Когда братец, уже выпивший водочки, в третий раз поинтересовался моими планами насчет семьи и детей, я прикинул, что оставаясь, помешаю другим отдохнуть. И уже в десять оказался в переполненной маршрутке.
Транспорт ходил на редкость хорошо, и я, успев полюбоваться праздничным убранством Питера, без помех добрался до родного здания. Юхани, украшавший искусственную елочку, с удивлением взглянул на меня:
— Все пути ведут в О.С.Б.?
Я кивнул.
— Маша тоже вернулась. Ревела, похоже.
Черт, я и забыл уже, что у нее не семья, а черт его знает что. Застала, небось, пьянку в крепком градусе, и с матерью поругалась. Теперь передо мной вставала новая проблема: как успокоить девочку и при этом не полаяться с ней самому. Как мне это удалось, я сам не понял.
Несмотря на все несообразности, сам праздник мы умудрились отметить довольно неплохо. Где-то в пятом часу народ устал веселиться. На улице тоже прекратили греметь хлопушки и петарды, все реже взмывали над городом ракеты.
Тогда Маша потащила меня гулять. Погода на улице стояла совершенно новогодняя, для прогулки и вправду подходившая идеально. Числа тридцатого Дед Мороз вспомнил о своих обязанностях и прислал из хмурой Лапландии снежные тучи. Сейчас снег идти уже практически прекратил, только отдельные искорки падали, сносимые едва заметным ветерком. Людей на улицах оказалось уже немного. Пересекая заснеженный Каменный остров, мы еще встретили несколько компаний, но около метро «Черная Речка» было уже совершенно безлюдно, только горели маяки ночных ларьков.
Именно на этой станции вечерами по несколько раз в неделю собирался всякий тусовочный народ, от ролевиков и готов до панков с сатанистами помоечного пошиба, и я даже не удивился бы, встретив в новогоднюю ночь кого-нибудь из них. За этими раздумьями я чуть не упустил из виду Машу, которая перешла в свое полупризрачное состояние и отправилась через улицу Савушкина, углубляясь во дворы. Вид у нее был очень сосредоточенный. Чуть позже я сообразил, что она идет параллельно цепочке свежих следов, отпечатавшихся на снегу, и насторожился еще больше.
Внутри квартала Маша свернула в сторону и резко остановилась. Я увидел, что следы в этом месте просто кончаются.
Опаньки, здесь не более получаса назад кто-то умудрился рухнуть в Запределье, как ведро в колодец!
Вроде бы окрестности Черной речки считались районом не самым опасным, да и время было спокойное, и я решил действовать быстро.
Просто кивнул Маше:
— Звони Юхани, сообщи, что я в Запределье полез. Сама жди вон у того дома, и не вздумай даже пробовать за мной переться.
В другое время за такой командный тон мне могло бы здорово достаться, но сейчас Маша отреагировала правильно и полезла за телефоном. Меня на секунду взяло сомнение — а стоит ли сходу бросаться неизвестно за кем? Попробовал, как учил Редрик, почувствовать след. На секунду мне показалось, что я ощущаю какую-то чужую расслабленность пополам с удивлением. Ничего опасного вроде не замечалось. Тогда я постарался отвести глаза всем, кто мог случайно заметить нас из окна, и шагнул в Запределье.
Разница между Запредельем и нашей реальностью в этих местах была огромной. Там, где у нас стояли послевоенные дома, здесь до самой Черной речки росли редкие деревца и кусты, только вдалеке, ближе к Невке, с трудом просматривались метро и особняк Салтыковой. Дед Мороз тут постарался гораздо меньше, и снег едва-едва покрыл толстый слой слежавшихся листьев. На нем четко выделялась цепочка свежих следов, уходящих в проем в кустарнике. За кустами обнаружилась вполне сюрреалистическая картина, словно представлявшая привет Запределью от прошедшего века. На выжженной проплешине среди перелеска красовалась куча каких-то замшелых бетонных плит, которую частично прикрывал кусок забора с надписью суриком «Осторожно! Злой бульдозер!»
Да, в нашем мире я бы, наверное, посмеялся. На краю одной из плит сидел человек, совершенно неуместный на фоне этого пейзажа, и рассматривал бутылку водки. Вполне приличный такой человек лет сорока-сорока пяти, в некогда модной дубленке и пыжиковой шапке, пьяный сильно, но не до бессознательного состояния. Увидев меня, он вскочил:
— Извините, не подскажете, как здесь пройти на… эту… Зеленогорскую? Выборгскую? Тьфу… Сестрорецкую, вот! Там еще дом такой, седьмой… буквой «П»…
Я улыбнулся:
— В гостях?
— Ну… К сестре вот приехал… Пошел к метро, а обратно… Заблудился.
— Пойдемте, я провожу. Здесь недалеко.
Мужчина с готовностью вскочил, убирая бутылку в карман. Сделал он это вовремя, поскольку где-то в стороне подозрительно захрустели кусты. Я постарался не прибавлять шагу, так как мой нечаянный спутник держался на ногах нетвердо, и двинулся обратно по следам. Проводником отсюда мне работать приходилось впервые. Поэтому я начал действовать ровно так, как мне советовали наши мэтры. Сначала я завязал с мужчиной разговор, обратив все его внимание на собеседника, а заодно и получая потоком информацию. Мысли читать не требовалось, поскольку все нужное он излагал сам, оставалось только запоминать. Потом спасаемый очень удачно мне подыграл, хотя и совершенно нечаянно. Он просто поскользнулся. Ухватив его за локоть, я рванулся в наш обыденный мир.
Расчет оказался верным, и мы вынырнули около торца дома, рядом с которым ожидала Маша. Она сразу же помахала мне рукой. Мужчина же даже не заметил изменений в окружающем пейзаже, продолжая смущенно говорить о скользком снеге и рассыпаясь в благодарностях. На всякий случай пришлось проводить его прямо до парадной и подождать внизу. Успокоился и перевел дух я только тогда, когда наверху послышался звук открываемой двери и слова: «Вот и потеряшка наш! Ну ты даешь!»
Руки у меня слегка тряслись. Пока мы телепались по Запределью, мужик-то обращал внимание только на меня, а вот я явственно слышал приближение весьма подозрительных звуков и вовсе не горел желанием узнать, кто же их издает.
Стоило мне прикрыть дверь в подъезд, Маша спросила:
— Ну и что?
— Все, наверное. По крайней мере, пока. Дай мобильник, я Юхани звякну.
Юхани выслушал мой короткий доклад, основным смыслом которого было «все в порядке, подробности на месте», и отключился. А вот Маша всю дорогу до метро демонстрировала детское любопытство.
— Почему ты его к нам не повез, в О.С.Б.?
— А зачем? — удивился я.
— Он же провалившийся!
— Не факт. К тому же он не питерец, здесь только учился. Живет в Мурманске, к сестре с мужем приехал. Адреса я все сейчас запишу, так что никуда он не денется.
— Вдруг он опять провалится?
