— А… — потянула девица, явно ободрившись. — Ты ж местная, да?
— Вроде того…
— Так и скажи, чего надо!
Девица попыталась дорогу заступить, но ей помешали.
На сей раз на Сереге была дырявая майка, причем не понять, то ли моль её поела, то ли дизайнеры исхитрились создать ткань, вроде как молью поеденную. Брюки в узкую полоску да еще со стрелками дополняли образ, как и мятая панама.
— И мы снова тут, дорогие мои! — возопил Серега, приобнимая девицу, которая от этакого внимания слегка оцепенела. — Среди наших очаровательных гостий! Как вас зовут?
— А…Алена.
— Алена! Алена собирается сделать городу что?
— Добро, — моргнула Алена и спохватилась. Выражение лица её стало приторно-радостным. — Я очень счастлива, что мне…
— Добро — это хорошо! Алена, мои зрители просто счастливы, что такая очаровательная особа, как ты собирается делать добро! Но они хотят знать…
И палка с телефоном потянулась к нам.
—…что задумала главная претендентка на победу?
— Это секрет, — брякнула я.
— Секрет? О! Это секрет! — голос Сереги напугал даже голубей на крышах. — Она просто чудо! Ладно, не будем мучить вас, но я должен спросить… что вы думаете о вчерашнем проигрыше?
— Мне жаль.
— Многие полагают, что вы не слишком старались.
— Я…
— Но в городе уже пошел слух, что благодаря вам две весьма серьезные семьи готовятся к празднеству! Вы соединительница сердец, Яна…
Я вздохнула.
— А еще моим зрителям, безусловно, хотелось бы знать, о чем вы вчера беседовали… с кем? — спросил Серега. И рокочуще сам себе ответил. — С Мир-р-рославом! Напоминаю, что он тоже холост! И жених завидный весьма! И неужели у Лютобора появился соперник? Да или нет, Яна? Просто да или нет?
Вы бросили пить коньяк по утрам?
Да или нет.
Я моргнула.
— Тайны, тайны… все женщины любят тайны… а мужчины — таинственных женщин… подобного наш город не знал давно! Свята, а вы за кого болеете? За Лютобора или за Мирослава?
— За Яну, — сказала Свята, подхватывая меня под руку. — Извини, Серега, нам пора!
И ручкой помахала.
А он кивнул. И телефон убрав, сказал доверительно так:
— В голосовании пока ведет Мирослав.
— В каком голосовании? — поинтересовалась я осторожно.
— На форуме. Личных симпатий. Горожанам кажется, что он вам больше подходит.
Еще и горожанам…
Кажется.
Глава 30
Как ни странно, кроссовки я купила.
Вот просто взяла и купила. И получилось это сделать без встреч, разговоров и прицелов камер. Магазинчик, куда меня отвела Свята, располагался на тихой улочке, в полуподвальном помещении, но при том он был мил и уютен, как и его хозяйка.
Она мне и помогла.
С кроссовками. И еще с симпатичными домашними тапочками, против которых я не смогла устоять. С туфельками аккуратными на невысоком устойчивом каблучке.
И Свята не удержалась.
Вышли мы часа через два, причем кроссовки я надела сразу, но от пакетов в руках это не спасло. Настроение улучшилось, а конкурс… ну я же не всерьез в нем участвую.
И да, пусть жаль обманутых ожиданий, но это ведь не мои ожидания.
Это…
Так.
— Мне бы еще джинсы. Да и в целом одежды какой.
— Ага, — Свята тряхнула рыжей гривой. — Слушай… а может, сначала пообедаем? Тут недалеко кафешка есть. Неплохо готовят. И недорого. Там обычно из госпиталя питаются, но сегодня будет тихо.
Кафе и вправду оказалось рядом.
И снова небольшое, уютное и с террасой под легкою крышей. Крыша давала тень, и я с радостью опустилась в плетеное кресло.
Хорошо.
На самом деле хорошо. Настолько, что все проблемы почти вылетели из головы.
— Что будешь? — Свята подняла ламинированное меню.
— На твой выбор, — махнула я и нехотя поднялась. — Пойду руки помою. Тут ведь туалет есть?
Конечно.
Какое кафе и без туалета. Чистый, светлый и едва уловимый запах хлорки не раздражает. А под потолком окошко и приоткрыто. Я не собиралась подслушивать, честно.
— И чего вы от меня хотите? — голос Цисковской заставил вздрогнуть и замереть. Он был таким четким, что показалось даже, будто она рядом. Хотя, конечно, глупость. Кабинки всего две, и обе пусты теперь.
А вот что ей ответили, я уже не разобрала.
— Я еще раз повторю, — Цисковская с трудом сдерживала раздражение. — Мы делаем все, что возможно. И вам это подтверждали не раз и не два… да, состояние ухудшается. И это закономерно. В его-то ситуации. Я бы сказала, что это удивительно, как он вовсе столько протянул.
Не знаю, о ком речь, но… неприятно.
Нехорошо подслушивать.
И надо бы выйти тихонько, хотя меня как раз и не слышат. Но я воду выключила. Стою. Жду чего-то.
Бормотание какое-то.
Всхлипы.
— И слезы здесь не помогут! — рявкнула Цисковская. — Хотите забирать? Ваша воля. Бумагу напишете, что о последствиях предупреждены…
Да уж, может, целитель она и хороший, но как человек…
—…он просто-напросто не переживет переезда. Даже если вы вызовете спецтранспорт с сопровождением. Состояние нестабильно. Он и так в любой момент может…
Она заговорила чуть тише, а я сделала шаг к двери.
— Да откуда я знаю, почему не получилось! Нет, лекарства тут не при чем. Когда проводили забор материала, он был куда более стабилен, поэтому… может, генетическая несовместимость. С семью девицами? И такое бывает. Да, я понимаю, что вы надеялись хоть внука получить, но…
Чем-то меня это царапнуло.
—…можно попробовать повторить, конечно, но снова сугубо на ваш риск. Лучше материал, чем был, вы не возьмете, в последние полгода мы вынуждены использовать…
Я вышла.
Тихо-тихо.
И вернулась за столик. Села, задумчивая. И от Святы это не укрылось.
— Думаешь, что бы такого для города сделать? — поинтересовалась она.
— Да нет… не то… слушай, тут у вас в госпитале… в коме кто-то…
Она чуть нахмурилась, а потом кивнула.
— Дивьян. Это Мора брат. Троюродный.
Все они тут, похоже, родня друг другу.
— Он… не тут жил. Его мать еще когда уехала… замуж вышла. Не за тех, которые из наших, хотя тоже не простой человек. А в Дивьяне кровь взяла и проснулась. Тоже случается. Вот… его дядя Мир забрал, ну, чтобы растить… он тихий был. Для оборотня.
Принесли еду.
Вкусно. И по виду, и по запаху, только голода нет.
— С книгами вечно сидел, почти как Горка… с Горкой они и дружили. И с Мором тоже. Но тот вообще дурноватым стал, когда зверь проснулся. А Дивьян… он тихий. Я говорила. Все больше историей… решили, наверное, всерьез клад найти. Или город. Или… их в роще нашли. Наина. Горка-то скоро проснулся, а вот Дивьян лег и все тут… дядька Мир очень тогда злился. И деда… деда Цисковскую привлек, и Наину, и еще из Москвы прилетали какие-то.
Говорила она тихо и отчего-то виновато.
Хотя… догадываюсь. Наверняка знала о планах грандиозных. И может, сама бы поучаствовала, да не позвали. Или занята была. Или еще что-то такое случилось, что спасло.
— Это давно было. Лет десять тому… больше даже. Сперва надеялись, что Див просто, ну, как Горка, полежит, поспит и проснется. А он вот никак… матушка его сюда приехала. Отец тоже… Дивьян — единственный сын, что-то там… ну и надеялись. Да.
А время шло, и мальчишка не просыпался.
— Горке тогда крепко досталось. Его на три года в закрытую школу отправили. Дед сказал, чтоб не дурил… ну и вообще. Там мобильники на полчаса по воскресеньям, и то без сети, чтоб позвонить только. И визиты запрещены. И домой не отпускали. Но Горка сказал, что учили хорошо. И библиотека тоже большая, и архивы даже… вот. Но все равно, когда приехал… ну… он к Дивьяну ходит. И виноватым себя чувствует.
Не только он.
А у меня в голове вот вертится-крутится то, услышанное… как бы еще спросить. У Цисковской не выйдет, она мне из вредности отвечать не станет, прикрывшись врачебною тайной.
— И мы тоже ходим… Цисковская бесится.
