— А еще я думаю… — продолжил вещать Аркаша, чем вывел из себя здорово уставшую Метельскую.
— Ты не думай, а делай! — рявкнула она так громко, что даже Глузд обернулся и недоуменно на нас глянул. — Болтун-задушевник!
— Первое слово в обозначении этой профессии вообще-то другое, — хмыкнула Марго.
— Не имею привычки ругаться в чужом доме, — ответила ей оперативница. — Да и речь о другом. Слышь, ты, Ромео недоделанный! Как за ручку эту дурочку держать и по ушам ей ездить, ты, выходит, первый, а как на своем горбу тащить — так это мы? Хрен тебе в сумку, милок! Желаешь через ее юное тело пробраться к состоянию папы и будущей долгой счастливой жизни — потей сам, нас на эту работу не подряжай. Макс, стой. Передаем гражданку и дальше идем налегке!
— Не вопрос, — мигом согласился я. — Твоя правда. На, держи.
Белозерова, пребывающая в апатии и, похоже, по-прежнему ничего не соображающая, снопиком повалилась на Аркашу, который еле успел ее подхватить под мышки.
— Разумно и резонно, — одобрила наш поступок Марго. — Эй, Ромео, не стоим, идем. Тебя никто ждать не будет. И искать потом тоже.
Аркаша пробормотал что-то себе под нос, явно не сильно приятное для нас, но открыто возмущаться не стал, перехватил девушку поудобнее и поспешил за нами, понимая правоту вурдалачки. Глузд нам до того поблажек никаких особо не давал и сейчас ничем таким заниматься не собирался.
— Как эту идиотку будем отмазывать? — в тон моим мыслям спросила тихонько Метельская, когда мы, прибавив шагу, поспешили за нашими проводниками. — Ты же понимаешь, что все плохо?
— Понятия не имею, — искренне сказал я. — Ни одной мысли по этому поводу пока нет. Будем решать по ситуации.
— Не люблю я такой подход к делу, — недовольно пробурчала оперативница. — Импровизация — штука хорошая, но не тогда, когда речь о жизнях людей идет.
— Белозерова минут десять как остывать под камнями должна, — возразил ей я, — а она вон жива и здорова, что уже неплохо. Так что, может, и обойдется. Два раза в один день убивать одного и того же человека есть дурновкусие, а наша нанимательница особа одухотворенная и изысканная. Наказать — да, накажет, но, глядишь, тем все и закончится. В самом пиковом случае вернет ее туда, откуда забрала, в смысле — к Майе в каземат. Ну да, вариант так себе, но лучше, чем камнем по голове получить.
— Надеюсь, ты прав, — вздохнула Метельская. — Тоже, кстати, вопрос — с ней как? В смысле с Майей.
— Да никак. Сидит себе и сидит. И очень хорошо, что все так сложилось. А то бы путалась у нас под ногами, советами своими замучила, а после стащила чего не то там, где не надо. Поверь, я ее знаю, все именно так обстояло бы.
— Я не про сейчас, — мотнула головой Светлана, — я про потом. Оно же все равно как-то все совсем скоро кончится, верно? До часа икс-то осталось хрен да маленько. Предположим, мы третью службу справили, потом на заветную гору сходили и там уцелели, каждый свое получил, а там и свобода нас встретит радостно у входа. Не станет нас Хозяйка обманывать, она и себя, и старые законы уважает. Тогда с ней как?
— Не знаю, — немного помедлив, ответил я, — не думал пока. Но одно скажу точно: еще три службы за ее свободу я на свои и ваши плечи взваливать не стану. И менять кого-то из вас на нее тоже. Она девочка взрослая, знала, куда лезет, вот пусть сама и выпутывается из этой истории.
— Не слишком жесткая позиция? — с немного странной интонацией осведомилась у меня оперативница. — Сам знаешь — у нас в России совсем уж бывших не бывает. У меня один коллега хоть и развелся, и даже по второму разу женился, но все равно за бывшей приглядывает и ее новых мужиков через базы пробивает. Говорит, что жалеет дуру, потому как в людях она совсем не разбирается и невесть кого в дом может привести.
— Наверное, он хороший человек. Я не такой. Не жалко мне ее, понимаешь? Раньше — да, что-то такое в душе шевелилось, где-то глаза прикрывал, где-то устранялся от конфликтов, хоть поводов для них хватало, несколько раз даже прикрыл в неприятных ситуациях, причем она об этом даже не подозревает. Но всему есть мера, Свет. Так что давай — проехали-забыли. Ее судьба — не наша забота. Выпутается — молодец. Нет — значит, в Москве станет одним беспринципным наемником меньше.
— Не вопрос, — кивнула Метельская. — Может, ты и прав.
Я ни капли не покривил душой, разговаривая с ней. Ну разве только в одном, в том, что ни разу не думал на эту тему. На самом деле прикидывал так и эдак и в результате пришел к тому самому выводу, который сейчас и озвучил.
Всему на свете есть предел. Я до своего в отношениях с Майей дошел, дальше двигаться просто некуда.
Вот так за разговорами мы и добрались до совсем уже знакомых мест, причем при их виде каждый из нас облегченно выдохнул. Дорого нам нынешняя ночь далась, много сил и нервов забрала, потому было приятно вернуться туда, где можно хоть немного, но расслабиться. Конечно, называть это место нашим домом или хотя бы убежищем никак нельзя, но тут более-менее ясно, с какой стороны неприятность прилететь может. Не то что там, в ночных горах, где даже туман, как оказалось, не так и безопасен. Хотя, правды ради, я никогда туман не любил, ибо знаю, какие неприятные существа выползают из своих темных щелей именно тогда, когда землю накрывает эта мутно-непроглядная хмарь.
Если честно, я бы предпочел сначала отправиться в нашу неуютную, но привычную келью, где можно улечься на лавку и проспать от души часов десять-двенадцать, но увы, мечты остались мечтами. Хозяйка, похоже, нас ожидала, потому Глузд направился прямиком к ней, а мы, ясное дело, последовали за ним. Права выбора у нашей компании в этих чертогах как не было, так и нет.
— От вас пахнет смертью и кровью, — произнесла Каменная Дева, как только мы вошли в залу.
— Все так, — кивнул я устало. — Это потому, что сегодня ночью много людей умерло по вашей воле и с нашей помощью
— Ведьм, — поправила меня подгорная владычица.
— Одно другое не отменяет.
— Возможно. И еще — воин, я не просила вас кого-то убивать. Нынешние смерти только ваших рук дело, моей вины в них нет.
— Это уж как водится, — не удержался от небольшой колкости я, почти сразу пожалев о том. Очень уж недовольно изогнулась одна из соболиных бровей Хозяйки. — Да что теперь спорить? Кто должен был умереть — умер, обратно его не воскресишь.
— Мне того и не нужно. — В голосе повелительницы гор появились довольные нотки. — Более того — я рада, что все случилось именно так. Не скажу, что ведьмы или, к примеру, оборотни мне чересчур докучают. Да, они часто бывают в моих владениях, иногда даже позволяют себе лишнее, но я милостива, потому никогда их не караю за подобные вольности. Меланья же другое дело. Она слишком кичилась своей вседозволенностью, слишком возгордилась тем, что я не могу до нее добраться и поговорить по душам. Она сочла, что равна мне, воин. Каково?
— Такое не прощают, — согласился с ней я, прекрасно осознавая, что любой другой ответ собеседница от меня просто не примет. — И мы рады, что смогли порадовать вас, выполнив то, что должно.
— Об этом позже. — Хозяйка протянула правую руку вперед: — Дай мне ключ, о котором шла речь. Вы же добыли его? Меланья взяла его с собой нынче ночью?
— Взяла. — Было заметно, что наша работодательница немного волнуется, что окончательно убедило меня в верности некоторых предположений. Ни разу этот ключ не блокиратор вершины. Точнее, он, возможно, и выполняет данную функцию, только основное предназначение у него другое. Какое именно — без понятия. И не уверен, что хочу знать подробности. — А мы его принесли сюда, как и было вами велено. Аркаша, передай ключик его новой владелице, будь любезен.
Юноша, который поддерживал все еще пребывавшую в нирване Белозерову, моментально засуетился, в результате чуть не уронил бедняжку на пол. Хорошо хоть, Марго успела среагировать и подхватить девушку в тот момент, когда она почти треснулась головой о камни.
