Утром, так и не узнав, что замышлял Стив, он позвонит ему, чтобы выяснить, все ли с ним хорошо.
Не зная, кто такой мистер Крепсли, у него не будет причин опасаться Стива, и у Стива не будет повода подозревать Даррена.
Их дружба будет идти своим чередом, и хотя, я уверен, они часто будут говорить о своем походе в Цирк Уродов, Даррен не вернется, чтобы украсть паука, а Стив никогда не откроет правду о мистере Крепсли.
Я отошел от входа и поднялся по ступенькам на балкон.
Отсюда я наблюдал, как Стив ставит ультиматум мистеру Крепсли.
Он просил сделать его помощником вампира.
Мистер Крепсли попробовал его кровь, потом отказал ему по той причине, что он был злом.
Стив в бешенстве поклялся отомстить вампиру.
Будет ли Стив все еще жаждать отмщения, которое перекинется на его заклятого врага — меня? Будет ли его стезя, когда он повзрослеет, все еще уводить его от обычной жизни к вампирцам? Предначертано ли ему прожить жизнь так, как она прошла в первый раз, только с другим противником вместо Даррена Шэна? Или вселенная заменит Стива, как меня, кем-нибудь еще? У меня не было возможности узнать это.
Только время покажет, а меня не будет в живых, чтобы увидеть эту историю до конца.
У меня еще было время действовать, но оно уже подходило к концу.
Время отступить, поставить в моей жизни точку и попрощаться.
Но сначала — последняя коварная попытка разрушить планы Десмонда Тайни!
Ключевые события прошлого не могут быть изменены, но люди в нем могут.
Эванна сказала мне, что если бы она вернулась в прошлое и убила Адольфа Гитлера, вселенная заменила бы его кем-то другим.
Основные события Второй мировой войны будут разворачиваться именно так, как это было изначально, только с другой фигурой у руля.
Это, очевидно, спровоцирует некоторое количество временных расхождений, но не будет ничего такого, что высшая сила вселенной не смогла бы исправить.
Несмотря на то, что я не могу изменить ход истории, я в состоянии оградить себя от него.
Это я сделал, спугнув юного Даррена.
События моей жизни пойдут не тем путем, что раньше.
Ребенка заразят, он отправится в путешествие к Горе Вампиров, разоблачит Курду Смальтха, станет Князем Вампиров, а потом и охотником на Властелина Вампирцев.
Но он не будет тем мальчиком, которого я сегодня спугнул.
Кто-то еще — какой-нибудь другой ребенок — займет место Даррена Шэна.
Мне стало нехорошо от мысли, что я обрекаю другого ребенка на жестокие испытания моей жизни, но по крайней мере я знал, что в конце — в смерти — он будет торжествовать.
Человек, который заменит меня, пройдет по моим стопам, убьет Властелина Вампирцев и умрет в битве, и, думаю, вырвется из той мертвой тишины.
Так как ребенок не будет ответственен за свои поступки, его душа, когда он умрет, должна отправиться прямо в Рай — вселенная сурова, но, надеюсь, справедлива.
И может быть, он даже не будет мальчиком.
Вожможно, меня заменит девочка! Новый Даррен Шэн не обязательно должен быть точной копией предыдущего.
Он или она может быть другого происхождения или из другой страны.
Все, что нужно этому ребенку, сильное любопытство и слегка непокорный характер.
Кто-нибудь, полный мужества, поздно ночью выскользнув из дома и уйдя на представление Цирка Уродов, получит возможность занять мое место в качестве помощника мистера Джутинга.
Так как изменится моя часть истории, измениться также может и участие других.
Может быть, другая девочка — или мальчик — будет играть роль Дебби, кто-то еще станет Сэмом Грестом.
Возможно, Гэвнер Перл не будет тем вампиром, которого убьет Курда, и даже Стив будет заменен другим.
Может быть, мистер Джутинг не будет тем, кто умрет в Пещере Возмездия, а проживет до глубокой старости и станет таким же мудрым, как и его наставник, Себа Нил.
Большая часть истории — саги — о моей жизни пойдет самотеком, поскольку изменился центральный характер.
Но это все досужие домыслы.
Однако я знал наверняка, что мальчик, которым я когда-то был, проживет обычную жизнь.
Он будет ходить в школу, вырастет, как все остальные люди, устроится на работу, может быть, однажды создаст свою семью.
Новый Даррен Шэн будет наслаждаться всеми теми вещами, которые подлинный Даррен упустил.
Я подарил ему его свободу — его человечность.
Я могу только молиться богам вампиров, что он осуществит большую часть этого.
Предметами, вшитыми в подкладку моего плаща, были мои дневники.
Я вел дневник столько, сколько себя помнил.
Я записывал в нем все — мое путешествие в Цирк Уродов, то, как я стал помощником мистера Джутинга, Войну Шрамов, охоту на Властелина Вампирцев, все, вплоть до той решающей ночи, когда произошло мое последнее, роковое столкновение со Стивом.
Все это было здесь, все важные события моей жизни, вместе с множеством банальной чепухи.
Эванна продолжила дневник до настоящего времени.
Должно быть она забрала его из дома, где располагались Дэбби и Элис, потом описала все, что произошло в ту кровопролитную ночь, решающее сражение со Стивом и мою смерть.
Затем она коротко обрисовала долгие годы моих психических страданий в Озере Душ, за этим следовало детальное сообщение о моем избавлении и перерождении в Маленького Человечка.
И даже более того, она рассказала, что случилось потом, о моем возвращении, о том, как я спугнул подлинного Даррена и …
Я не знаю, что она написала на последних нескольких страницах.
Я не стал читать дальше.
Лучше я сам узнаю о своих заключительных действиях и мыслях — а не прочитаю об этом в книге!
После того, как ушел Стив, а мистер Джутинг вернулся в подвал, где хранился его гроб, я отправился на поиски мистера Длинноута.
Я нашел его в его фургоне, проверяющим доход за ночь.
Он занимался этим регулярно.
Думаю, он наслаждался нормальностью простой задачи.
Я постучал в дверь и подождал, пока он ответит.
— Что ты хочешь? — спросил он подозрительно, когда увидел меня.
Мистер Длинноут нельзя было удивить, и уж точно не Маленьким Человечком.
Я протянул ему дневник.
Он посмотрел с опаской, не дотронувшись до него.
— Это послание от Рональда? — спросил он.
Я тряхнул головой без шеи.
— Тогда что?.. — Его глаза расширились.
— Нет! — задохнулся он.
— Этого не может быть! — он откинул мой капюшон — после того, как я напугал юного себя, я снова надел его — и пристально изучил меня.
