— Даже у нас. Ты не забывай, это столица. У нас, у Иных, правительство офис отобрало, понимаешь? И мы это схавали. Тебе охота встревать туда, где Лайка и Наримановну мигом с доски убрали? Только честно?
Швед нахмурился. Ему нечего было ответить. Совсем нечего.
— Вот и мне неохота, — подытожил Ефим. — Лучше скажи, куда тебя везти, потому что я лично поеду риэлторов ловить.
— Сейчас? — снова удивился Швед. — Вечером?
— Самое время, — хохотнул Ефим. — Сейчас обработаю, а утром как раз будут во всеоружии.
Швед задумался — а куда ему действительно ехать? Офиса больше нет, «Виктории» тоже.
— Слушай, а что с квартирами в Параджановском доме? Они еще наши или тоже отобрали?
— Куда они денутся? Их же я оформлял! — хмыкнул Ефим. — Дать ключ?
— Давай! Тем более ночью Симонов грозился подъехать.
Ефим покопался во внутреннем кармане и выдал три ключа на витом стальном колечке.
— Держи! Это от двери на этаж, а квартирные скорее всего не заперты. И кстати, можешь взять себе, у меня еще есть. Ты ж теперь шеф как-никак…
— Спасибо, — буркнул Швед. — Только я их лучше внутри оставлю, неохота с собой таскать.
Ситуация, когда Иные годами не пользовались ключами, была весьма распространенной. Дверь просто никогда не отпиралась, а домой и из дому ходили в Сумраке.
— Да как знаешь, — беспечно вздохнул Ефим. — Твои ключи, как нравится, так и поступай.
Швед вышел на площади Победы, около цирка. Ефим помчался дальше. Швед даже не ожидал, что тот вот так вот, с ходу и очень рьяно впряжется в работу, но в целом это было вполне в духе Ефима — заниматься делами без оглядки на время суток. Прежний глава Дневного Дозора ценил его в том числе и за это.
У спуска в подземный переход Швед невольно покосился направо, в сторону поворота на улицу Дмитриева. В двухстах метрах отсюда на ней располагалась квартира Лайка. Сколько там всего происходило еще совсем недавно… А парой кварталов дальше находилась та самая Гоголевская улица, на которой стоял Кошкин дом, будущий офис Дневного Дозора. С ним тоже было кое-что связано, но не в таком объеме, как с квартирой исчезнувшего шефа.
Отогнав воспоминания, Швед перешел через проспект и направился к Параджановскому дому. Он нашел в себе силы не повернуть головы, на этот раз налево, туда, где мерцал подсвеченный вход в ресторан — раньше это был вход в «Викторию», неофициальный клуб киевских Темных. Бывший клуб, разумеется.
Кто живет одним лишь прошлым, обычно не имеет будущего — напомнил себе Швед с грустным пафосом.
Доехать удалось только до седьмого этажа — на нажатие кнопки с восьмеркой лифт почему-то не реагировал. Вскоре Швед понял почему: вся площадка верхнего этажа для посторонних была недоступна. Лестница упиралась в монументальную металлическую дверь. Бряцая ключами, Швед по очереди отпер замки, шагнул через порог и сразу почувствовал, что в одной из квартир кто-то есть. И этот кто-то ждет именно его, Шведа.
Швед нерешительно замер. Что там Рублев ему пророчил? Что первым делом его, желторотого главу Дозора, попытаются отпрессовать Светлые. Как-то слишком уж быстро, елки-палки!
— Да входи уже! — донеслось из-за приоткрытой двери. — Топчешься, как грешник на сковородке.
В квартире было практически темно, но едва Швед ступил через порог в прихожую, в одной из комнат вспыхнул свет. Дверь Швед на всякий случай не стал запирать, просто притворил. Сумрак Сумраком, а так как-то спокойнее…
В комнате на широком диване перед огромной плазменной панелью сидел неопределенного возраста мужчина в серых брюках, серых носках и серой рубашке. Рядом с ним на диване лежал небрежно брошенный серый пиджак, а у входа в комнату Швед заметил пару туфель, для разнообразия черных.
Человек отложил газету, которую перед этим читал (между прочим, в полной темноте), снял старомодные прямоугольные очки и сунул их в нагрудный карман рубашки. Плазма была выключена и не включалась довольно давно — обычно Швед отчетливо чувствовал нагрев недавно работавших электроприборов. Сейчас он не чувствовал ничего.
— Здравствуйте, — осторожно поздоровался Швед.
— Здравствуй, здравствуй, — проворчал Завулон. — Заждался я тебя уже. Проходи, садись, говорить станем.
«Ну, хоть не Светлые», — подумал Швед, опускаясь в кресло напротив дивана.
— Меня, я вижу, ты узнал, — сказал Завулон. — Тебя я, в общем, тоже помню. Это ведь ты Ямайца по темечку отоварил?
— Было дело, — сознался Швед. — Но это случайно вышло. Я растерялся… Ну и саданул. Не думал, что получится.
— Лайк в свое время говорил мне, что из молодых особые надежды возлагает только на Озхара и на тебя. Что стало с Озхаром, ты знаешь. Поэтому я ничуть не удивлен, что Инквизиция выбрала именно тебя.
— А я вот удивлен, — мрачно сообщил Швед. — Не по Сеньке шапка, это же очевидно.
— Почему ты так думаешь? — спросил Завулон с нескрываемым интересом.
Швед замялся, соображая, как получше объяснить все, что с недавних пор теснилось у него в душе, и наконец решил быть кратким:
— Я молод и слишком мало знаю.
— Как Иной? — переспросил Завулон. — Или как человек?
— И то, и то. — Швед криво усмехнулся. — Все равно что первоклассника назначить директором школы. Смешно же!
Завулон усмехнулся тоже:
— Прям так уж и первоклассника! Если продолжать ту же аналогию, ты тянешь не меньше чем на третий класс. Так что не прибедняйся.
Говорил Завулон вполне серьезно, но Швед все равно поднял на него удивленный взгляд.
— Вы… издеваетесь? — спросил он растерянно.
— Ничуть, — вздохнул Завулон. — Видишь ли, для Киева твоя история далеко не уникальна: когда Лайк исчезал в предпоследний раз, главой Дозора тоже был назначен не очень сильный и не особенно опытный Иной… не помню, как звали. Зато прекрасно помню, как он пытался называть меня коллегой и ненавязчиво перейти на «ты». В тебе я подобной фамильярности не вижу и в том числе и поэтому считаю выбор Инквизиции не таким уж и странным, тем более, будем откровенны, не особенно и богат нынче выбор. Так что, коллега, — Завулон произнес это слово с ироничным нажимом, — то, что ты нос не задираешь, это хорошо, но и прибедняться напрасно тоже не след. На Украине всегда было мало Иных, а в последние полвека так и вовсе… Если бы не Лайк и не Лариска — уж и не знаю, как бы все сложилось. И всегда украинский Дозор находился под негласным прикрытием Москвы. Подчеркиваю: не России, а Москвы. Кроме того, Лайк и его команда всегда помогали мне в особо щекотливых ситуациях, такая уж сложилась традиция. Поэтому…
