— Папа, убавь пыл! Он ничего не знал!
— Ну, да конечно! Он сама невинность! — рвал и метал папа.
— Нет. Я не невинность! Но уверяю вас я… — начал было Габриель.
— А кто бросил мою дочь в таком положении? Папа римский? — возмущался отец. Я его никогда не видела таким злым.
— Папа, говорю же, он ничего не знал! Я сама узнала об этом только месяц назад! — пыталась я достучаться до отца!
— Да у тебя уже месяцев семь–восемь! Как можно такое не заметить? А не сообщить родителям?
— Вообще–то только шесть. Боялась вот такой реакции! Упокойся, пожалуйста!
Тут у меня заурчало в животе. Желудок пронзила боль. Ко всему прочему я получила пару ударов в пупок. Я инстинктивно сжалась и стала присаживаться. Меня подхватил Габриель. Он положил меня на диван.
— Что это? Тебе больно? Плохо? — испуганно спрашивал он.
— Все нормально. Просто он хочет есть и дерется. Малыш очень сильный! — простонала я. Я по привычке подняла кофту и стала заживлять новые синяки, не подумав, что окружающие не готовы к этому зрелищу. Я услышала несколько испуганно–взволнованных охов. Я смотрела на Габриеля, а он на мой животик. Его глаза округлились, наполнились ужасом.
— Что это? — одновременно спросили папа и Габриель. У обоих отвисли челюсти. Я быстренько закрыла живот.
— Я же сказала, он очень сильный! Папа, я приеду к тебе попозже! Мне надо поговорить с доктором Турненом. Он все–таки врач. А потом сразу к тебе, — постаралась я выпроводить отца.
— Выгоняешь! Ну–ну! Защищаешь своего Габриеля, а он на тебе даже не женился!
— Папа! Прекрати! О чем ты только говоришь! — возмутилась я.
— Ладно–ладно, ухожу уже! — проворчал отец, но вышел из дома.
— У вас чисто случайно нет крови? — обратилась я к Питеру.
— В каком смысле? У вампиров нет крови!
— Вы меня не поняли. Ребенку нужна пища обоих родителей. Первые месяцы он обходился моей едой, а теперь ему нужна ваша! Он есть хочет! — я осторожно гладила живот. Турнены все без исключения онемели от изумления.
— Ты будешь пить кровь? — удивился Габриель.
— Я уже целый месяц только и делаю, что ем сырое мясо, но ему мало!
Правильно говорят, что беда не приходит одна. Отец вернулся, но я не слышала, что он сказал. У меня начинался очередной приступ. Прошло всего 10 дней, а я рассчитывала на две недели. Вот тебе и незапланированный эксперимент, да еще и на глазах у собственного отца.
Все происходило как всегда: помутнело в глазах, голову пронзила дикая боль, уши заложило, тело не слушалось. Я схватилась руками за голову и хотела выбежать, но тело мне не подчинялось. Я чувствовала как по скулам течет что–то влажное и теплое. Я ничего не могла поделать в этот момент. В любой миг кто–то из Турненов мог не выдержать, а даже сопротивляться не смогу. А боль только усиливалась. Я сжала голову еще сильнее и закричала. Меня держали очень сильные руки, они просто прижали меня к дивану, повернув на бок. В таком положении я пробыла еще какое–то время, пока боль не утихла, а голова не прояснилась.
— Она жива? — донесся голос отца.
— Да, — просто ответил Питер. Именно он сидел со мной рядом.
Я открыла глаза. В комнате были только отец и Питер. Значит, я была права, остальные не могут переносить открытую кровь. Но тут же, в комнате появился Габриель с мокрым полотенцем. Он подлетел ко мне и стал очень аккуратно вытирать кровь, которая в этот раз шла из ушей. В глазах было столько боли, что сердце разрывалось.
— Вира, любимая, давай вытащим это! Пожалуйста! Питер сможет. Это причиняет тебе столько боли. Я не могу видеть, как ты мучаешься из–за меня! Пожалуйста, позволь нам… — умолял Габриель.
Меня от этих слов будто окатило ледяной волной. Ему не нужен наш малыш! Он хочет «это» вытащить. Даже Отто смог назвать его ребенком, а его собственный отец… У меня был шок! Мое уже материнское сердце кричало от боли. Как он вообще может такое мне предлагать? Я не позволю причинить моему ребенку боль.
Я выхватила у него полотенце и твердо села. Оба Турнена удивленно на меня уставились.
— Никогда! — произнесла я по слогам. Я очень осторожно встала и подошла к отцу. Раз они против моего малыша, я знаю пару людей, которые согласятся воспитать его.
— Папа, пошли домой! Мне здесь делать не чего! — уверенно сказала я и просто вышла из дома. К моему удивлению отец тихо пошел мне вслед, а никто из Турненов за нами не вышел. Мы спокойно и беспрепятственно сели в машину и тронулись с места.
Я сразу же написала смс Отто с просьбой забрать меня. Я не знала, на что пойдут Турнены, чтоб убить моего ребенка, но уходить надо быстро, неожиданно и с силой!
Мы ехали молча почти до самого дома. Видимо отец переваривал увиденное. На него свалилось слишком много информации в один день. Я ждала ответа, но Отто не отвечал.
— Дочка, я согласен с доктором Турненом. У тебя еще будут дети. Пойми каждая беременность проходит по–разному. Это не дело так рисковать своей жизнью ради еще не рожденного ребенка!
Такой речи от отца я не ожидала. Даже папа против меня. Это уже перебор.
— Папа, вы все не правильно поняли! Я не рискую своей жизнью ради ребенка. Он… — я погладила живот, — Он — это все, что у меня есть. Больше ничего не будет.
— У тебя вся жизнь впереди. Ты еще встретишь порядочного парня, выйдешь замуж, нарожаешь кучу детей, а этот тебе не нужен! — убеждал меня отец.
— Я хочу этого ребенка! И я сделаю все, чтоб он появился! — твердо заявила я, но чуть мягче добавила, — Папа, этот приступ не из–за ребенка. Это моя собственная болезнь, просто она усилилась в моем положении, — постаралась я объяснить.
— Твоя болезнь? Ты абсолютно здорова! Это все беременность! — настаивал отец.
— Нет, папа! У меня опухоль головного мозга. Я все равно бы скоро умерла! — решила я раскрыть свою тайну. Какой смысл ее скрывать, если все и так уже поняли, что меня ждет?
— Ты это все придумала! Я не верю тебе! Ты всегда у меня была девочка с фантазией, вот и навыдумывала!
— Ты мне не веришь? — я получила удар ниже пояса. Отец всегда доверял и верил мне, даже когда я что–то скрывала. У нас у каждого была своя жизнь, но недоверие…
За это время мы уже приехали домой. Папа отчеканил по подъездной дорожке, и зашел в дом. Я еще какое–то время постояла у машины, а потом направилась за ним. Я хотела сразу подняться в свою комнату.
— Сегодня можешь подумать, а завтра я повезу тебя к доктору! Если будет надо даже силой! — произнес отец мне вслед тоном не терпящем пререканий. Да и не собиралась. Я уже все поняла. Времени у меня мало.
