Затем пришло осознание, что я вот-вот разобьюсь и умру. Вот это уже предвещает панику — нет никакого воздушного заклинания, которое я мг бы использовать, только это слабое тельце, энергия и ущелье внизу. Не такое уж и большое, но и этой высоты достаточно, чтобы убить меня.
Я сжался в комок, стараясь распределить энергию по телу и прикрыть голову. Это уже случалось раньше — там, в Пекине, я падал с большой высоты, но отделался сравнительно легко.
Впрочем, сложно сравнить те несколько метров и... это.
Можно подумать, что на размышления ушло много времени, но всё это пронеслось в моей голове за несколько секунд, пока я не плюхнулся на бок прямо на груду камней. Не лучшее ощущение в моей жизни; я зашипел от боли, понимая, что боль в этой иллюзии очень настоящая. Судя по звуку, катана свалилась где-то неподалёку. Я запоздало подумал, что мне очень повезло, что я никаким образом не попал на путь опасно открытого лезвия, наточенного достаточно хорошо, чтобы разрубить чьи-то пальцы, как масло.
Медлить было нельзя. Кажется, падение вызвало всплеск адреналина; я смог вскочить, морщась от боли в правом плече, которое если не было сломано, то наверняка треснуло. И как вообще получилось, что мы сюда упали? Мне казалось, что мы в нескольких метрах от ущелья, но вдруг оно оказалось прямо под ногами. Не хотел ли Кайоши подкинуть мне беду?
Ощущения, будто я вывалился из окна магической башни. Не то чтобы в моей жизни не случалось ничего подобного; я всегда был немного неуклюжим. Но тогда я по крайней мере ничего не сломал — маленькое колдовство, и ты начинаешь левитировать в паре метров от земли. В башне десятки этажей — я тогда чуть не превратился в лепёшку!
Кое-как встав на ноги, я схватил застрявший между камнями меч и осмотрелся в поисках Асами. Секундная надежда, что она разбилась на смерть, была растоптана копошением за моей спиной. Я едва успел отскочить, когда злой дух прокатился по земле после неудачной попытки накинуться на меня.
Выглядела она так, словно никакого мыться в озере и вовсе не было. Кровь на лбу говорила сама за себя — она чуть не расшиблась, но уцелела благодаря тому, что частое поедание людей хорошо сказалось на её теле.
— Ты! — взревела она. — Маленький человек, как ты можешь приносить столько бед?! Что ж, поиграли, и хватит — зато, сегодня я хорошенько полакомлюсь таким раздражающим сердцем! Лучше бы тебе принять свою смерть и не рыпаться!
Какой, эм... милый злодейский монолог. С каких пор мы в пьесе? Ну нет, я точно не собираюсь на это отвечать.
Асами хотела сказать что-то ещё (откуда у неё тяга к болтовне? Что-то я не замечал ничего подобного, не слыша её голоса днями!), но я предпринял решительную попытку отрубить ей голову, которая почти увенчалась успехом. Почти, потому что голова осталась на плечах, но кровь, хлынувшая из раны на горле, говорила сама за себя.
Я отскочил, глядя, как злой дух пытается зажать рану. Должно быть, она была менее чувствительной к боли и неспособности дышать, но это не меняло того, что она всё ещё была заточена в человеческом теле; даже если это не сделало с ней того же, что и с обычным смертным, Асами всё равно неизбежно умирала.
Я фыркнул. Так и знал, что эта бесполезная болтовня на самом деле может кого-то убить.
Подождав, когда Асами упадёт головой вперёд и окончательно обмякнет, я опасливо ткнул её голову острием меча. Кто знает, вдруг она решит утащить меня за собой в могилу? Очевидно, она мертва, но я не мог сопротивляться желанию убедиться в этом, прежде чем пинком перевернуть духа на спину.
Вдруг позади меня раздались шаги.
— Госпожа... Что ты сделал с госпожой? — взревел Джеро, опасно шедший на меня с мечом наперевес.
Быстро же прибежали. И как они вообще нашли спуск?
Дайчи шёл прямо за Джеро; его катана не была обнажена, но он держал ладонь на рукояти, будто готовясь в любой момент броситься в бой. Присев на колени возле тела Асами, я ощетинился. Тьфу, ну что за защитнички!
— Она мертва, — честно сказал я.
— Как ты посмел! — Дайчи указал на меня мечом. — Ты хоть знаешь, кого ты убил?! Дочь нашего господина, самого сёгуна!
— А для дочки сёгуна у неё было ужасное сопровождение, — не удержавшись, фыркнул я и подумал, что было бы весело ткнуть в больное место, пока я ещё здесь. — Прежде чем ты начнёшь крушить всё вокруг, как животное, я скажу тебе честно: вспомни, когда эта гадина начала жрать людей. Тогда она и умерла. В её теле был дух — её душа давно бесследно исчезла. Страдай, зная, что ты следовал за монстром, натянувшим её кожу.
Джеро что-то выкрикнул, но я уже протянул руки, не без отвращения сунул пальцы в глазницу и вынул третье глазное яблоко Асами — крупнее человеческого, с красной радужкой и узким зрачком. Можно и не предполагать, что это что-то, принадлежащее человеку.
А потом в глазах потемнело.
Я даже моргнуть не успел, прежде чем обнаружил себя лежащим в каком-то месте, пахнущем благовониями. Ничего не произошло — я просто вырвал глаз, а уже через долю секунды изменилось всё, включая мою оболочку, позу и окружение.
Что за чёрт? А предупредить нельзя? Я ожидал чего-то менее резкого!
Под головой было что-то мягкое — ощущалось, как женские колени. Боль исчезла без следа, и оставалось только чувство отвращения от слишком сильного запаха благовоний — даже дышать было нечем!
Передо мной возникло перевёрнутое лицо Мако — она улыбнулась и спросила:
— Как тебе духовный мир?
— Ужасно, — честно ответил я. — Ну и что теперь?
— Никакого терпения, — где-то рядом раздался голос Кикучи Кайоши. — Такая теперь молодёжь? Нужно уметь слушать и быть почтительным.
— Вы ничего не говорили, — фыркнул я, приподнимаясь с колен Мако. Кайоши обнаружился сидящим за столом и потягивающим чай.
— Молчи, росток, — махнул рукой он. — Знаешь ли ты, где оказался? О, это были мои шестнадцать — мою деревню сожгли разбойники, и мне было некуда идти. Я шел с ними до самого Оннабо — это была маленькая горная деревня... Тогда-то я и понял, что не так. К моему стыду, я сбежал.
Я выразительно дёрнул бровью.
— Значит, этот злой дух...
— Я запечатал её, — сказал Кайоши. — Но уже во дворце сёгуна, много-много лет спустя. Мне до сих пор стыдно за это. Я так часто вспоминал те дни, что образы госпожи Асами и её охраны прочно врезались мне в память — так прочно, что я смог получить их образы для этого испытания. Но дело не только в том, что я их помню — иногда части душ связываются друг с другом, прикрепляются и не уходят даже в загробном мире.
Объясняя это, мужчина достал что-то из-под мантии — это был маленький фарфоровый сосуд с голубой росписью в виде хризантем.
Тут что, всё с этими хризантемами?!
— Что это? — спросил я, когда Кикучи Кайоши замолчал.
— Мой тебе подарок, — гордо сказал тот, протягивая сосуд размером с чайную чашку. — Уверен, ты найдёшь этому применение.
Только не говорите, что я провел кучу времени в несуществующем мире за это.
— Вы не сказали, что это, — ответил я. — И как я вообще должен это использовать?
— Молодёжь, — раздражённо цыкнул Кикучи Кайоши и переглянулся с весёлой Мако. — Это злой дух. Древний, разрушительной мощи. Когда я завладел этим, она была куда сильнее той себя, которую ты видел. Пока ты благословлён мной, она послушается тебя, как своего хозяина, но только при условии, что ты владеешь сосудом, в который она сможет вернуться. Освободи её, когда это будет необходимо.
Я чуть не присвистнул. Я и не знал, что у злых духов есть такое применение — конечно, я читал, что их нужно запечатывать из-за невозможности полностью их уничтожить, но кто бы знал, что они окажутся такой полезной штукой?
На ум приходил бутылёк, который мне вручила змея там, в Пекине. Значит, это тоже был запечатанный зло дух, которого я могу использовать?
Или нет? У меня до сих пор много вопросов о том происшествии.
Когда Кайоши протянул сосуд, я без колебаний его принял. Теперь этот дар начинал выглядеть куда лучше в моих глазах.
