— Герман, как освободитесь, составьте для Мари график, как раньше.
— Э-э-э… график… — старик смутился, но быстро пришёл в себя. — Ах, да-да, конечно!
Глава 3. Предложение
Особняк Свиверов. Двор. Позднее утро.
Утром Руперт решил не идти сразу в кабинет, он прогулялся по саду и, остановившись у ворот, взглянул на дом. Такой картины мама почему-то не написала. Верно, она жила в этом доме многие годы и не думала, что потеряет его. А вот Руп мог.
Свивер отправился в кладовую, где отыскал старый мольберт, палитру, несколько кистей и, к своему удивлению, ещё не испортившиеся белила, немного масла и краски, которыми, возможно, и был написан портрет Райана. Руп взял лишь три цвета — красный, синий и жёлтый, остальные он мог получить путём смешивания.
Руперт вернулся во двор и расположился перед воротами. Сперва возникли две тени ивняка, слева большая, справа поменьше, по центру вырос силуэт дома, наметились более светлые оранжерея и башня, раскинулся газон, а затем и небо. Белым пятном засияли клумбы с поздно цветущими флоксами.
Руп взял кисть поменьше и начал добавлять детали, как раз когда к воротам подъехал тёмный автомобиль.
— Я думал уж с наследниками-то мы покончили, — проворчал Руп, косясь на машину.
Из автомобиля вышли двое. Пассажир был немногим ниже Руперта, узколицый, с жиденькими усиками и слегка скошенными глазами. Водитель сильно отличался: это был высокий облысевший человек, с широкими плечами, в росте, он немного уступал сыновьям Герды Валентайн, однако в его могучих ручищах силы явно было больше. При спокойной уверенной походке здоровяка эффект его внешности лишь усиливался.
Руперт отвернулся к картине, чтобы не ощущать этого давления, но игнорировать уже подошедших гостей не было никакого смысла. Свивер оторвал взгляд от холста. Усатый держался чопорно и даже надменно, но выглядел под стать своему костюму. Безвкусно. Несмотря на размеры, здоровяк вблизи выглядел совершенно иначе. Округлое лицо с такими же округлыми щеками и подбородком, лёгкая улыбка была слегка усталой, но всё же приветливой, лоб и глаза тронули морщины. Он выглядел то ли как любимый дядюшка, то ли как просто самый добрый человек на всём белом свете.
— Добрый день, вы Руперт Свивер? — спокойно и даже тихо произнёс лысый.
— Да. А вы… Филипп Сваринно, верно? — Руп отложил кисти. — Я вас помню, вы были другом моего брата.
— И вашего отца, — тихо напомнил Филипп.
— Ну а вы? — Руп взглянул на усатого.
— Тони Асфальдс, — кивнул второй.
Руп пожал гостям руки и жестом пригласил в дом.
Пройдя внутрь, троица расположилась в малой гостиной. Без пиджака Сваринно казался ещё крупнее, но всё таким же добрым, а вот Асфальдс, напротив, оказался ещё меньше, надменности же в его глазах лишь прибавилось.
— Мы к вам по делу, — как-то монотонно начал Филипп. — Вам ведь известно об Ордене, в котором состояла ваша семья?
— Кое-что слышал, — усмехнулся Руп.
«Так вы из той же шайки…».
— Тогда вы наверное в курсе, что Орден последнюю сотню лет ищет свои утраченные реликвии, — Филипп слегка придвинулся вперёд, не сводя глаз с Руперта. — Райан нашёл какую-то зацепку, но не успел поделиться со мной подробностями, лишь сказал, что разгадка была у нас под носом. Вам что-нибудь известно?
— Мы не общались многие годы, — уклонился Свивер.
— Я не знаю, что представляла из себя эта зацепка, но, возможно, вы найдёте её здесь, в своём доме, — всё так же тихо продолжал наседать Филипп. — В любом случае мы предлагаем вам сотрудничество.
— Я не интересовался подробностями этого… Ордена. Зачем мне всё это? Мне есть чем заняться.
— Осмелюсь предположить, что вы сейчас в затруднительном положении, — подал голос Тони. — Всем известно, что ваш брат довёл семейный завод до банкротства. С нами вы сможете это исправить.
— Поскольку Свиверы ближе всех к роду Роланда, то и ваша доля сокровищ будет самой весомой, — однозвучно заявил Сваринно. — Не говоря уже о том, что вам достанется его бесценный меч Мерантирети́т.
— То есть Орден охотится за кладом?
— Я бы так не выражался, но в нашем случае это правда, — Филипп отступил, сжав губы и впервые за разговор отведя глаза.
— Моя дочь, Вамма, умирает, — произнёс Тони. — Мне нужны деньги на её лечение.
— Мне очень жаль, — слишком формально произнёс Руперт.
— Благодарю, — не менее формально ответил Асфальдс.
Сзади Рупа послышались шаги, звякнул фарфор, и шарканье старых ног смолкло. Но лишь на мгновение. Герман подошёл к столику и поставил чашки с чаем.
— Это в моей семье наследственное, — покосившись на дворецкого, продолжил Филипп. — Мне повезло, но моей сестре, нет. В раннем возрасте есть шанс остановить болезнь, но с годами она может вернуться.
— Так и произошло с матерью Ваммы. Она сразу рассказала мне о семейном недуге, но мы надеялись на лучшее. Сперва болезнь отняла у меня её, а теперь пытается забрать и нашу дочь.
Руперт взял чашку и глотнул ароматный напиток. Очки тут же запотели, укрыв хозяина от взора гостей.
— Насчёт Райана, вы правы, — Руп взглянул на Филиппа поверх очков. — Чем больше я изучаю документы завода, тем больше убеждаюсь в том, что это было исключительно его виной.
— Райан всего себя посвятил поискам. К сожалению, его часто уносило, он никогда не умел находить баланс, — тихо проговорил Сваринно. — По вам видно, что вы человек небедный и без наследия Свиверов, но сможете ли вы содержать родовой особняк? Сможете ли восстановить семейное дело собственными средствами?
Руперт отвёл взгляд. Филипп точно знал, куда уколоть.
Повисло молчание. Сваринно явно отступил намеренно. Он тоже пригубил чаю. Все трое переглянулись и вновь уткнулись в чашки.
— Что скажете? — звякнул о блюдце Асфальдс.
— Я пока слишком мало знаю об этом Ордене и не всё понимаю.
— Я могу вам всё объяснить, — поднял глаза Филипп. — Я член Ордена Небесного Клинка с семнадцати лет…
— Благодарю, — уклонился Руп. — Мне нужно подумать, если не возражаете.
— Конечно, — Филипп поставил чашку на стол и встал.
— Наши номера есть в телефонной книге, — встал Тони. — Позвоните, как решитесь.
Они вышли из дома и, к своему огорчению, Руп заметил морось. Подойдя к картине, он укрепился в своём разочаровании. Силуэт участка тронула водяная плёнка. Она наверняка испортит результат.
Руперт попрощался с гостями и, сняв полотно с мольберта, направился в дом.
_________________________________________________
Мари стучала ножом о доску, измельчая морковь. На кухне Герман доверял ей совсем немного, в основном нарезку, кипячение воды и мытьё посуды. Старик вечно причитал о том, какие высокие стандарты были у семьи Свиверов относительно еды. Бардо, конечно, уважала его готовку, как и блюда остальной прислуги, что работала при Райане, но щепетильность дворецкого считала излишней.
В гостиной щёлкнула дверь — похоже, гости ушли. Мари это только радовало, ведь кто-нибудь из старых знакомых мог узнать её на глазах у Руперта, и тогда всему шоу пришёл бы конец. Младший Свивер выглядел спокойным и предсказуемым, в отличии от Райана, но догадайся он обо всём, наверняка уволил бы Мари, закрыв ей дорогу в этот дом.
Герман вернулся с подносом и недопитым чаем. Выглядел он задумчиво и даже встревоженно. Старые глаза уставились куда-то вниз, а морщины на лбу углубились, он будто пытался вспомнить что-то вертящееся на кончике языка. Мари отложила нож в сторону и достала из кармана часы на цепочке: до автобуса оставалось немного.
— Герман, я тут закончила. Я съезжу в город, как мы договаривались?
— Вы подготовили хозяйскую спальню? — Герман вырвался из раздумий.
— Ах да, я и забыла.
— Подготовьте и поезжайте, господин Руперт хочет перебраться туда сегодня.
Один на один, Герман был вежлив и общался с Мари на равных, лишь при Свивере он отчитывал её и давал поручения в приказном тоне. Бардо понятия не имела, почему старик решил подыграть ей.
