Одержимость Альфы
Глава 1. Хелена
В глазах темнеет, а потом яркая вспышка дезориентирует окончательно. Слабость во всем теле не дает сориентироваться и понять, что все-таки происходит. Воздух покидает легкие с шипящим звуком, а ощущение невесомости пугает, пожалуй больше всех остальных. Первое, что получается четко почувствовать это сильное сжатие руки выше локтя и боль в том месте.
Но это означает, что еще существую и живу.
После того, что сделал со мной оборотень, жизнь это единственное за что держусь. Пока она со мной, а все остальное безвозвратно утеряно. Свобода, возможность колдовать, даже передвижения по дому мне запрещены. Не то чтобы у меня получилось сбежать или отбиваться, когда руки крепко привязаны к изголовью кровати, но все же остается надежда. Она не дает впасть в безумие и отрешится от самого главного, того, что еще при мне, сила воли и жажда жизни.
Когда получается раскрыть глаза и осмотреться, то уже сильно сомневаюсь, а не обезумела ли я от радости общения с Морадом. Меня буквально тащат по подземному коридору или это переход между пещерами, понять толком не успеваю, как и осмотреться.
Резкий рывок за руку, и мы останавливаемся. Конвоир открывает металлическую решетку и отпуская пострадавшую руку, толкает в спину. Падаю на колени упираясь руками об каменный пол.
– Напоминаю новенький, как тебя там? … – запинается мужчина, вспоминая. – Асир, она твоя только на одну ночь. Право выбора рабынь есть только у победителей.
Пока анализирую сказанное с тихим ужасом до меня доходит, что я теперь рабыня, а этот Асир имеет право воспользоваться моей беспомощностью и делать что ему вздумается. Магии нет, как не прискорбно осознавать Морада тоже нет поблизости. Несмотря на то, что ненавижу его всей душой, он бы не позволил кому-то другому развлекаться со мной. В этом уверена настолько, что могу поспорить на самое дорогое и не боясь проиграть.
Я исключительно его игрушка, моя жизнь в руках безжалостного альфы, который проклинает и винит меня во всех своих бедах. И в некотором роде он прав. Благодаря моему колдовству минары обрели вторую ипостась и победили его стаю, но расплачиваюсь за их победу единолично. Видимо на судьбе мне написано все неприятности собирать на свою голову.
Так было с самого детства, так почему решила, что сейчас попаду в сказку?
Лязг метала, заставляет поморщиться и выплыть из своих мыслей. Пожалею себя потом, сейчас нужно собрать всю свою решимость и встретится с неизбежным. Вначале моему взору открываются мужские ноги, отстранено отмечаю, что перепачканные в крови, словно мужчина только что пришел с побоища и это отнюдь не радует, веду взглядом выше и замечаю набедренную кожаную повязку, а не обычные штаны.
Но мало ли какая у них мода это последнее, что меня беспокоит в сложившейся ситуации. Поднимаю взгляд выше и упираюсь в натренированный торс, опять же перепачканный в крови. Передо мной определенно воин, и перед встречей с как оказалось рабыней, он не потрудился искупаться, а это о многом говорит.
Отмечаю шрамы и свежие ссадины, местами кровоподтеки, значит, когда буду добавлять новых мужчина не удивится, ему явно не впервые страдать физически. Сглатываю и заставляю закончить свое путешествие на его лице.
– Не может быть, – пораженно севшим голосом говорю.
Как такое возможно?
Его называли Асиром, а передо мной Морад собственной персоной. От его злой усмешки все сжимается внутри. Двоякие чувства вызывает это открытие. С одной стороны облегчение, что это уже знакомый палач, а вот с другой впадаю в ужас от такого поворота событий.
Снова у его ног.
Снова мужчина в бешенстве и в подтверждение всех моих опасений он выносит свой приговор.
– Хелена, я в бешенстве, – кидает разгневанно, запуская ладонь в мои волосы. – В начале ты сделаешь то, для чего тебя притащили, а потом вытащишь нас отсюда ведьма.
Дергаюсь, чтобы ослабить хватку, но оборотень держит крепко точно распределяя силу. Не причиняет боли, но при этом дает понять, что освободиться не смогу.
– Я ненавижу тебя, ублажай себя сам, – выкрикиваю с гневом. – Нас закинуло непонятно куда и, похоже, в тела других людей, а все что тебя заботить, чтобы удовлетворила твои потребности.
Это немыслимо. Мы действительно в каких-то пещерах и нас явно принимают за других людей, а этот образец мужской силы только и думает, как удовлетворить свою похоть. Лучше бы подумал, как нам выбраться из этой передряги.
Склоняется надо мной сокращая и так минимальное расстояние нагнетая атмосферу своей тяжелой энергетикой, выплевывает пренебрежительно и гневно.
– Я должен поверить, что это не твоих рук дело? Из нас двоих только ты колдуешь, ведьма. И хватит из себя строить оскорбленную невинность. Ее ты давно потеряла.
Сама знаю, что потеряла и при каких обстоятельствах вспоминать не хочется.
А это животное будто специально провоцирует.
– Твоими стараниями, – выкрикиваю с ненавистью.
– Конечно моими, так что приступай.
После этих оскорбительных слов он дергает за волосы вынуждая встать и сразу обнимает за талию. Бью кулаками в его грудь в надежде… Это смешно, не на что тут надеяться. Он не отпустит, а силы опять не равны.
– Отпусти иначе убью, мы больше не в твоем доме и не на твоей территории. – в открытую угрожаю.
Страх теряется в закоулках сознания, а на поверхность выступает ненависть и горечь. Горечь от того, что он прав и я этого уже не изменить. А ненависть от того, что единственный мужчина, которого познала это ненавистный оборотень. Который приносил в мою жизнь только боль и отчаяние.
– Позволь спросить чем? – забавляясь и смеясь переспрашивает. – Оружием? Магией? Ах, как же я не заметил их раньше или ты удивишь меня?
Скотина блохастая знает ведь, что благодаря его стараниям во мне еле плещется магия, а оружия при себе нет.
– Молчишь, ведьмочка?
Нечего мне сказать, выть хочется от бессилия, что снова в его лапах, но вместо этого собираю внутренние силы и отбиваюсь. Ногами, руками, кусаю за плечо, а этот непрошибаемый мужчина смеется. Когда я бью, что есть мочи, он смеется надо мной и это окончательно подрывает психику.
– Дикая, решительная и смелая… – проговаривает между громким раскатистым смехом. – Моя ведьмочка.
– Нет, не твоя и никогда не буду, – отчаянно выкрикиваю.
А он решает в очередной раз показать свою силу. Не жалит словами, не тыкает в правду, а поцелуем. Страстно с напором, так будто имеет все права на меня. На мое тело, на мою судьбу, словно вся в его власти и никому не изменить этого.
В этот момент ненавижу его и себя.
Отчаянно, люто.
Больше, скорее, себя, ведь несмотря на все его поведение и грубость, откликаюсь. Меня предает собственное тело, оно плавится в руках этого неотесанного грубияна, превращается в плавившуюся массу. Бери и делай, что хочет. Лепи все что вздумается.
В начале пытаюсь сопротивляться, но проигрываю под гнетом желания. Оно такой силы, что затмевает все доводы и обиды. Противореча самой себе обнимаю за шею и тяну его ближе к себе, хочу раствориться в этом пламени, сгореть, а после буду собирать себя по крупицам, чтобы просто жить.
Резкий рывок и чувствую спиной шершавую стену, наглые руки лезут под подол платья. Мне бы остановить, но где найти силы на сопротивление, когда он словно в насмешку действует не грубо, а почти деликатно. Хотя он и деликатность вещи не совместимые. Когда Морад проходится пальцами по влажным складочкам проклинаю его и вместе с тем умоляю в уме, чтобы не останавливался.
Это что-то запредельное, настолько сладкое и запретное, что остановись он сейчас рассыплюсь на миллионы осколков.
– М-м-м… – стону в губы мужчины и он разрывает поцелуй.
Казалось после этого смогу скинуть морок и дать должный отпор, но куда там. Он покрывает поцелуями шею, а пальцами творит чудеса.
