— Может, оно и так, — согласился Сэм. — Но он должен был где-то держать свои записи. Не знаете, что с ними стряслось после его смерти?
— Да кому они нужны? Люди считали, что он полный псих. Мало того, что болтает со стариками, так еще записывает их россказни и думает, будто кто-то будет его писанину читать.
— И где они? — осведомился Дин. — Где-то же они сейчас лежат, так?
— Должно быть, все еще там.
— Все еще где? — уточнил Сэм.
— В школе.
— Значит, школа сохранилась?
— Конечно, — дернул плечом Байрд.
Дин ударил по тормозам и в сердцах хлопнул ладонью по рулю:
— Ну мы ведь уже спрашивали, сохранилось ли ранчо!
— Не сохранилось, — невозмутимо отозвался старик, который, кажется, даже не сообразил, что Дин злится, не говоря уже о причине его гнева. — Его делили, и снова делили, и опять делили, но часть земли с постройками осталась, как была. Школу поставили в каменистом ущелье, потому что там все равно никакого выпаса не получалось. Ты же не станешь строить школу на земле, из которой можно выколотить деньги, правда? И по той же причине больше там ничего не трогали, так что остатки здания все еще стоят. То есть, стояли, когда я там был в последний раз — лет эдак десять-двенадцать назад. Не думаю, что на этот участок кто-то позарился.
— Проводите нас туда?
— Ты же за рулем, Дин, — удивился старик. — Твое зрение получше моего будет. Почему бы тебе самому нас не довезти?
Сэм мог поклясться, что слышит треск, с которым ползет по швам терпение Дина.
— Потому что… я… не… знаю… дороги, — процедил старший Винчестер.
— Ну, я подскажу.
— Отличная идея, Хармон, — бросился на выручку Сэм, надеясь успеть прежде, чем брат вышвырнет Байрда на дорогу и проедет по нему пару раз.
— Просто отличная, — поддакнул Дин тем насквозь фальшивым веселым тоном, которым обычно маскировал ярость. — Вы мне скажете, куда ехать. Я буду ехать. Договорились?
— Конечно, — отозвался Байрд. — На углу налево.
Чуть позже выяснилось, что проделать весь путь на колесах не получится. За несколько миль до школы кончилась асфальтированная дорога, потом началась грунтовая — причем, судя по ее виду, по ней особо не ездили — ну, а потом пришлось, нагрузившись оружием, топать по заснеженным полям, периодически пробираясь через ограды из колючей проволоки.
Байрд привел их к горной гряде, потом они вскарабкались на нее (Сэм узнал известняк Кайбаб, который образует верхний слой самого Большого Каньона), и оттуда открылся вид на обширную долину с похожей грядой милей-двумя дальше. Обе гряды шли параллельно, но вдали сближались, образуя своеобразный туннель в Каньон.
— Да, еще несколько миль, и можно попасть прямо в Большой Каньон, — прокомментировал Байрд. — Нам приходилось постоянно проверять изгороди, потому что не хотелось, чтобы скотина забрела туда и свалилась в ущелье. Некоторые, правда, находили тропинки, и тогда получалось даже хуже, потому что приходилось лезть туда и поворачивать их обратно.
— Вы ведь детьми были, — удивился Дин.
— Ну да. Если тебе кто скажет, что дети не работают на ранчо, передай им от меня привет.
— Школа где-то здесь? — Сэм вертел головой, но ничего похожего не находил.
— Это место зовется Школьным Ущельем на картах. Хотя самой школы отсюда не видно, — и Байрд начал спускаться, лавируя между камнями ловко, как горная коза.
С минуту Сэм вникал в его слова, а потом переспросил:
— На картах, вы сказали? А что, местные его как-то по-другому звали?
— В яблочко. Мы называли его «Ущелье Ведьмы».
Дин замер и сложил руки на груди:
— Вот это да. А вам не приходило в голову поделиться этим ценным воспоминанием чуть раньше, учитывая, с чем мы имеем дело?
Байрд, прикрыв глаза ладонью, оглянулся на Дина:
— Нет. Конечно, не приходило. Извини, юноша, но вы меня ни про каких ведьм не спрашивали. И потом, это же просто название, разве не так? Тут полно мест с названиями, которые ровно ничего не значат.
— Но это может что-то значить, — возразил Сэм. — Где школа?
— Идите за мной, — Байрд продолжил спуск.
Следом шагнул Сэм, а за ним — все еще возмущенный Дин.
На дне ущелья сквозь снег пробивалась высокая желтая трава, часто попадались валуны, а среди них — захудалая поросль можжевельника. Они плелись все дальше и дальше, пока, наконец, не стало видно то, о чем говорил старик: длинное здание, практически привалившееся к склону гряды. Крыша провалилась, бревенчатые стены частично опали, и бревна торчали под невозможными углами — казалось, стоит залетному воробью посильнее хлопнуть крыльями, и здание обрушится.
— И это школа? — не выдержал Сэм.
— Когда я сюда ходил, она была в лучшем состоянии.
— Трудно поверить, — съязвил Дин.
Если Байрд и уловил сарказм, то виду не подал. Подойдя к зданию, он взирал на него взволнованно и как-то даже благоговейно. Казалось, когда-то это место много значило для старика, и теперь ему было больно видеть его в таком состоянии. Если бы школа попадала под протекцию национального парка, ее бы, наверное, сохранили как исторический памятник, но вместо этого ее проигнорировали и оставили на сомнительную милость ветра и непогоды.
Дверь здесь, конечно, имелась, но это было давно и неправда. Балка над дверным проемом обрушилась и перекрыла семифутовый вход под углом градусов в сорок пять, так что даже Хармону Байрду пришлось пригнуться. Его, впрочем, это нисколько не смутило. Сэм, выудив из кармана фонарик, скользнул следом, Дин, вооружившись таким же фонариком, прикрывал ему спину.
Внутри местечко куда больше напоминало пристанище крыс и летучих мышей, чем классную комнату. Пол был покрыт грязью, экскрементами и растительностью, семена которой занесло ветром, и которая пустила корни среди древних столов и скамей. Паутина свисала сверху так низко, что Сэму приходилось увертываться или отводить ее руками. Воздух пропитался аммиачной вонью и густым запахом перегноя.
— Однако, затянулись у них летние каникулы, — заметил Дин.
— Не думаю, что кто-то использовал школу со времен моего детства, — отозвался Байрд. — Мерфи начали делить ранчо в тридцатых, когда парк стал привлекать людей и им понадобилось жилье.
— Даже мебель не вынесли, — посетовал Сэм. — А могли бы поставить в каком-нибудь музее.
— Думаю, за это время много школ бросили. Некоторым вещам просто суждено сгнить на корню.
— Да уж. Не знаете, где ваш учитель мог хранить свои записи?
Некоторое время Байрд внимательно вглядывался в полумрак, разбавленный только тусклым светом из дверного проема и щелей.
