или нет.
Я услышала над головой приглушенное жужжание и посмотрела наверх. Из-за ближайшей крыши вылетел небольшой дрон. Я вскинула пистолет и в следующий миг нам на головы посыпался дождь из обломков пластика, а одна из лопастей едва не подправила Ленни прическу.
— Они знают, где мы.
— Хороший выстрел, — сказал Ленни. — Но, может быть, это баловался кто-то из местных. Может быть, подростки развлекались.
— Ты сам-то в это веришь?
— Если бы тебя не было рядом, может быть, и поверил бы, — вздохнул он. — Тут в паре кварталов есть супермаркет.
— Там люди, — сказала я. Я понимала, что он хочет убраться с улицы, но его выбор показался мне не лучшим из возможных.
— В такое-то время? Едва ли пара десятков человек, — сказал он. — И мы можем пойти в какой-нибудь непопулярный отдел. Спортивного инвентаря или что-то вроде того. Или мы можем просто реквизировать машину на парковке.
— Ты прихватил с собой значок? Потому что я-то свой потеряла пару лет назад.
— Всегда можно просто отобрать машину, угрожая оружием.
Отличный план.
Вооруженное ограбление или перестрелка среди гантелей, как раз то, что мне сейчас нужно. Главное, чтобы это событие не попало в заголовки утренних новостей под названием «бойня в супермаркете» или «кровавая разборка в молочном отделе».
Но лучшего варианта у меня все равно не было. Нам нужно было убраться с открытого пространства, и, в идеале, покинуть зону боевых действий, и если для этого придется угнать машину… что ж, так тому и быть.
Мы двинулись вдоль улицы максимально быстрым шагом, стараясь контролировать пространство вокруг. Хозяева дрона пока никак не давали о себе знать, и черт его знает, хороший это был знак или плохой.
— И куда мы двинем после того, как раздобудем транспорт?
— У меня есть небольшой домик для рыбалки на берегу озера.
— Если он записан на твое имя, это небезопасно.
— А у тебя какие идеи?
— Меня не было в Городе два года, — напомнила я. То есть, формально большую часть времени я была где-то здесь, но заточение внутри штаб-квартиры ТАКС в зачет не идет. — Как насчет мотеля? Вспомним старые добрые времена.
