— И, конечно, — завершила Скаут, — самый прекрасный вид, купленный на наши деньги.
— Все самое лучшее для Паркер, — добавила я.
— Теперь и ты получила все это, — одобрительно сказала девушка. Она двинулась к двери и жестом показала мне следовать за ней.
— Общая комната, — обернувшись, подсказала мне она. — Здесь мы сплетничаем, читаем интеллектуально-стимулирующую классическую литературу.
— Такую, как эта? — с сарказмом сказала я, указывая на «Vogue[2]» с загнутыми уголками страниц, лежащую на журнальном столике.
— Так точно, — согласилась девушка. — «Vogue» — наш справочник по текущим событиям и международной культуре.
— И прекрасной обуви.
— Да, и прекрасной обуви, — сказала она, указывая на виолончелистку в углу. — Это — дочь Барнаби. Лесли Барнаби, добавлила она, замечая мои изогнутые в недоверии брови.
— Она — номер три в нашем наборе, но ты не будешь видеть ее большую часть времени. У Лесли есть только четыре вида занятий в ее расписании: уроки, сон, изучение и практика.
— А кто девочка номер четыре? — спросила я, поскольку скаут привела меня к закрытой двери, которая находилась непосредственно напротив моей.
Положив руку на ручку двери, девушка обернулась ко мне.
— Эми Черри. Одна из звездной кучки-вонючки.
— Звездной кучки-вонючки?!
— Угу. Ты видела блондинку с лентой в учебном зале?
Я кивнула.
— Это Вероника Ливли, здешняя альфа-самка младшего курса. Черри — одна из ее фавориток. У Вероники черные короткие волосы. Я тебе этого не говорила, но у нее действительно есть мозги! Она, конечно, может и не использует их ни для чего больше, кроме как целование задницы Фолли, но они у нее действительно есть. Все, что касается фаворитов — другая история. Мэри Кэтрин, это — фаворит номер два, — брюнетка с длинными волосами — она из бывших старых капиталистов. У нее до сих пор есть связи, но это — единственное, что у нее есть.
— Сейчас у Черри есть деньги, очень много денег. Поскольку число фавориток растет, дела Черри не так плохи, как у Мэри Кэтрин, и у нее есть потенциал стать клевой, но она относится к советам Вероники слишком серьезно. — Скаут нахмурилась и взглянула на меня, — Ты знаешь, как люди в Чикаго называют «Святую Софию»?
Я покачала головой.
— Св. Грешница.
— Прискорбно, не так ли?
— Именно, — девушка повернула круглую ручку своей спальни.
— О Боже, — сказала я, глядя в пространство комнаты, — Здесь так много… барахла.
Каждый дюйм в крошечной комнате Грин, кроме прямоугольника, где стояла кровать, был забит полками. И все полки были завалены до отказа. Они сочетали книги и милыми безделушки, составленные в опрятные коллекции. Была полка для фигурок сов — некоторые были сделаны из керамики, некоторые — вырезаны из дерева, а некоторые из палок и веточек. Еще была кучка яблок из тех же материалов. Чернильницы. Старые оловянные рамочки. Крошечные домики из бумаги. Древние камеры.
— Если ваши родители хорошо платят, ты получаешь бонусные полки, — прошипела она, как простоявшая неделю газировка.
— Откуда ты все это взяла?! — Я подошла к полке и взяла бумажный домик, сделанный из листка ресторанного меню. Дверь и крошечные окна были аккуратно вырезаны в фасаде здания, дымоход приклеен к крыше, которая вычищена до белого блеска, — И когда?
— Я учусь в этой школе с двенадцати лет. У меня было время. И оно у меня есть всегда и везде, — сказала она, садясь на кровать, скрестив ноги, — В Чикаго очень много всякого мусора. Антикварные магазины, товары ручной работы и все, что пожелаешь. Иногда сами родители привозят мне разные безделушки, и еще я их собираю во время летних каникул.
Я поставила игрушечное здание на его законное место и снова повернулась к девушке, — А где они сейчас? Ну, твои родители?
— Монако — Монте-Карло. Через несколько недель состоится выставка яхт, — она хихикнула, но не особо весело.
Я издала неопределенный звук, похожий на согласное мычание. Мои исследовательские экскурсии окружающего мира ограничивались походами на байдарках в лагере, и плавно перетекали в библиотеку за книги. Так же в ее комнате было огромное количество книг на разные темы, расставленные по цвету. Это была радуга из бумаги: кулинарные рецепты, энциклопедии, словари, книги по дизайну. Было даже несколько старинных книг в кожаном переплете с золотыми надписями на корешках.
Я вытащила с полки красивую книгу и пролистала ее. Письмена, разных видов и форм распределялись постранично начиная с заглавной А до крошечной прописной я.
— Я чувствую твой интерес к этому, — сказал я и улыбнулась Скаут. — Тебе нравятся буквы. Списки. Письма.
Она кивала.
— Ты соединяешь некоторые буквы вместе, и получаешь слово. Затем складываешь из слов предложения, потом параграф, главу. Слова имеют власть.
Я фыркнула, возвращая книгу полке. — Слова имеют власть? Это звучит, как заклинание Гарри Поттера.
— Смешно, — сказала она. — Так, чем юная Лили Паркер занималась в Сагаморе?
Я пожала плечами.
— Как все. Я болталась без дела. Ходила по магазинам. На концерты. Смотрела по TiVo[3] «Топ-модель по-американски» и «Выжить любой ценой»[4].
— О, мой Бог, я люблю это шоу, — сказала Скаут. — Тот парень ест все.
— И он горяч, — сказала я.
— Очень горяч, — она согласилась. — Горячий парень ест мясо с кровью. Кто ж знал, что это будет хитом?
— Полагаю, создатели фильмов о вампирах? — предложила я.
Скаут усмехнулась.
— Хорошо сказано, Паркер. Я секу сарказм.
— Стараюсь, — призналась я с усмешкой. Было приятно поржать — хорошо обсуждать что-то, над чем можно посмеяться. Черт возьми, было приятно чувствовать, что этот интернат смог быть сносным — я нашла друзей и могу учиться дальше здесь как и в Сагаморе.
Пронзительный звук внезапно заполнил пространство, как биение крошечных крыльев.
— Ой, это мое, — сказала Скаут, распутывая свои ноги, затем спрыгнула с кровати и схватила кирпич в форме сотового телефона, который угрожал сброситься от вибрации с полки на пол. Она подхватила трубку за секунду до падения, потом включила экран и прочитала сообщение.
— Е-мае, Луиза, — сказала она. — Неужели ты думала, что получишь небольшой отдых, когда школа начнется, но нет же. — Возможно, она поняла, что бубнит у всех на глазах. Затем посмотрела на меня. — Жаль, но мне надо отойти. Я должна уйти… на тренировку. Да, — сказала она, как ни в чем не бывало, как будто оправдалась, — Я пошла на тренировку.
Очевидно, полная решимости подтвердить свои слова, Скаут сцепила руки над головой и начала делать поклоны направо и налево, как будто разминалась для марафона, затем встала и начала вертеть туловищем, держа руки на талии.
