Но Ника неожиданно спокойно ответила:
— Колокола бьют в обычных церквях. С призраками это никак не связано.
— А ты откуда знаешь?
— Знаю — и все. — В ее голосе было столько уверенности, что Колян не стал спорить. — Может, в этом и есть какая-то тайна, но она не связана с призраками…
— Давайте я вас провожу, — предложил он, и Ника с Серегой не удивились.
Общее жутковатое приключение закончилось, и чем дальше они уходили от стройки, тем скорее таяло их единение. Они снова становились людьми, у которых никогда не может быть ничего общего. Стена между ними теряла свою прозрачность. Но Ника…
— Пусть он у нас переночует, — она произнесла это так, что Сергей понял: лучше не спорить. На всякий случай вяло спросил:
— С чего бы это…
— Ты здесь ни дня не скитался без дома! — В ее голосе зазвучали металлические нотки. — А я скиталась. Их тусовка мне помогла выжить. Люди должны помогать друг другу, так что это не обсуждается.
Серега вздохнул и промолчал. Он знал, что с Женькой в этих случаях спорить бесполезно.
Сначала Алене казалось, что она легко справится с неприятностями. Возьмет свои деньги и исчезнет из города. Поедет в Москву, конечно. В Москве с ее внешностью можно сделать карьеру. Из Алены получится манекенщица. Красивая, худая, высокая и стильная (правда, Саша, мир его праху, всегда принимался неудержимо ржать, когда она делилась с ним подобными планами: «Да, ты красива, как кошка облезлая, настоящая модель!»). Денег у нее много — сделает себе это… портфолио. А потом ее легко и быстро начнут снимать для модных журналов, она станет знаменитой…
Но время шло, а проблемы не решались. Страшно было пойти к разрушенному дому, в котором остались деньги. Возможно, там ее ждет Саша… или менты, что немногим лучше. Почему-то Алена была уверена, что именно там они оставили засаду. Другие деньги хранились в коммуналке, где раньше жил один из Мишаниных малолеток. Потом он поссорился с соседом и заколол того кухонным ножом. Квартира стояла опечатанная, а Алена в свое время не нашла ничего лучше, чем спрятать там свои сбережения. Она была уверена, что в квартиру, где произошло убийство, еще долго никто не сунется — в городе полно мест, где можно жить безопасно и с комфортом. В первый же вечер после побега из отделения милиции она пришла к этой квартире — и долго стояла, глядя на освещенные окна. Свет горел в обеих комнатах и на кухне, а по простецкой зеленоватой шторе метались тени. Там кто-то жил.
Алена бесцельно бродила по городу, шарахаясь от каждого милиционера, и не знала, что делать. Теперь стало ясно: она бы и дня не прожила без Саши. Она ничего не соображает сама, ей страшно и неуютно, а деньги, взятые из Сашиной заначки, тают с необыкновенной скоростью.
…Когда в очередной раз Алена пришла к ненавистному дому, в голове созрело решение: если и сегодня проклятый жилец ночует там, она все равно рискнет заглянуть. Кто бы он ни был — не убьет же. Возможно, что в квартире отсиживается Мишаня, — он тоже знал, как открыть дверь. Правда, у Мишани есть свой дом.
Интересно, папочка-мент сумел отмазать Мишаню от истории с обрезом? Впрочем, его могли и убить, там же кто-то стрелял…
Привычно задрав голову, Алена отыскала те самые окна и от неожиданности даже не сразу поверила своим глазам. Сегодня свет ни в одной из комнат не горел! Пусто, темно, никого нет дома! Не теряя времени, Алена бросилась в парадную, через две ступеньки взлетела на нужный этаж и затормозила перед грязной дверью. К косяку намертво прилипли остатки бумажной ленты с печатью районной прокуратуры. От волнения девушка никак не могла открыть дверь, а когда открыла и бесцеремонно влетела в комнату, не сразу заметила, что на кровати кто-то спит…
Человек вздохнул и перевернулся на другой бок. Алена застряла в дверях. Первым побуждением было бежать прочь, но спавший на кровати человек мерно посапывал, и она успокоилась. Быстро заберет свои деньги и уйдет, даже не разбудив этого, кто бы он ни был. Ей хватит минуты, чтобы на ощупь отогнуть край линолеума и достать большой конверт, по которому рассредоточены купюры, — так, чтобы не было заметно со стороны.
Она прокралась в дальний правый угол. Свет сюда не доставал, было темно, и лежащий на кровати не сразу увидит ее, даже если проснется. Если это Мишаня (а кому еще быть?) — он спит очень крепко…
— О, Алена.
Она рывком обернулась. Взъерошенный, заспанный пацан, ничуть не похожий на Мишаню, тер глаза и изумленно пялился на нее. Алена с облегчением узнала того самого Коляна, которого еще недавно — а кажется, сто лет назад! — должна была гримировать под гея.
— Привет, Колька. А ты как здесь оказался?!
Он зевнул и промолчал.
— Ты здесь один живешь? — нетерпеливо спросила Алена. Ей хотелось знать, кто еще может явиться.
— Я не живу, а так, иногда…
— Давай, спи спокойно, я сейчас уйду. — Алена снова схватилась за линолеум.
— А ты откуда взялась? — Он вылез из кровати.
— Не твое дело, ясно? — не оборачиваясь, ответила девушка. — Ты радуйся, что я тебя не выгоняю.
— А ты бы попробовала, — усмехнулся Коля.
Прежней группировки уже нет — а потому нет ни почтения, ни страха. Алена вдруг сообразила, что пацан, конечно, сильнее ее, и не стоит с ним ссориться.
— Остынь, чучело. Сейчас возьму, что мне надо, и сама уйду.
— Я тоже пойду, — Коля еще раз зевнул и набросил плед на грязную постель. — Не ровен час, кто-нибудь заявится.
— Так кто здесь живет?
— Кто-то из наших, Мишаня, представь, разрешает… А ты где обитаешь? Бомжуешь, наверное?
Алена гордо посмотрела на него:
— А я со своим парнем живу, в его квартире. Он меня прописал! Ждет сейчас на улице, мы по магазинам собираемся.
— Что за парень?! — неподдельно изумился Колян. Будто бы у Алены не может быть парня.
— Помнишь Антона? — Она победно усмехнулась. — Ну вот, я с ним теперь…
Коля почему-то даже не позавидовал, не сказал недоверчиво «Врешь!».
— Ты знаешь, скажи своему Антону, что его Ника в военно-морском яхт-клубе…
— Наша Ника, что ли, которая сбежала? — теперь уже Алена удивилась.
— Да, она самая. Помнишь, он ее искал?
Надо было играть свою роль до конца, и она решительно кивнула:
— Ну конечно. Помню. С этого все и началось…
— Скажи, что Ника там живет. Знаешь, — Колян оживился. — Она на скрипке играет… то есть на альте, но это все равно такая скрипка…
Алене стало грустно. Наврала этому никчемному Кольке, хотела поразить его в самое сердце, как ей хорошо без них живется, — а он — вот так… Она сама себе не могла объяснить, что плохого в знакомстве Коли с Никой. Только то, что она ничего не сможет передать Тонику…
Коля ушел умываться, а Алена, тяжело вздохнув, сунула руку в тайник. Пошарила по неровному цементу — и даже холодно стало от волнения: плоского конвертика не было!!! Ухнула пустота в животе, зазвенело в ушах… Что дальше-то делать?.. Но в следующий момент она перевела дыхание — пальцы наткнулись на бумагу. Она схватила конверт и поднялась. Внутри все дрожало. Надо же, как страшно… Алена повернулась к свету и торопливо надорвала конверт.
Неровно нарезанные бумажки, кусочки старых пожелтевших обоев были сложены небрежно, кое-как. Когда она опустила руки, «деньги» посыпались на пол. Алена в шоке смотрела на белые квадратики на полу, а в голове судорожно металось: забрали… обманули… да еще издеваются…
Коля вошел в комнату и натянул на мокрое тело несвежую футболку. Даже не обратил внимания… не он, точно не он. Этот наивный теленок уже прокололся бы.
Мишаня!!! Больше некому!
— Миха тоже здесь живет? — Алена сама удивилась своему голосу — писклявому, будто чужому.
— Не, — Коля продолжал одеваться. — Но он пришел сюда самым первым и забрал все барахло. Видишь, только эту развалюху оставил, — он небрежно пнул диван. — А еще деньги с парней берет!
— Подонок…
Алена пулей вылетела из квартиры. «Куда?!» — донесся вслед крик, но она даже не остановилась. Ненависть, злость, обида, равной которой ей еще не приходилось испытывать, застилали разум. Она всхлипывала, до крови закусив губу. Почти ничего не видела от гнева и отчаяния, спотыкалась на каждом шагу. Мишаня живет в двух шагах, и она заставит его вернуть…
Лучше бы он жил подальше — тогда Алена успела бы остыть и подумать…
Она давила на звонок, пока дверь не открылась. Монументальная дама в халате величаво застыла на пороге:
— Тебе кого, детка?
— Мне… это… Миху…
Лицо дамы сразу приобрело пренебрежительное выражение:
— Ага… ну проходи. Последняя дверь, у туалета, самое, надо сказать, для него место!
Она тут же исчезла, хлопнув дверью своей комнаты. Алена осторожно прокралась по коридору. Впервые задумалась: «О чем я с ним буду говорить?»
— Эт-то еще что такое?!
Девушка вздрогнула и оглянулась. На пороге квартиры стоял мрачный загипсованный Мишаня с синей опухшей мордой. Выходил куда-то, гад. Пьет, наверное, беспробудно. Ничего, соседи дома, убить не дадут…
