Кейт подняла с пола свою распухшую сумку, валявшуюся рядом с диваном.
— Рискуя показаться легкомысленной, я все же купила по дороге булочек с глазурью. Они помогут, по крайней мере, заполнить пустоту в желудке, дорогуша.
Последнюю фразу Кейт произнесла дрожащим старческим голосом, заставив Джеки улыбнуться.
— Отлично, — сказала Джеки. — Я беспокоюсь о своей внешности. А ты только и думаешь, как меня раскормить.
— Это пища для души, — решительно возразила Кейт.
— Конечно, если я превращусь в дирижабль, никто не обратит внимания на мои волосы.
— Очень романтично. Моя подруга в образе дирижабля плывет по ночному небу в поисках... пары горячих булочек? Нет, скажу я тебе. Она ищет в воздушных сферах хорошего парикмахера.
Джеки от души рассмеялась, и вскоре они уже пили чай на кухне. Около семи Кейт собралась уходить.
— Я обещала маме заглянуть сегодня, но не задержусь там надолго. Приходи попозже, если тебе не уютно оставаться одной. А хочешь, пойдем со мной. Мама придет в такой ужас от твоей прически, что не будет меня пилить.
— Не в этот раз, — ответила Джеки.
— Возможно, ты права. Уверена, что с тобой все будет нормально?
Джеки кивнула.
— Спасибо, что зашла.
— Всегда пожалуйста. И послушай, Джеки. Не пытайся разом все изменить, хорошо? Ты не можешь заставить себя ни с того ни с сего чем-то увлечься. Все придет само собой. Просто не нужно замыкаться в себе. Может, вместе походим на какие-нибудь курсы, как ты думаешь?
— Звучит заманчиво.
— Ну ладно. Теперь мне и вправду надо бежать. Обещай, что больше ничего себе не откромсаешь, во всяком случае не посоветовавшись со мной?
Джеки хотела вытолкать подругу, но та уже бежала по лестнице, заливаясь смехом.
— Я тебе это еще припомню! — крикнула Джеки ей вслед.
Она быстро захлопнула дверь, чтобы за ней осталось последнее слово, но ее довольная усмешка исчезла, как только Джеки огляделась по сторонам. Теперь, когда Кейт ушла, квартира показалась Джеки слишком тесной. Хорошее настроение, которое осталось после визита Кейт, постепенно испарялось. Стены съезжались. Потолок давил, пространство сжималось.
Джеки поняла, что ей надо выйти на улицу. Просто побыть на свежем воздухе.
Открыв дверь стенного шкафа, она потянулась за стеганой синей курткой, и прямо ей в руки упала красная шапка, которую она подобрала позапрошлой ночью. Джеки повертела ее, пощупала грубую ткань. Она ничего не рассказала Кейт об этом происшествии: ни о пустом доме с затаившимся наблюдателем, ни о мотоциклистах, ни о мертвом человечке. Может быть, потому, что она сама не была уверена в том, что это произошло наяву?
Но шапка-то была у нее в руках. Не важно, что еще она могла вообразить. Шапка существовала.
«Я даже не хочу об этом думать», — сказала себе Джеки, закрывая дверцу.
Сунув шапку в карман куртки, она стала спускаться по лестнице. Темнело. Джеки решила просто подышать вечерним воздухом, однако позавчерашняя тайна не давала ей покоя, как бы Джеки ни старалась отогнать эти мысли. Должно быть, это были не просто пьяные фантазии. В конце концов, шапка-то осталась. Но если это все случилось на самом деле, значит, она была свидетельницей убийства. Мотоциклисты убили маленького старичка. Безликие мотоциклисты. Исчезнувший труп.
Джеки не выдержала и повернула в сторону Виндзорского парка. Что бы там ни было, ей необходимо еще раз увидеть это место.
На этот раз Виндзорский парк, казалось, не таил никакой сверхъестественной угрозы, в отличие от позапрошлой ночи. Может, это была пьяная галлюцинация? Ее страх? В темноте и теперь было что-то таинственное, но это ощущаешь в любую ночь — свет звезд высоко в небе, шепот ветра, темные силуэты домов и горящие окна.
Джеки остановилась напротив заброшенного дома. Пока она смотрела на него, видения, преследовавшие ее с позапрошлой ночи, растаяли. Боже, какой глупой она временами бывает. Мало того что остригла волосы и напилась так, как не напивалась с той самой вечеринки, которую они с Кейт устроили по случаю первой зарплаты, позволила Уиллу совершенно вывести себя из равновесия... еще и эти фантазии с мужчинами, подглядывающими за ней из окон пустых домов, бандами мотоциклистов и маленькими человечками...
Она вынула из кармана шапку и стала ощупывать ее в темноте. Да, но шапка-то вот она. Ей нужно рассказать об этом Кейт. И как-то привести себя в порядок. Завтра первым делом она отправится к парикмахеру. Когда ее спросят по поводу стрижки, она просто ответит, что ей захотелось поменять имидж. Пришло время измениться. Время, чтобы найти... какой-то смысл.
Она нахмурилась. Провела пальцами по коротким прядям. Лучше бы Уилл держал свое мнение при себе.
Шапка все еще была у нее в руках, Джеки растянула ее, решив примерить. По крайней мере, под ней можно спрятать свою «модную» стрижку. Она надела ее и зажмурилась. Мгновенно закружилась голова, так что Джеки чуть не упала. Когда приступ прошел, ночь изменилась.
Джеки вновь охватила тревога. Тишина. Неясное предчувствие. Она посмотрела на пустой дом и опять увидела его: наблюдатель стоял у окна, всматриваясь в ночь, глядя на нее, сквозь нее. Джеки обернулась и посмотрела на парк, в который он вглядывался.
Вроде бы стало светлее, или ее зрение обострилось. Она могла видеть сквозь густые тени, которые отбрасывали деревья у реки, различала колышущиеся ветки, каждый лист, и вдруг... Она судорожно вздохнула. На своем «харлее» неподвижно сидел один из тех мотоциклистов, которых она видела прошлой ночью, — черный силуэт на серебристо-черной машине, тень тоже наблюдала за ней.
Между мотоциклистами и человеком в доме явно была какая-то связь. Теперь она это знала. Джеки не осмелилась приблизиться к мотоциклисту, позапрошлой ночью только пьяный кураж заставил ее выскочить из укрытия, на трезвую голову она не была готова повторить свой подвиг. Наблюдателя могло и не оказаться сзади. Ей нужно было поговорить с ним, окликнуть его через окно. И Джеки начала продираться сквозь живую изгородь.
— Тш-ш-ш!
Она быстро обернулась и принялась оглядываться по сторонам. Никого. По спине у нее побежали мурашки. Прежде чем она снова смогла пошевелиться, тихий голос прошептал прямо у нее над ухом:
— Не стоит спешить на встречу с гругашем Кинроувана. Ходят слухи, будто он присягнул на верность Неблагословенному двору и предал своего лэрда.
На этот раз она подняла голову. На ветке дуба, росшего между парком и двором пустующего дома, сидел маленький человечек. Она видела его совершенно отчетливо. На нем была синяя куртка и красная шапка, точно такая же, как на ней. Бородатый старичок с грубыми чертами лица, крючковатым носом и бегающими хитрыми глазками.
