— Я — Рульц, помощник дана Неймара, — представился франт, пригладив усы, похоже, по въевшейся в подкорку привычке. — Вижу, работа сделана. И сделана отлично.
— Рад стараться, — спокойно отозвался я.
Рульц улыбнулся одними глазами, протянул мне плотно завёрнутый в бумагу сверток. Я принял, нащупал нечто твёрдое, слегка прохладное под слоем бумаги.
— Это благодарность наследника. Он просил передать, что, вероятно, в будущем не преминет снова воспользоваться вашими услугами.
— Сочту за честь, — кивнул я. Помощник Неймара чуть прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.
Выбравшись наружу, я покосился на стоявших по бокам от кареты бойцов и направился в переулок, сжимая в руке подарок.
Интересно, ради него стоило умирать?
Возможно, нет, но вот ради перспективы в дальнейшем снова поработать с даном — определённо. Это пока ещё не шаг вперёд, но уже полшага. Главное теперь не потеряться из виду, иначе Неймар позабудет о таком полезном человеке, как Кассиус Рид. Мало ли подобных мне слуг клана? Каждый второй с радостью надорвёт задницу ради помощи наследнику семьи Хейн. Я на такие подвиги не готов, но теперь уже не боюсь испачкать руки. Что-то глубоко во мне, раньше отвечавшее за человеколюбие, вдруг отпало. Умерло, задохнулось в муках, напоследок издав мерзкую вонь.
Тьфу. Похоже, последствия очередной смерти дают о себе знать — в голову лезет всякая чушь. Надо отвлечься.
Присев на крыльце, я огляделся. Убедившись, что вокруг никого, разорвал бумагу. Под ней оказалась шкатулка — небольшая, продолговатая, с резной крышкой из чёрного дерева, на котором были выбиты странные, совершенно незнакомые мне руны. Или просто каракули.
Проведя по ним пальцем, я ощутил лёгкую искру, прострелившую от ногтя вверх по руке. Нет, не просто каракули. Какая-то защита. Становится интереснее.
Поддев крышку ногтем, я открыл шкатулку — и замер. На небольшом ложе из чёрного бархата лежала круглая, будто стеклянный шарик, штука, бледно-зелёного цвета. Под внешней оболочкой перекатывались, клубились виточки густого тумана, похожего оттенком на свежую весеннюю траву. Любопытно. И что это такое? Неужто очередная пилюля?
Сбоку от шарика лежал сложенный в несколько раз листок бумаги. Записка. Развернув её, я вчитался в аккуратные строки, написанные ровным почерком наследника, тихонько хмыкнул.
Неймар писал, что доволен проделанной работой и в знак благодарности дарует мне одно из закрытых лекарств клана Хейн, что поможет мне, как адепту магических искусств, достичь новых высот.
Занятно. Не думал, что дан расщедрится на такой подарок. Или же для внутреннего круга семьи подобные пилюли стоят сущие копейки? В это легко поверить, ведь иначе вряд ли меня бы одарили такой ценностью, даже с учётом исполненной просьбы. Не так уж я важен для клана, да и разборки мелких банд не слишком влияют на будущее семьи Хейн.
Коснувшись пальцем круглой пилюли, я мгновенно почувствовал биение магии. Глухое, едва слышное, будто крошечное сердце, спрятанное где-то в отдалении. Но оно было здесь, в шкатулке. Странное чувство. Притягательное.
Моргнув, я закрыл крышку, ощутив, как вспыхнули на секунду руны, защищая дар Неймара. Осмелюсь предположить, что никто кроме меня и посланника дана не способен открыть эту шкатулку.
И это хорошо, потому что прямо сейчас я не стану поглощать пилюлю. Пережив очередное воскрешение, я полон сил и энергии, и мне надо заново узнать свой предел. А уже потом, когда опять упрусь в потолок, наступит время сожрать зелёный шарик.
В конце концов, слабенького мага вроде меня он и впрямь должен вывести на новый уровень.
Поднявшись, я направился к двери. Взявшись за ручку, задумался. Гарм прав, теперь улицы должны измениться. Падальщики официально встали под руку клана Хейн, и с новым жёстким лидером они не станут прогибаться под фанатиков-Видящих. А те получили от меня посыл отвалить далеко и надолго, и, если я хоть немного понимаю их намерения — обидятся и ударят. В ближайшее время. Поэтому нам и впрямь нужно быть настороже.
Но не сегодня.
Вздохнув, я открыл дверь и шагнул за порог.
Следующие пару дней, как я и предсказывал, прошли относительно спокойно. Ребята оправлялись от ран, я помогал командиру с патрулированием окрестностей, вечерами обсуждая с Несс, Клариссой и Рамиром свежие новости. Трущобы и ближайшие к ним районы буквально гудели от волнения. Убийство Грифа и личность нового вожака банды потрясла всех.
И на волне такого внимания коротышка Фарзен продавил на встрече с лидерами других трущобных группировок решение о необходимости закрыть трущобы от влияния извне, положившись только на связи с кланом Хейн. Что забавно — к нему прислушались. Не иначе потому, что новый лидер сходу прирезал нескольких верных сторонников Грифа, которые начали слишком громко вякать по поводу его главенства. Их выпотрошенные тела подвесили у входа на мусорную площадку. Больше желающих спорить не нашлось.
Так что теперь трущобы окончательно обратились в замкнутый мир, живущий по своим обособленными правилам, и единственная ниточка, ведущая извне — шла к клану Хейн.
Услышав об этом, я даже невольно возгордился. Мои действия и интуитивный выбор возымели хорошие последствия для семьи. Это ли не повод радоваться? Пожалуй.
Если бы только не нарастающее в подкорке чувство тревоги. Оно давило на мозги, зудело в голове, не давая спать по ночам. При всём этом, разгуливая по улицам и выполняя поручения бригадира, я не ощущал злых намерений, направленных конкретно на меня. Пришлось списать нервозность на усталость, либо же на чересчур возросшую чувствительность. Если чешется в подкорке, а опасности не видать — это либо паранойя, либо какая-то новая хрень, с которой ещё предстоит разбираться.
Наутро третьего дня я неожиданно для себя оказался в убежище совершенно один. Гарм с Пайком утопали по своим делам, девчонки отправились к проверенному аптекарю за лекарствами — наши запасы такими темпами уверенно близились к концу, Малёк убежал на рынок за продуктами, а Рамир шастал где-то по округе.
Размявшись, я направился по коридору к выходу, обдумывая маршрут. Вчера, ближе к вечеру, соглядатаи видели неизвестных, которые разгуливали по деловому району. И, раз уж этот район входит в нашу зону ответственности, неплохо бы погулять там, послушать, посмотреть. Если это Видящие, возможно, удастся нащупать след. Вроде как, Гарму известно, где сидит из вожак, но, во-первых, соваться в логово врага без подготовки — бред собачий, а во-вторых, весомых доказательств у нас нет. Остаётся ждать, пока фанатики сами сделают ход — чтобы поймать ушлёпков за руку.
Едва я приблизился к двери, как та с готовностью распахнулась. На пороге застыл Рамир. Окинув меня взглядом, светловолосый усмехнулся.
— Герой бездельничает?
— Герой идёт в патруль, — лениво огрызнулся я. — Сам-то чего вернулся?
— Так за тобой, — развёл он руками. — Гарм передал, чтоб теперь все ходили по двое, а то не ровен час нападут Видящие. Вдвоём больше шансов отбиться.
— Тут ты прав, — кивнул я. Проверив ножны под курткой, поправил пистоль за поясом и вышел из дома. — Пойдём. Проверим вчерашние слухи?
— Думаю, стоит посмотреть, — согласился кудрявый боец. В последнее время он как-то на удивление покладист. Относится ко мне с неподдельным уважением и больше не пытается принижать. Да я и сам изменил своё отношение к Рамиру. Всё же он из тех людей, кому можно доверить спину, не боясь, что туда кто-то вонзит свой нож.
Шагая по улице, я невольно сощурился — солнце сегодня светило на удивление ярко. Да и в целом день, похоже, будет тёплый. В такую погоду хочется беззаботно валяться где-нибудь в тени, попивая холодное пиво, а вместо этого приходится мерить шагами улицу за улицей, навострив уши и глядя по сторонам злобным зубастым волком.
— Ты на удивление быстро освоился, — заметил вдруг Рамир, когда мы свернули с родной улицы на соседнюю. Людей здесь было немного, а те, что имелись — явно обычные работяги. Слабые и неопасные. Но даже за ними я наблюдал с лёгким прищуром. Поймав такой взгляд, мужики отчего-то вжимали головы в плечи и ускоряли шаг, стремясь побыстрее скрыться с глаз.
