Доминика Магницкая
Одержимость
Пролог
Я стояла в его кабинете, страстно желая сбежать отсюда. Когда у тебя нет надежды, жить очень тяжело, но когда ты был окрылен и почти поверил в то, что твоя мечта осуществится, а жизнь обрубает все планы на корню, то это — невыносимо.
Я обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь. Нельзя показывать страх, он не должен видеть, насколько я сломлена.
Вдруг послышались гулкие шаги. Я попыталась отвлечься на тиканье часов, но вновь и вновь возвращалась к тревожному ожиданию, когда же он войдет в эту комнату.
Вдруг шаги стихли. Дверь медленно открылась, противно и надрывно скрипя. Никогда не замечала, как здесь тихо. Возможно, именно поэтому стук моего сердца звучал так громко.
Не в силах встретиться со своим кошмаром лицом к лицу, я отвернулась к окну. Несколько минут длилось томительное молчание.
Неожиданно я почувствовала горячее дыхание на своей шее. Он всегда умел приближаться неслышно, и все равно каждый раз я с трудом сдерживала крик.
Он обнял меня сзади, крепко прижавшись своим телом. Одна его рука обхватила меня за плечо, а вторая за шею — пока не причиняя боли, но, тем не менее, хватка была настолько крепка, что мне стало тяжело дышать.
— Добегалась?
Он погладил мое плечо, будто не замечая, что его рука на шее стала практически душить меня. Или, что страшнее — это был именно тот эффект, которого он добивался.
— Я тебя предупреждал, что будет, если ты опять сбежишь? Ну, Лина, предупреждал?!
Я закашлялась, когда он резко убрал руку и оттолкнул меня в сторону. Мужчина подошел к своему стулу, сел за рабочий стол и скрестил руки на груди. Я практически видела, как его трясло и насколько сильно ему хотелось сдавить мою шею, полностью лишая дыхания.
Иногда мне хотелось того же.
Это позже я пойму, что от человека, подобного ему, невозможно сбежать, пока он сам того не захочет.
Мое дыхание наконец-то выровнялось. Чтобы скрыть нервозность, я стряхнула несуществующие пылинки со своей одежды и облокотилась на подоконник, предпочитая смотреть в стену. Куда угодно, лишь бы на секунду забыть о его ледяных глазах.
— Ангелина. Я жду ответа. Не заставляй меня подходить еще раз.
— Просто отпусти меня. Давай закончим это прямо сейчас. Я так больше не могу.
Густую тишину разрезал его ироничный смешок.
— Отпустить? Дорогая, я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях. Может, мне закрыть тебя в психушке на пару недель, чтобы ты пришла в себя и осознала порядок вещей?
Я вздрогнула и перевела взгляд на него. Мужчина уже успел расстегнуть свою рубашку и сейчас отстегивал запонки. Каждый раз я знала, что меня ждет, но постоянно надеялась на что-то. Видимо, он прав. Я действительно слишком глупа, раз верю, что какие-то высшие силы смогут защитить меня от него.
Пока я пыталась найти подходящие слова, он уже закатал рукава и приблизился ко мне. Мужчина взял меня за правую ладонь и недовольно спросил:
— Где, черт возьми, твое кольцо?
Его хватка стала еще сильнее.
«Завтра точно будет очередной синяк» — отстраненно подумала я.
— Оно там же, где и наш брак. В прошлом.
Иногда мы идем на риск осознанно, прекрасно понимая, что это причинит нам лишь боль. Так и я уже не отдавала себе отчета в том, что вместо смягчения приговора я самостоятельно заношу над своей шеей топор.
— Повтори, что ты сейчас сказала?
Он приподнял меня за бедра и посадил на подоконник, разведя мои ноги в стороны и вклинившись между ними. Руки мужчины вновь легли на мою шею и подняли мой подбородок так, что наши глаза встретились — мои карие и его голубые.
На самом деле цвет моих глаз зеленый, но в попытках полностью изменить свою внешность я прибегала к любым методам.
— Ты стала какая-то другая. Слишком смелая, да? Веришь, что кто-то тебя защитит?
Он опустил одну руку на мою грудь, а второй стиснул бедра. От боли я зажмурилась, молясь про себя, лишь бы это быстрее закончилось.
— Открой глаза, я сказал! Смотри на меня. Лин, ты сама заставляешь причинять тебе боль.
— Я — свободный человек! Я могу делать то, что хочу, и если мое решение — развестись, то ты не имеешь права запрещать мне это делать. У нас нет детей, твое имущество мне не нужно, я просто хочу, чтобы ты меня отпустил и прекратил мучить нас обоих.
Он погладил меня за скулу, будто убеждаясь, что я действительно здесь и произнес:
— Ты — моя. С нашей самой первой встречи ты была обречена на то, чтобы прожить свою жизнь со мной. Ты правда веришь, что я допущу наш развод? Ни один суд не возьмется за дело против меня. Ну а что касается детей.… Рано или поздно они появятся, и тогда ты никуда не денешься, потому что в случае чего наш ребенок останется со мной.
Пока он говорил, его руки расстегивали мою блузку и рвали ткань с такой силой, что прошлые синяки вновь напомнили о себе.
Познакомьтесь, это мой муж и худший человек на свете — Марк Горчаков.
Однако наша история началось задолго до этого дня.
Глава 1. Первая встреча
Наша первая встреча произошла в тот день, когда наконец-то наступила дата моего выступления на большой сцене. С восемнадцати лет моей главной мечтой было покорение Большого театра. Мама поддерживала мои стремления и всегда сопровождала в разных поездках. Она верила в меня до последнего и встретила бы со мной этот удивительный день, если бы не авария, которая забрала её у меня. Отца я никогда не знала. Возможно, именно поэтому я так тянулась к любому проявлению любви.
Вот только насилие, как ни назови, так и останется отвратительным, мерзким и ломающим чужую психику делом.
На тот момент мне уже исполнилось двадцать четыре года. Я посвятила все шесть лет тому, чтобы исполнить свою мечту, которая, как оказалось, ничего не стоила, ведь чтобы парить на сцене и покорять зрителей, надо быть свободной. Я же таковой уже не являлась.
Оставалось всего несколько минут до выхода. Я исполняла роль Джульетты, и это было мое самое первое выступление в главной роли на такой большой сцене, поэтому я жутко нервничала и постоянно поправляла макияж, стоя у зеркала. Мои натуральные рыжие волосы были скрыты париком. Непривычно яркий макияж настолько чужеродно смотрелся на моем лице, что я практически не узнавала себя. Возможно, так и должно быть — сейчас нет Ангелины Сапфировой, есть лишь Джульетта с нескрываемой тоской в глазах.
Забавно, но в будущем мне даже не придется играть эти чувства.
Вдруг дверь гримерки приоткрылась и, запыхавшись, влетел Артем — мой партнер, играющий Ромео. Я с улыбкой его спросила:
— Ну как, публика в восторге?
— А то! Ждут, когда я смогу наконец-то тебя застрелить, чтобы у них не было лишних соперниц в борьбе за мое сердце.
Я рассмеялась и шутливо стукнула его по плечу:
— Эй, возможно, кто-то в зале наоборот ждет, когда я тебя прикончу, чтобы претендовать на мое сердце!
Ах да, забыла сказать — мы исполняли пьесу в современной интерпретации — согласно нашей версии, в конце герои выстреливают друг в друга от безысходности, потому что они поняли, что счастье недостижимо на земле и что никто не позволит им любить друг друга.
Прогремело несколько звонков, оповещающих о начале последнего акта. Мы в последний раз пожелали друг другу удачи и пошли отыгрывать заключительные и самые трагичные моменты. Чтобы публика поверила тебе, ты должен сам поверить в то, что происходит вокруг. В этом театр гораздо сложнее съемок в фильмах и сериалах, потому что там у тебя есть множество дублей, а здесь лишь один шанс влюбить публику в себя и заставить её тебе поверить.
А дальше все было как в тумане. Я полностью отдалась своей роли и очнулась лишь в тот момент, когда занавес стал закрываться, а оглушительные аплодисменты буквально взорвали пространство вокруг. Мы репетируем несколько месяцев, иногда срок доходит до года, и все ради этого момента, когда ты видишь заплаканные лица. Они тебе поверили!
