– Стой! – слабо пискнула Герд.
– Подожди, – шепнул Гин.
– Найди противника себе по росту, Гиафа. Он извинился, оставь его.
Кагерасу поднял голову и с неприкрытой насмешкой взглянул на Локи злобными ледяными глазами. Мальчик испуганно вытаращился.
– Снова ты? – Кагерасу, кажется, забыл о противнике, который медленно отползал подальше. Сообразил. – Не лезь не в свое дело.
– Вам не надоело смотреть на это представление? – спросила Локи у студентов. – Почему вы его боитесь? Да кто он такой, чтобы его бояться? Это же просто неудачник, который бьет детей и строит злобные глазки…
Локи едва успела уклониться от просвистевшей возле левого уха катаны. Стаканчик с остатками чая, который она все еще держала в руке, взлетел и приземлился в кусты, расплескав содержимое на мощеную тропинку. Ухо и щеку обожгло, и что-то теплое потекло по шее. Она очень спокойно провела рукой, стирая кровавую дорожку.
– Драка? Ты хочешь подраться. Только вот не надо подобных пустых фокусов. – Она сняла с шеи платок и прижала к царапине. – Это все показуха. – Ей почудилось, что Гиафа едва заметно улыбнулся. Вложил катану в ножны.
– Ты права… Мелкая. – Локи удивленно подняла брови, а потом фыркнула: а у ледяного наследничка, оказывается, есть какое-то подобие чувства юмора. – Выясним все на арене сегодня после отбоя.
Дверь охотничьих распахнулась, и на пороге появилась маленькая старушка в запачканной сажей рубашке, огромных штанах и грязных сапогах. Она обвела всех острым взглядом карих глаз и остановилась на Локи и Гиафе.
– Оба наказаны за драку! – вдруг заорала она неожиданно мощным голосом. Из-за нее выскочила Кира Гиалп и записала в блокнот имена.
– Да, профессор Вёлунд-ас! – поддакнула староста.
– А ну расходитесь, нечего пялиться! – замахала руками Вёлунд-ас. – Ангейя, зайти к медсестре.
– Да, нечего пялиться! – снова поддакнула Кира профессору.
Тучи закрыли солнце. Локи растерянно скомкала зеленый платок, на котором выделялись красные пятна крови.
– Кажется, у меня снова неприятности, – пробормотала она.
– Гиафа, Ангейя, за мной! – рыкнула профессор.
Кагерасу отправился первым, состроив невозмутимую мину.
– Локи, что ты натворила? – зашипела Леер, хватая ее за руку. – Ты проиграешь дуэль. Я же говорила тебе не связываться с ним!
– А с чего ты взяла, что я проиграю? – нахмурилась Локи и вывернулась из ее цепкой хватки. – У него что – сотня духов?
– Всего один.
Локи передернула плечами. Поднялся сильный ветер и швырнул им в лица пригоршню вишневых лепестков. На камне появились первые отметины дождя, постепенно сливаясь в одно темное пятно.
– Это дракон.
Неприятная слабость в коленях заставила Локи срочно прислониться к кофейному автомату.
– И как же…
– Если прилюдно покаешься – он великодушно простит, – сказал Гин, невозмутимо вытирая краем рубашки морось с очков.
– Ни за что, – четко выговорила Локи и подняла лицо навстречу холодным каплям дождя. – Это дело чести.
– В первый же день устраиваешь такую заварушку, какой уже не было несколько лет, – проворчал Штейн с оттенком уважения в голосе.
– А что было?
– Шесть лет назад из Биврёста с треском вылетела сестрица Гиафы, Рейвен. – Гин водрузил очки на нос и, кажется, снова собирался читать.
– А за что? – Ангейя отбросила с глаз мокрую прядь и проследила за танцующим на ветру кленовым листом.
– Кто знает. Я слышала версии, радикально отличающиеся друг от друга. От того, что Рейвен кого-то убила, до того, что забеременела от преподавателя. Но знающие люди говорят, что именно после этого случая характер Гиафы стал портиться. Не смотри на меня так! Да, я сплетница, знаю, – фыркнула Леер. – Это взрослым кажется, что школа – простое дело. – Над Биврёстом расцвела радуга и выглянуло солнце. Дождик тихо стучал по листьям, и в его каплях переливался свет. Вокруг ног статуи девушки в старинном платье вились ранние алые розы, придавая ей несколько жутковатый вид. Ее лицо, стертое временем и изъеденное эрозией, напоминало традиционную театральную маску шута.
– Тебе нужно персональное приглашение, Ангейя? – Вёлунд-ас выскочила из-за угла так неожиданно, что все вздрогнули. – А ну немедленно за мной. А вы, Герд и Штейн, лучше бы готовились к пересдаче, а не прохлаждались.
* * *
– В 1522 году, через пять лет после битвы у Осенней стены, Айра Блосфельд и Мэй Менг основали школу «Черный дрозд», в которую принимали всех, кто хотел учиться. После тотального контроля клана Мэнг «Черный дрозд» стал настоящим прорывом в области бесплатного образования и формировании обособленности Срединных земель как независимого государства, которое не разбирает – ас ты или турс, варден или монах. Миробель Жемчужный дракон выполнила данное перед битвой обещание и ежегодно посещала школу, читала лекции по теологии и общалась с учеными всех ветвей Игга. После Великого пожара в 1548 году спасенные книги перевезли в Хеймдалль, в дом Киарана, который, как вы знаете, лежит в основании Биврёста. Лекции Миробель в память о монахе Джоне всегда завершала так: «Асгард – дар и жизнь. Срединные земли – добро и зло, двуедины. Альфхейм – разум. Свартальфхейм – граница, путь, переход. Хель – смерть и возрождение. Нифльхейм – вода и лед. Муспельхейм – огонь и солнце. Ванхейм – силы природы. Йотунхейм – мощь и сила воли. Один для девяти, девять – едино». На этом и мы закончим лекцию, – сказал профессор Райан и постучал бумагами по столу.
Студенты встрепенулись, зашептались, засуетились, чтобы успеть на обед. Леер уже приплясывала у выхода, ожидая, пока Локи запихнет лекционную тетрадь в сумку и пойдет с ней в кафетерий. Джет давно умчался вперед, Гин читал на ходу и успевал по карточкам готовить Штейна к коллоквиуму по введению в рунознание.
«Хель не просто богомерзкое государство, оскверняющее священный Асгард своим соседством, но и непригодная область для жизни духов. Разве может противная самой природе земля быть правой? Разве может…» – натужно кряхтело радио в кафетерии, безрезультатно пытаясь перекричать студентов, которые дружно жевали и звенели столовыми приборами.
– Стив, выключи эту ерунду! – заорала Леер на парнишку, сидящего в радиобудке. Для убедительности погрозив кулаком, она дождалась, когда радио закашляет и переключится на популярную передачу «Спроси Сиф». Ведущая как раз заканчивала интервью.
«– Значит ли это, что вы наденете дизайнерское платье на вечеринку в Доме Ангейя?
– Ох, если Мать-ас пришлет приглашение, то конечно же. Думаю, могу и вам подобрать.
– Правда? Ах, ловлю на слове. Вы слышали, уважаемые радиослушатели? Сама Брингильда-ас сошьет мне платье на предстоящее торжество в Доме Ангейя. Давайте в честь этого события послушаем весенний хит».
Они сидели впятером в кафетерии под мостом после того, как Локи под присмотром профессора Вёлунд-ас написала объяснительную и обязалась отсидеть вечером три часа в классе наказаний. Джет уплетал вторую порцию картошки с салатом, Гин, переменив вид деятельности, писал сочинение, а Штейн лениво развалился на стуле, периодически постанывая о тяжелой доле должника. Взъерошив шевелюру, он мрачно уставился на Леер и Локи, словно бы они были виноваты.
– Мне не сдать этот коллоквиум.
– Почему? – Герд нацепила на вилку подозрительного вида овощ.
– Языки и руны – мое слабое место. В голове не укладывается, как можно читать на всех этих древних языках и не сойти с ума. – Штейн тяжело вздохнул и снова откинулся на спинку стула.
– Тут нужна система. Занимайся каждый день, учи слова, читай, – посоветовала Локи.
– Тебе просто говорить, ты-то свартаи знаешь.
– Меня папа учил, он вел дела с людьми из Цверги. Думал, что я когда-нибудь продолжу его бизнес.
Повисла неловкая тишина. Локи сделала вид, что ее не заметила, поморщилась и сменила тему:
– Что это за кошачий вой из колонок? Лучше уж «Патриотическая пятиминутка».
