Мое платье он изодрал следом, оставляя на коже красные следы от когтей.
Гроз уперся ладонями по обе стороны от меня, нависая, словно зверь, загнавший желанную дичь.
- Я хочу две метки, Гроз… - прошептала, обхватывая его ногами и ластясь к нему, словно кошка – Хоть всю меня искусай…
Волк оскалился, обнажая клыки, и с рыком вогнал в податливое тело свой пульсирующий член.
Жадные, требовательные губы тут же нашли мои, набрасываясь на них, с победным рычанием.
Этой ночью я полностью отдавалась под его власть.
Позволяла делать с собой все...
Покусывать грудь, вылизывать соски, впиваться когтями в нежную кожу, драть её до ноющих царапин.
И даже когда волк развернул меня, заставляя встать на четвереньки, лишь еще сильнее выгнулась ему на встречу, требуя продолжения.
Несколько глубоких, быстрых толчков и все внутри уже накалилось до предела, словно сам дьявол поджег нутро своим огнем.
Я выкрикнула что-то бессвязное, сильнее впилась ногтями в землю.
Еще...
Ещё немного...
И ровно в тот момент, когда наслаждение сокрушительной волной подмяло под себя, боль острыми иглами пронзила тело от шеи до кончиков пальцев.
За ней – почти сразу в теле взорвалась новая боль...
"Вторая метка" - поняла я.
Это было совершенно не похоже на прежние укусы. Волчьи клыки слишком глубоко вонзились в кожу, оставляя на ней вечный след.
И, Боги, как же это было больно…
Удовольствие лишь в первые минуты слегка заглушило неприятные ощущения , но после - боль навалилась с двойной силой.
И даже когда челюсти волка разомкнулись, и влажный язык принялся нежно зализывать раны, даже тогда казалось, что я всё еще чувствую, как что-то острое вонзается в кожу, доходит до самых костей и вгрызается даже в них.
Не сразу я осознала, что теперь снова лежу на спине.
Волк навис надо мной, обеспокоенно глядя мне в глаза. Быстро-быстро заморгав, смахнула набежавшие на глаза слезы.
- Было очень больно? – спросил, откидывая взмокшие волосы с моего лица.
Кивнула, не сдержав жалкого всхлипа.
Очень...
Метка горела так, словно кожу жгло огнем из ада.
- Маленькая моя девочка … – нежно прошептал Гроз, успокаивая.
И сейчас, почему-то, эти слова даже не уязвили.
Я вдруг в самом деле почувствовала себя совсем крохотной в сравнении с ним.
И когда его влажный язык коснулся свежих ран, зализывая укусы, еще удобней подставила ему плечо, словно подчёркивая, что он теперь просто обязан обо мне заботиться.
- Этот укус более глубокий, поэтому болезненный - пояснил волк, снова заглядывая мне в глаза.
Взгляд вроде и радостный, но обеспокоенный.
Было странно видеть, как его встревожила моя боль.
Но еще более странным казалось то, что впервые, открыто выражая свои эмоции, я не почувствовала себя уязвленной.
"Нельзя расслабляться, нельзя показывать свою слабость" - так я всегда думала раньше.
Но теперь эти правила были просто не нужны.
И наблюдая за тем, как забеспокоился волк, я даже позлорадствовала и весьма охотно пустила новую слезу.
- А хочешь тоже меня помучить, маленькая? - ласково спросил Гроз. - Хочешь? Чтобы мне тоже было больно, м?
С готовностью кивнула, снова громко шмыгнув носом.
- Тогда мсти – коварно прошептал волк в губы. – Не сдерживай себя, маленькая фурия.
И я мстила…
Царапала его до крови…
Раздирала и слизывала с соленой кожи металлические капли.
Мстила , так же кусая его в шею, зубами оставляя глубокие следы, и следом – впиваясь и в его плечи, и в губы…
А потом уже - стонала ему в рот, задыхаясь от неотступных толчков, потому что хитрому волку все это слишком понравилось.
Кончив одновременно с ним, почувствовала себя вполне удовлетворенной своей местью.
- Хочу остаться здесь на всю ночь, Ардо – пробормотала, когда Гроз увлек меня к себе под бок – Встретить рассвет.
- Встретим, кроха - долгий поцелуй в макушку.
Почувствовала, как волк аккуратно откинул волосы, чтобы снова коснуться языком пылавшей шеи.
Он зализывал мои раны, пока его руки нежно ласкали тело, убаюкивая в своих надежных объятиях.
- Спи.
Последнее слово подействовало как заклинание.
Но перед тем, как окончательно провалиться в сон, я вдруг с удивлением поняла, что можно быть свободной даже тогда, когда любишь.
И даже с меткой на шее, можно не чувствовать себя раненным зверем в капкане охотника.
Не чувствовать ни страха, ни парализующего ужаса.
Вместо этого - одна лишь любовь внутри.
И прав был этот Гриммо, любовь – это совсем не про боль.
"Не про душевную боль" - усмехнулась, поправляя саму себя.
Глава 30
Скрипучая дверь чуть не стукнула меня по носу. Благо, вовремя успела отойти в сторону.
Растрепанный, уставший домовой стоял на пороге, удивленно оглядывая меня с ног до головы.
Его вопросительный взгляд на мгновение задержался на нарциссе в моих руках, затем вопросительно скользнул по лицу и там и остановился.
- Госпожа Мрак, очень неожиданно видеть вас снова.
- Гроз.
- Что, простите?
- Госпожа Гроз – поправила я.
Кустистые брови домового удивленно взметнулись вверх.
- О-о – медленно протянул он - Примите мои искренние поздравления, Айса…
Справившись с удивлением, Арчибальд тепло мне улыбнулся и шире распахнул дверь, приглашая войти внутрь.
- На самом деле, я ненадолго – сообщила, все-таки переступая порог. - Просто хотела оставить это у вас...Если позволите, конечно – подняла высохший нарцисс, снова демонстрируя его домовому.
От меня не укрылось, как Арчибальд тут же смущенно опустил глаза, явно подбирая наиболее тактичную фразу для отказа.
- Боюсь, Айса, я не очень хорош в цветоводстве – неуверенно пробормотал он.
Облегченно выдохнула.
- О, не переживайте, это и не цветок вовсе – успокоила домового. - Это нарцисс. В смысле, клинический.
После этих слов, в старой коморке повисла напряжённая тишина.
Я с легкой улыбкой смотрела на домового в упор, пока его вычислительная машина пыталась совместись эти слова с нашими прошлыми разговорами и отыскать в них нужное объяснение.
Кажется, оно всё-таки нашлось – спустя минуту домовой молча забрал цветок из моих рук.
- Да, и еще кое-что, Арчибальд…
Присев на краешек кресла, покопалась в сумке и достала оттуда несколько стеклянных пузырьков.
- Я принесла для него стандартный уход. Ну, тот, к которому он привык.
Поставила на стол первый флакон.
- Это кислота. Простая, соляная. Ничего особенного. Поливаю раз в неделю. Это – ткнула пальцем в следующий флакон - жидкий огонь. И третий флакон, запомните, он голубого цвета,- это восстанавливающее зелье, чтобы он не умер… - осеклась, глядя на жалкий, весь скукоженный нарцисс.
Внезапно я, вдруг, поняла, что мне совершенно безразлично, что с ним станет.
Будет ли ему больно, будет ли ему хорошо и комфортно - плевать.
- Хотя знаете… Поливайте чем хотите, Арчибальд.
Домовой улыбнулся.
- Как я понимаю, ваш гештальт с бывшим окончательно закрыт, Айса ?
- Закрыт – не сдержавшись, тоже улыбнулась домовому.
Собственное сердце пело.
И в нем теперь уже не было места ни для горечи, ни для боли.
В нем была одна лишь любовь.
Любовь цельная, всепоглощающая....Настоящая.
- Что ж. Тогда, с вашего позволения, ни зельями, ни кислотой, я предпочту не пользоваться.
Откинувшись в кресле, я безразлично пожала плечами, глядя , как домовой суетливо потащил цветок куда-то на кухню.
- Не желаете ли кофе? - выкрикнул уже оттуда.
Вообще, я собиралась отказаться.
Увы, кофе у домового был далеко не лучшего качества.
Но в этот момент, лениво блуждающий взгляд зацепился за уголок красного конверта, который виднелся из под края тумбочки.
Любопытство победило.
