Я зажала рукой шею, чтобы прекратить кровотечение. Огромная рана начала потихоньку затягиваться.
— Кстати, посмотри справа от себя. Вон в тот угол, — проговорил безумец и вышел из помещения, хлопнув металлической дверью.
А я наконец почувствовала запах крови, железа и смерти. С трудом повернула голову. Вдоль стены валялись тела троих полицейских, которые доставили меня сюда. Я закрыла глаза и тут же их открыла. Все вставало на свои места. Этот псих воспользовался ментальной магией, чтобы доставить меня к себе. Я снова посмотрела на убитых и нахмурилась. Тот, который лежал в самом дальнем углу, еле дышал. Или же мне это просто померещилось от потери крови? Я поползла по грязному бетонному полу, чтобы удостовериться. А когда добралась до трупов, поняла, что третий — это Преображенский.
Я попыталась позвать его, но он не шелохнулся. Я звала и звала, но это не приносило никаких результатов. Дотянуться я не могла, потому что мешали другие тела. Как бы противно не было, но я навалилась на них, а ногу снова прострелило дикой болью. Я цеплялась за куртки полицейских и тянулась к Роману. Он был измазан кровью. Я похлопала его по щекам, но он снова не пришел в себя. Похоже, эта сволочь чем-то его накачала, потому что видимых ранений у него не было. Я скатилась с трупов, и шею прострелило болью. Шевелиться не было сил, но нужно было преодолеть себя. Я доползла до стены, на негнущихся ногах попыталась встать, облокотилась рукой на стену и встала, пытаясь удержать равновесие. Нужно осмотреться получше. Тусклый свет давал мало света, а вскоре и вовсе погас. Я перешла на звериное и кое-как подошла к двери. Глупо было рассчитывать на то, что она открыта, но я все равно дёрнула ручку. Разумеется, это ни к чему не привело, я опустилась рядом и часто задышала, пытаясь справиться с появившейся тошнотой и переждать головокружение. Как же было хреново! Лишь бы только Зарецкий успел! Неспроста Преображенский находится здесь, ой, неспроста. Андрей и его дружки наверняка хотят на него повесить мое убийство, если я правильно поняла. Но для чего тогда меня похитили?
А псих, убивающий девушек, оказался совсем рядом в компании зависимых от крови магов, как и предполагали мы с Зарецким. Правда, оказалось, что некоторые из магов вышли на новый уровень «жатвы». Им было мало своих жен, и они решили пойти дальше в своих извращённых пристрастиях. Надеюсь, доказательств, записанных на видеокамеру, хватит Зарецкому, чтобы всех их пересажать. Потому что охота на жену — это лишь первая ступень безумия. А вот вторая — это дорожка из трупов невинных женщин.
Я посмотрела в сторону и увидела огромное окно. Подползла к нему на коленях, потому что так было надежнее в моем состоянии. Да и падать, если силы окончательно покинут меня, с высоты моего роста было бы слишком больно. Дотянувшись до подоконника, я приподняла свое тело и посмотрела вниз. Четвёртый этаж какого-то заброшенного дома. Вокруг лес. Черт возьми, где я вообще нахожусь? Что это за место? Что за заброшенная многоэтажное здание близ Питера? Сил, чтобы разбить стекло, у меня не было. Я поползла в сторону полицейских, чтобы обыскать их карманы и найти что-нибудь мало-мальски полезное для самообороны от этого урода. К сожалению, ничего не было — карманы были пусты. Я снова проверила дыхание Преображенского. Оно было глубоким и спокойным.
Забытье опутывало меня своими липкими сетями, а головокружение и тошнота от потери крови усиливались начавшимся воспалением из-за простреленного бедра. И как бы я ни старалась не пропустить появления Андрея, все-таки провалилась в темноту.
А проснулась от того, что маг снова меня пил. Я захрипела, дёрнулась и попыталась сбросить тяжелое мужское тело с себя. Андрей снова продемонстрировал мне белоснежные зубы с кровавыми разводами и отстранился.
— Зря ты «воскресла». Держалась бы от нашего общества подальше. Глядишь, ничего из того, что с тобой произошло сейчас, не случилось бы.
— Так, это я виновата в своем положении? — надрывно рассмеялась я.
Но Андрей продолжил:
— А знаешь, не один я хотел тебя. Но твой муженек — самовлюблённый болван — был против этого. А у нас не принято жадничать. А тут такой повод — поквитаться за собственную супругу. Как же давно я хотел тебя попробовать. Теперь меня уже ничто не остановит. А знаешь, что я придумал со своими друзьями? — протянул он, а мне стало дурно от разлившегося в его голосе предвкушения вперемешку с триумфом. — Ты — наша любимица. Настолько сильно мы еще никого не хотели.
— Ты о чем? — еле ворочая языком, прошептала я.
Соображать было очень трудно. Но нужно было узнать о собственной роли для этих уродов.
— Я о том, что ты побегаешь для нас. А мы поохотимся на тебя, — Андрей наклонился близко к моему лицу и прижался окровавленным ртом к моим губам, и я с трудом поборола приступ рвоты.
— Мерзавцы!
— Ну, ну, не сквернословь, дорогая моя. Тебе это не идет. А парни мои еще не в курсе, на какую именно охоту я их позвал, — Андрей потрепал меня по щеке, словно домашнего питомца, и отошел.
А потом он махнул рукой в сторону металлической бочки, которую перевернули, и теперь она выступала в роли импровизированного стола.
— На, поешь. Силы тебе еще пригодятся.
Когда мерзавец снова хлопнул дверью, я повернулась и обнаружила, что уже нахожусь совершенно в другой комнате. Здесь нет трупов полицейских и нет самого Преображенского. Стало понятно, что так просто меня не отпустят. Мне действительно следовало поесть, это хоть какой-то шанс набраться сил и попробовать вытащить себя из западни. Кусок мяса еле лез в горло, гарнира никакого не было, поэтому я все запивала гранатовым соком, хотя, если честно, темно-красный цвет напитка, ассоциировался с кровью. Но я смиренно выпила сок и проглотила еду. Нога до сих пор болела, а рана на бедре покрылись тонкой кожицей. Но стоило прощупать ее, как я скривилась от боли. Пуля зарастала вместе с раной, а это значило, что моя скорость будет весьма низкой. Даже не стоит пытаться убежать, а лучше затаиться, попробовать напасть со спины и вывести их из строя по одиночке. Кроме того, у каждого из них будет по кинжалу, а это огромный плюс для меня.
В моё следующее пробуждение мне снова принесли мясо и гранатовый сок. Пришлось заставить себя проглотить и это. Андрей меня больше не трогал и только загадочно улыбался, на прощание. Но уже к вечеру безумный маг снова навестил меня, и я поняла, что время пришло.
— Ну что, сладкая моя. Нам пора. Нехорошо заставлять нас ждать, — он схватил мою руку, а затем резко поставил меня на ноги.
Я всем своим видом показывала, что мне намного хуже, чем есть на самом деле, дабы усыпить его бдительность. Хотя на самом деле сил прибавилось, но их точно будет недостаточно для сопротивления, поэтому надо расходовать их с умом. Маг грубо вытолкал меня за дверь и, давая мне ментальную установку, тут же произнес:
— Идёшь вперёд без глупостей и не пытаешься сбежать.
Мой обруч на руке обдало жаром, но я сделала вид, что послушалась его и сразу вскрикнула.
— Что это? — я дотронулась до шеи, куда Андрей воткнул мне инъектор и впустил какую-то гадость в кровь.
— Подействует уже через пятнадцать минут. Мы все собираемся охотиться на драконицу во всей ее хищной красе. Поэтому я хочу видеть твои замечательные крылышки, когда ты будешь кричать подо мной.
— Урод! — выплюнула я.
— Ну, ну, радость моя. Я могу и обидеться. А тогда мне придется тебя проучить, — с вожделением в голосе проговорил маг.
А у меня возникло стойкое чувство дежавю. Ведь именно так говорил Разин с такой же интонацией и наслаждением в голосе.
Мы передвигались по заброшенному этажу, обходя стороной строительный мусор и кирпичи, а затем спустились по полуразрушенной лестнице на первый этаж, минуя разбитое крыльцо, на едва ли освещенную площадку фарами одного автомобиля. Сумерки начали сменяться ночью. Эти любители «остренького» недооценивали меня и то, что ночью можно скрыться.
