— Некоторые с вами не согласятся. И могут попытаться укусить наших почётных гостей. До, во время или после соревнований.
Ушаков нахмурился, подобравшись в кресле. Опасения графа были небеспричинны, но всё-таки безопасность членов царской семьи — работа их телохранителей. Зачем это обсуждать с ним, а не с управляющим «Смоленск Будокан», было не очень ясно.
— Пётр Павлович, это мне понятно. Но причём здесь я?
— Притом, Андрей Витальевич, что я вам доверяю. Господин Павлов вызывает в последнее время подозрения. Буду вам очень признателен, если вы согласитесь за ним понаблюдать, — Ушакову слова графа не понравились. Управляющего залом боевых искусств он знал большую часть своей жизни. Распорядитель мог бы даже поручиться за него, как за самого себя. И когда уже собирался было возмутиться, осёкся. Пётр Павлович точно не стал бы наводить напраслину на своего подчинённого. Значит, причина была, и очень веская.
— Я вас понял, — кивнул он графу. Тот ответил:
— Раз понял — приступай.
Ушаков отставил опустевшую чашку, оправил костюм и вышел, чеканя шаг. Напоследок обернулся и поклонился.
— До свидания, Пётр Павлович.
— До свидания, Андрей Витальевич, — распорядитель скрылся за дверью в ту же секунду. Воробьёв знал, что его подчиненный так спешил вовсе не потому, что ему не терпелось угодить своему господину. Ушаков был не такого сорта человек. Скорее ему неприятно было выполнять это поручение, и он пытался не выказать своего неудовольствия в присутствии графа. Пётр Павлович не мог его винить — Павлов был распорядителю близким другом. Тем важнее, чтобы именно он присматривал за творящим непонятные графу дела управляющим «Смоленск Будокан».
Спустя несколько минут Воробьёв допил чай и подошёл к высокому окну. Вид на Днепр и Успенский кафедральный собор был усладой для глаз. Последние лучи солнца играли в небе, окрашивая вату облаков в прекрасный не то оранжевый, не то розовый оттенок.
Словно проблем с чемпионатом было мало, так ещё скоро намечался призыв фамильяров для магов-простолюдинов. Руки графа сами собой достали из-под рубашки крестик. Поцеловав крохотное распятие от избытка чувств, тут же спрятал его обратно под ткань.
Волнение Петра Павловича вызвало пагубное пристрастие молодёжи к призыву на службу демонов. Он ничего не мог с этим поделать. Пусть и был истово верующим православным человеком. Любые попытки навязать в качестве фамильяров ангелов возымели бы противоположный эффект. Чем сильнее что-то стараешься предлагать — тем сильнее будет отторжение. Особенно среди молодёжи. Графу этого совершенно не хотелось.
Воробьёва раздражало бессилие. Доводя временами до исступления. Сопляки считали, что слуги Дьявола в подчинении — это стильно и круто. Заплатить пару капель крови за несравненную силу для них казалось смехотворной ценой. Но что происходило с их душами — одному Богу известно. И глупое мнение о возможности замолить грехи на смертном одре, чтобы попасть в Рай было не просто смехотворным, а возмутительным.
Граф перекрестился, глядя на подсвеченный неоновыми огнями Смоленска Успенский собор. Ему срочно нужно найти выход из этого положения. Так требовала его совесть. Сперва только нужно разобраться с чемпионатом по межстилевому карате.
Зашторив окна, граф Воробьёв отправился в свои покои. Ему как никогда нужен был отдых.
Глава 3
— Да ёб твою налево, Ваня. Шевелись давай, сколько тебя ждать? — отец матом подгонял меня. Заслуженно. Я едва не проспал и теперь в темпе собирался на охоту. Такой вот у отца предлог вытащить нашу семью на природу. Охотиться будем в основном на дикие банки и бутылки. Но пострелять из настоящего оружия я всегда рад.
— Бегу-бегу! — всё кричал я отцу со второго этажа, чем ещё больше нервировал главу семейства.
— Давай уже блять, все давно в машине. Один ты всё вошкаешься, блять. Как барышня на свидание!
Прихватив рюкзак и пару сумок с едой, сел в автомобиль к отцу. Решили не издеваться над новеньким «Коррадо», поехали на внедорожнике-японце. Дорога заняла меньше часа. Место в верховьях Днепра. Достаточно дикое, можно не бояться, что кто-то полезет под пули. Хотелось бы в это верить. Никто не застрахован от грибников и прочих любителей собирать дары природы. Откуда им взяться в начале мая? Откуда и всегда — грибник это образ жизни. Неважно, есть что собирать или нет. Главное походить по лесам, высматривая хотя бы первые поганки. Так что лишняя осторожность не повредит. Даже в столь диких местах.
Расположились на песчаном пляже. Отдых — это здорово, но не когда он полон клещей и прочей живности, что норовит забраться под одежду или в сумки. Ну и конечно же из соображений пожаробезопасности. Какой может быть майский отдых без шашлыков? Эта традиция чудным образом сформировалась и в новом мире. Похоже, появление национальных блюд в кухнях прочих народов в информационную эпоху просто неизбежно.
Павла оставили следить за костром. Ему всё равно оружием пользоваться нельзя. Отец так говорил до второго стакана. После него учил, как правильно обращаться с винтовкой. Это было неправильно, но всё-таки я сам так научился стрелять. Так что за брата не боялся.
Мать и сёстры принялись нарезать овощи, хлеб и прочие продукты. Отец и я в это время расставляли импровизированные мишени, заполненные песком от низа до горла. Когда последняя из бутылок оказалась на своём месте, мы достали ружья. Мне своё иметь было не положено, но отец считал умение метко стрелять одним из важнейших для мужчины. У ветерана несколько горячих точек наверняка есть причина так считать.
— Ну что, готов? — я чуть не ляпнул в ответ «Как Гагарин и Титов». Еле удержался и просто кивнул.
— Тогда стреляй давай, хули кота за яйца тянешь?
За словами отца последовала канонада. Бутылки падали только в путь. В каком-нибудь тире на побережье Ялты я вполне бы мог выиграть небольшую плюшевую игрушку с моей меткостью. Отец был доволен. Ещё бы, мои заслуги как ученика — его заслуги как учителя.
— Тебя в лес пускать опасно, ещё всех муравьёв переставляешь, — пошутил он над моей суетливой манерой стрельбы, но по глазам видно было, что батя едва не светится от счастья.
После приёма первого стакана я перекочевал за мангал, а Павла принялся воспитывать отец. Сегодня он быстро дошёл до кондиции. Жаль я сегодня не пью — мне ещё везти всех назад. Зато наелся до отвала, слушая доносящийся со стороны матерок. Красота…
В хорошей семье такие вылазки на природу только в удовольствие. Прежняя мать, впрочем, меня ни разу не вывозила на подобный отдых. Чтобы только я и она. Обязательно нужно было взять какого хрена, чтобы он мне портил нервы. Что касается поездок с ночёвкой вместе с одноклассниками — о них и речи не шло. Скандал, слёзы, истерика, что её бросаю одну. Удивительно даже, как я с таким прошлым умудрился вырасти относительно нормальным парнем.
Вообще интересно, я один такой, что сохранил свою память о прошлой жизни? Или мне подобные умело скрываются? Ещё один вопрос возникал от того, что в этом мире и Рай, и Ад однозначно существовали. Когда я погиб в старом мире, родился ли я в новом сразу, минуя загробную жизнь? Или же просто ничего не помню? Сложные вопросы, и вряд ли я когда-нибудь получу на них ответ.
Шашлык был съеден в один миг, немногим дольше прожили салаты. И вот только солнце вышло в зенит, как я уже везу всю семью обратно. Отец еле сдерживал порывы спеть что-нибудь. Мать успокаивала его, не давая исполнить не предназначенные для ушей младшеньких полные сальностей куплеты. Глядя на отца через зеркало, отчётливо понимал, в кого я такой уродился. Тоже, как выпью лишнего, начинаю дурнеть. А в старом теле такой проблемы не было! После каждого стакана я остановился только грустнее. Пока не отключался от выпитого совсем.
По возвращению домой пересел за руль «Коррадо». В своей комнате торчать остаток дня не хотелось. А дороге хорошо думается. Казалось бы, получил права совсем недавно, но вожу словно имею десятилетний стаж минимум. И на самом деле я неплохой водитель! Одно из немногих занятий, что давалась мне в старом мире. Как-то даже участвовал в любительских гонках и пришёл не самым последним. может в этом мире попробовать что-то подобное? Машина есть, желание есть — так что вижу цель и не вижу препятствий.
