— Это вы рисовали? — поинтересовалась Сэди.
Старуха кивнула.
— И ваши картины покупают?
— Что, пришлись не по вкусу? — улыбнулась Эгги.
Девушка решила, что обороты лучше сбавить. Чего доброго, старая леди еще обидится да вышвырнет ее на лоно дикой природы.
— Ничего подобного я раньше не видела, — отговорилась она.
— В этом ты не одинока, — ответила Эгги. — Другим от моих картин тоже не по себе. Впрочем, неважно, как на них реагируют. Мои работы не продаются. Каждая из них — частица изображенного на портрете человека или кого иного, а как же можно продавать частицы своих друзей?
Сэди тут же вспомнила разговор во дворе.
— Так это типа ваши знакомые? И что, именно так они и выглядят?
— Когда им того хочется.
— Так на них не костюмы?
— Нет. А теперь сядь-ка вон там, — Эгги махнула на стул за кухонным столом. — Я хочу осмотреть твои порезы. Вытяни руки на столе.
Девушка замялась, внезапно почувствовав себя крайне неловко.
— Не мне тебя судить, — успокаивающе заговорила старуха. — Мне не нравится, что ты вытворяешь с собой, но решать только тебе, продолжать и дальше этим заниматься или остановиться.
Сэди сунула руки в карманы джинсов и стиснула рукоятку канцелярского ножика, который всегда носила с собой.
— Кажется, я не могу остановиться, — неожиданно для себя призналась она.
— Возможно, теперь тебе будет проще, поскольку худшее уже позади. И еще тебе поможет, если ты сосредоточишься на чем-нибудь другом.
— Типа учебы?
— На чем угодно, что тебя отвлечет.
— Вот косячок пришелся бы весьма кстати.
— Об этом даже не думай, — отрезала Эгги.
«Ну а как же иначе», — раздраженно подумала Сэди. Ох уж эти старики!
— На самом деле я не очень-то и уверена насчет возвращения в школу, — заговорила она. — Я согласилась, лишь бы Стив заткнулся. Он целое утро нудел, что в его время все было по-другому. Не окончив среднюю школу, можно было и приличную работу найти, и в жизни неплохо устроиться. А сейчас, дескать, даже образование ничего не гарантирует. Но без него точно ничего не достигнешь.
Эгги принялась возиться за длинным столом возле раковины, девушка тем временем устроилась на стуле.
— А ты обещала Стиву, что пойдешь в школу? — поинтересовалась старуха.
— Нет. Просто сказала, что подумаю.
— Хорошо.
— Что хорошо? Что подумаю или что не обещала?
— И то и другое, вообще говоря. Важно оставаться честным. Угнетатели могут отнять у нас все остальное — нашу свободу, нашу надежду, достоинство, в конце концов. Но отнять нашу честность им не под силу. Так что, дав слово, держи его. И обещай только то, что можешь выполнить.
— Как это?
Эгги какое-то время разглядывала Сэди, а потом заговорила:
— Например, твоя лучшая подруга умирает от рака. Ты можешь сказать ей, мол, обещаешь, что она поправится, но обе вы будете знать, что такое обещание выполнить тебе не под силу. А вот если ты пообещаешь оставаться с ней до самого конца, это уже совсем другое дело. Она поймет, что не умрет в одиночестве, а это значит гораздо больше, нежели любые пустые посулы.
— А, я вроде как поняла!
— Хорошо.
Эгги меж тем закончила священнодействовать и подошла к девушке с глиняной миской, наполненной густой зеленовато-коричневой жижей.
— А это еще что такое? — скривилась Сэди.
— Лекарство. Против инфекции и зуда. Порезы и синяки заживут с ним гораздо быстрее. Поначалу будет жечь, но тебе сразу же станет легче. Думай о чем-нибудь другом, пока я стану тебя мазать.
«Ну и как мне отвлечься?» — ужаснулась про себя Сэди. Теперь она могла думать только о предстоящей боли.
Старуха начала обрабатывать мазью порезы, и девушка зажмурилась.
— Разговаривай со мной, — велела Эгги. — Не думай о боли.
Ладно. Но, блин, мазь обжигала нешуточно, Сэди даже пришлось сдерживать слезы. Она лихорадочно соображала, что бы такое сказать.
— Так, значит, эта подружка Стива, — выдавила она наконец, — вовсе не носит костюм?
Старуха покачала головой.
— Афигеть. По-моему, у него заскок на этот счет.
— Или он попросту не видит разницы.
— В смысле?
— Стив один из тех людей, кто способен распознавать внутреннюю сущность личности, а не судить по внешнему виду.
Девушка содрогнулась.
— Черт, тогда он наверняка принял меня за полную чудилу. Неудивительно, что он не захотел со мной тра… То есть, хм, спать со мной.
— Думаю, дело скорее в твоем возрасте. Потом, когда он тебя нашел, ты была совершенно беззащитна.
Такой подход, однако, Сэди не переваривала. Она продолжила расспрашивать:
— Так в чем его прикол? Он что, вправду, живет в пустыне?
— Да, вот уже лет тридцать-сорок, — кивнула Эгги.
— И от чего скрывается?
— Об этом тебе лучше спросить у него.
— А вы сами-то как думаете?
— Я не копаюсь в чужих жизнях. Это невежливо.
— Мне просто любопытно, — начала оправдываться девушка. — Я вовсе не имела в виду ничего такого.
— Знаю. Ну, вот и все.
Тут Сэди осознала, что напрочь позабыла о процедуре. И старуха оказалась права — зуда как не бывало. Как и боли.
— Если тебе вдруг станет холодно, выйди наружу и посиди на солнышке, — продолжила Эгги. — Пока лекарство делает свое дело, не надо тереть кожу одеждой. А мазь можешь смыть где-то через часик.
— Поняла. Эм-м… Спасибо.
— А теперь я хотела бы вернуться к работе над новой картиной. Найдешь, чем себя занять?
Сколько доверия, мелькнуло в голове у Сэди, однако в ответ она лишь кивнула. Пока она не определится, идти ей все равно некуда.
— Есть хочешь? Или пить? Ах, мне следовало поинтересоваться этим пораньше.
— Не, спасибо, Стив напичкал меня всякой мурой из своего рюкзака. Он, наверно, весит целую тонну.
— Стив — человек сильный во многих отношениях.
— Уж догадываюсь, — отозвалась девушка. Затем ей пришла в голову идея: — А можно мне посидеть за вашим компьютером?
— Да пожалуйста. Только у него связь по телефону, так что качать будет очень вяло, не как у тебя дома.
— Реджи к своему компу и не подпускает никого. Я пользовалась только школьными или библиотечными.
Эгги как-то странно посмотрела на Сэди, и девушка даже не поняла, что выражает ее взгляд. Может, жалость, но кто ж его знает? Прежде Сэди никто никогда не жалел. Даже учителя. Школа ее была не из благополучных, и преподы выглядели так, что им самим стоило посочувствовать.
Старуха вроде хотела к ней прикоснуться, но, похоже, потом передумала.
— Что ж, этим-то ты можешь пользоваться сколько влезет, — только и проговорила Эгги. — Чувствуй себя как дома, — добавила она и вышла через заднюю дверь. И Сэди вновь осталась одна в жилище художницы.
А, хотя была еще собака. Руби — вроде так ее зовут, по словам Стива.
— Так ты настоящая собака? — обратилась к ней девушка. — Или вроде тех парней на картинах?
Псина покосилась на нее, даже не удосужившись поднять голову.
Сэди подошла к компьютеру. Интересно, далеко отсюда до цивилизации? Может, получится смыться да толкнуть кому ноут по дешевке… Ой, ну кого она обманывает? Даже если ей удастся добраться до города, идти там все равно некуда. Остается торчать в этой глуши, пока не придет в голову что-нибудь поумнее побега. Удрать несложно, только вот куда бежать?
Одно Сэди знала наверняка: домой она больше не вернется. Кто его знает, блин, где Реджи вышвырнет ее в следующий раз.
Девушка уселась за стол, открыла ноутбук и, когда компьютер ожил, кликнула по иконке браузера.
Да, она определенно застряла здесь. И пока не придумается более-менее приличный план, можно, по крайней мере, выяснить, что за тип этот Стив и почему он прячется в горах. С чего начать, она уже знала.
И Сэди набрала в строке поиска несколько слов: «Сэди. Техас. Смертный приговор».
4. Томас
Целые дни проводя в фактории, Томас понимал: с этой работой шансов, что он когда-нибудь скопит достаточную сумму и наконец-то покинет резервацию, нет. Его босс, Рувим Маленькое Дерево, платить много попросту не мог, но Томас все равно держался за место, поскольку расходы на родственников сами себя не покроют. А семья Кукурузные Глаза была большая: мама и Тетушка, две сестры да младший братик.
