Я сбежал по лестнице на следующий этаж, выбрал наугад дверь, одним движением бронированной руки взломал замок, проскользнул в затемнённую комнату и тщательно закрыл за собой дверь. В комнате было приятно тихо, и я не нарушая тишины стоял в полумраке, слушая, как целая орава людей пробегает мимо двери, сначала в одну сторону, потом в другую. Прозвучало много растерянных криков, и я улыбнулся за своей золотой маской. Первое правило хорошего агента: Всегда заставляйте их гадать. Теперь мне оставалось только ждать, пока всё немного успокоится, а потом я просто выйду отсюда и пройду мимо сил безопасности в режиме полной невидимости, и они даже не узнают о моём присутствии.
В комнате вспыхнул свет, и я испуганно обернулся. Пациент находившийся в палате, сидел в кровати, выпрямившись, и смотрел прямо на меня. И это было почти невероятно. Да, господин Президент видел меня, но это было только потому, что в нём был демон. Дважды за одну ночь - это беспрецедентно. Я быстро подошёл к кровати, подняв один золотой кулак в знак предупреждения, и пациент убрал руку от кнопки вызова. Я резко остановился, когда наконец узнал пациента. За моей золотой маской я разинул рот. Неудивительно, что он смог меня увидеть. Мужчина в постели был Катехизатором Кармы.
Живая легенда, Катехизатор Кармы знал всё, что стоит знать о магических системах, ритуалах и формах власти. Он был живым воплощением всех мистических источников, всех запретных книг, всех непонятных и секретных трактатов о том, как делать ужасные вещи с другими людьми в семь простых шагов. Он был создан таким ещё в утробе матери, сформирован ужасными волями, его форма, функции и судьба были предопределены, заранее, могущественными колдовскими чарами и арканной - мистической математикой. Он знал всё: от Кабаллы до Некрономикона, от Библии Иуды, до Песнопений Ирода. Каждое заклинание, каждый принцип, каждую рабочую концепцию. Моя семья годами пыталась заполучить его в свои руки, но никто его не видел уже несколько десятилетий. Его передавали из рук в руки, всевозможные группировки мечтавшие о власти, его крали, похищали, обменивали, потому что ни одна группировка не могла удержать его надолго. Проблема была в том, что он знал слишком много; и нужно было знать правильные вопросы, чтобы получить нужные ответы. Живая энциклопедия ужасающих знаний, без индекса. И теперь он был в моей власти. Если бы я мог вытащить его отсюда вместе с собой… Но нет… Слишком много проблем. Его особая природа может помешать работе стелс-режима моей брони. С ним меня бы заметили, он бы меня замедлил… Нет, стоит просто передать информацию о том, что он здесь, и пусть семья решает, что делать дальше. Если бы это зависело от меня, я бы нанёс удар по Харли-стрит тактическим ядерным боеприпасом, просто чтобы быть уверенным, что доберусь до него. Переизбыток информации…
Катехизатор Кармы знает сотню способов покончить с миром, расщепить саму реальность. Но семья никогда бы не санкционировала уничтожение такого ценного актива. Им нужна информация, которую он хранит в себе, также, как и всем остальным. Я бы убил его сам, и в Пекло последствия, но… вблизи он не выглядел так уж ужасно. Это был невысокий мужчина средних лет, который уже потерял большую часть своих волос. У него было мягкое, доброе лицо, затуманенный взгляд и рассеянная улыбка. На нём была старомодная полосатая пижама, слегка распахнутая, открытый островок белых волос на груди. Он выглядел утомлённым, грустным и очень уязвимым. Ему можно было посочувствовать; у него была не самая лучшая жизнь, и вряд ли что-то в ней было его собственным выбором. Это была не его вина, что он был живым устройством судного дня.
- Не делайте мне больно - попросил он, глядя на меня с почти детской непредвзятостью.
- Тише - сказал я. - Молчите, а я уйду через минуту. Зачем вы здесь?
- Потому что я не могу молчать. - ответил он печально. - Меня довели до кондиции, перепрограммировали, мои рабочие параметры изменили и всё пошло ужасно неправильно. Теперь, если кто-то задаёт мне вопрос, я должен ответить ему, независимо от того, знает он правильный пароль или нет. Я стал угрозой безопасности. Его глаза внезапно расширились, тревога заполнила его лицо.
- Они узнают, что я говорил с вами! Они подумают, что вы спросили меня о том, что будет дальше! Я не скажу вам! Не скажу!
Он стиснул зубы, и я услышал отчётливый хруст.
Он забился в конвульсиях, его спина выгнулась дугой, глаза вылезли из глазниц, а затем он обмяк и затих, его последний вздох был маленьким печальным вздохом. Я проверил пульс на его шее, но его уже не было. Бог мой… зуб с ядом. Я думал, они вышли из моды ещё в шестидесятых. На моих глазах только что покончил с собой человек, и я понятия не имел, почему. Я не знаю, с каким вопросом я мог к нему обратиться? “НЕЧЕСТИВЫЙ БЕЖИТ, КОГДА НИКТО НЕ ГОНИТСЯ ЗА НИМ”; и всё такое. Тогда мне пришло в голову, что многие люди будут очень расстроены тем, что такой ценный ресурс, как Катехизатор Кармы, умер из-за меня. Может быть, в конце концов, мне не стоит упоминать этот конкретный инцидент в своём отчете о миссии.
Я внимательно прислушался у двери; Сирены всё ещё выли своими маленькими электронными сердечками, но сердитые шаги, казалось, звучали в отдалении. Осторожно открыв дверь я выскользнул в коридор. Из стен выдвинулось ещё больше стволов, которые отреагировали на движение двери и мгновенно открыли огонь. Я мчался по коридору, моя броня придавала мне сверхъестественную скорость, я бежал, смеясь, как будто они были всего лишь каплями дождя. Я добрался до конца коридора и спрыгнул с лестницы на следующий этаж, пролетев по воздуху сверху вниз одним махом. Мои бронированные ноги согнулись, чтобы поглотить удар, когда я приземлился, и я не мог не усмехнуться. Иногда моя работа просто чертовски крута.
Я помчался по следующему коридору, двигаясь так быстро, что оружие в стенах не успевало реагировать. Я добрался до конца и остановился на первой ступеньке следующей лестницы. Целая рота хорошо вооружённых, бронированных охранников уже была на середине лестницы. Я повернулся и побежал обратно тем же путем, что и пришёл. Я мог бы пробиться через них. Они бы не узнали, что их поразило, пока не стало слишком поздно. Я мог бы убить их всех, не дрогнув, но это не то, что я делаю. Я агент, а не убийца. Эти охранники не были настоящими злодеями. Просто наёмные работники. Вероятно, они даже не знали, что происходит на верхних этажах с ограниченным доступом. Наверное, думали, что “Святой Бафомет” - это очередная больница для богатых чудаков.
Я убью, если придётся. Но в основном мне это не нужно. Поэтому я не делаю этого.
Я нашёл лифт, заставил протестующие двери открыться своими бронированными руками и спрыгнул в пустую шахту. Я опустился до самого дна, одной золотой рукой крепко ухватившись за стальной трос, чтобы контролировать спуск. Пучки искр от кабеля заполнили мрак шахты, как фейерверк. Я ударился о дно шахты с адским грохотом и ничего не почувствовал.
Я распахнул двери лифта, вышел в вестибюль… а там меня ждал начальник охраны Святого Бафомета. Я надеялся, что не столкнусь с ним, с тех пор, как увидел его имя во время предварительного инструктажа… Было дело… Я чертыхнулся. Не вслух, конечно… Это могли бы истолковать как признак слабости, а Друды никогда не бывают слабыми. Всё дело в отношении, помните? Поэтому я демонстративно расслабился и непринуждённо кивнул начальнику охраны. Я знал, кто это, кто это должен быть, хотя его лицо и фигура были мне незнакомы. Это был мой старый противник Арчи Лич, обрётший новое тело, крупное, мускулистое и обвешанное оружием. Я узнал его только по Кандарийскому амулету, висевшему у него на шее. Уродливая каменюка - резной камень, реликвия расы, совершенно справедливо уничтоженной тысячелетия назад, она позволяет Арчи по желанию перебрасывать свою душу из одного тела в другое. Ходили слухи, что он всегда держит в резерве дюжину или около того, тел, на случай, если то, в котором он сейчас пребывает получит фатальный урон и не сможет функционировать. Арчи был серийным одержимым, духовным насильником, и ему было наплевать, что будет с телами после того, как он их бросит. Я старался, но это не всегда удавалось. Я убивал Арчи и раньше, когда мне это было совершенно необходимо, но это никогда не помогало. Я не знаю, как он выглядел изначально. Полагаю, возможно, даже он уже не помнит, после стольких лиц. Он нахмурился, видя меня отчётливо благодаря своему проклятому амулету.
