Дом залило ярким светом, и голос за окном проревел в мегафон:
— Иван Сидоров и Мария! Мы знаем, что вы в доме! Выходите и не оказывайте сопротивления! В противном случае вы будете уничтожены! Если выйдете, вам гарантируется жизнь! На размышление пять минут! Время пошло!
— Ну, что будем делать, ребята? Так-то у нас два пути — или мы деремся, или сдаемся. Больше ничего. Если мне прострелят башку — шансов у вас никаких. Если сдамся — есть шанс договориться. И мне кажется — реальный. Потому — я иду первым. Вы за мной. Руки вытягиваем вверх, как сдающиеся фрицы. Никаких действий не предпринимаем. Запомните, что бы ни случилось, я вас все равно найду и вытащу. Василиса, Маша, я вас люблю, держитесь. Я вас найду. Сергей, Петр, молчите, никаких сведений о нас. Как бы ни пытали. Ни под каким видом ничего не рассказывайте, особенно про подчинение — иначе нам всем смерть. Вас это тоже касается, девчонки. Нас, скорее всего, разделят и подвергнут психологической обработке. Я постараюсь собрать вас как можно быстрее.
Мои женщины бросились ко мне, повисли на шее, стали целовать, и я с трудом оторвал их руки от себя, боясь повредить. Сергей протянул руку:
— Держись, командир! Верю, что ты нас вытащишь! Ох, черт! Ну у тебя и пожатие стало! Чуть руку не сломал.
Петр тоже протянул руку и поморщился, когда я ее слегка пожал:
— И правда, не ожидал, что ты так силен, Василий. Не беспокойся, ничего не расскажем.
— И вы не беспокойтесь — чего бы с вами ни сделали, я вас восстановлю, будете лучше, чем прежде. Маш, береги ребенка. И не показывай им своей силы — не надо им лишних сведений. Все, выходим — пять минут подходят к концу. Еще пальнут из гранатомета, боже упаси!
Как будто услышав мои слова, голос за окном проревел:
— Осталась одна минута! Иван Сидоров, выходи!
И я пошел. Толкнув дверь наружу, вышел, оказавшись под ярким лучом прожектора. Пройдя шагов пять, тут же оказался сбит на землю двумя здоровенными парнями, обвешанными железом. Они заткнули мне рот кляпом и связали руки — видать, им дали специальный приказ по этому поводу. Чтобы не смог кастовать. Лежа на земле, я видел, как положили на землю моих жен и друзей. Все происходило молча, в полной тишине. Слышался только рокот заведенных двигателей автомобилей метрах в пятидесяти от дома да сопение спецназовцев за спиной. Потом меня подняли и понесли, затем втолкнули в автомобиль. Какой — я не видел, глаза завязали тоже. Что-то вроде автобуса или минивэна — не разобрал. Усадили на скамью и зажали между здоровенными мужиками. Двигатель заревел, машина дернулась и — надо думать — поехала.
Дорога заняла примерно часа два. Мне так показалось. Все это время я ничего не видел, только слышал. Впрочем, и слышать особо было нечего. Шум двигателя, стук подвески автомобиля на кочках, сопение моих конвоиров, сидевших, как железные башни, — больше ничего. Я тоже молчал — с кем говорить? И чего говорить? Тем более что супостаты заткнули мне рот какой-то поганой тряпкой. Как тут поговоришь? Обдумывал план будущих действий, рассматривал все варианты развития событий. Пришел к выводу — если со мной что-то случится, ребята не пропадут. Маша уже маг, правда, слабенький. Но еще — нимфа, и довольно сильная. Ну а Сергей и Петр тут точно не пропадут — со знанием-то будущего. Вот Василиса… но не надо думать о худшем — я жив, и пока все развивается так, как задумано.
Следующим шагом гэбэшников будет эдакий легкий прессинг, ну и вербовка. В общем-то, я и в прошлый раз мог остаться, на тех же условиях. Только вот не терпелось вытащить Василису, да и очень меня разозлило, что они грохнули Брежнева — такая была работа проведена, так все хорошо шло! Мне не хватило чуть-чуть, самую малость до победы. Да и просто деда жалко — ну какого черта, взять и застрелить, как животное какое-то. Вот и покрошил маленько. На том и буду стоять — стало жалко генсека, был в расстроенных чувствах и побил кучу народа. Только вот факт моего превращения в грифона… это-то как объяснить? Впрочем — по обстоятельствам. Там видно будет.
Автобус остановился, меня не грубо, но жестко подняли и вытащили наружу. Минут пять мы куда-то шли — лязгали двери, отрывисто звучали команды, наконец, меня втолкнули в помещение, сняли наручники и повязку с головы. Я поморгал на свет, показавшийся ярким до невозможности, сплюнул на пол и с облегчением уселся на стул, привинченный к полу, потирая руки и глядя на человека в темном костюме, сидящего передо мной, прямо через стол. Тот внимательно, без улыбки меня рассмотрел, а потом спокойно сказал:
— Сейчас в вашу голову из отдушины направлен ствол снайпера. Как бы вы ни были быстры — пуля быстрее. Поэтому ваши штучки с колдовством и рукопашным боем — отставить.
— Каким таким рукопашным боем?
— Не знаю — каким. Вам виднее. Это же не я уничтожил несколько десятков человек голыми руками! (Опа! Они не знают про грифона. Интересно. Они думают, что я бил бойцов руками и ногами. В живых, видимо, не осталось никого. А если и остались — про чудовище никто не сказал. Почему? Чтобы не посчитали за сумасшедшего, вероятно, так.)
— И что вы от нас хотите?
— Не от «нас», а от вас, — усмехнулся человек, — от вас лично. Объяснений — почему вы убили столько людей, зачем, с какой целью. И как вы смогли уйти из Кремля незамеченными.
— Колдовством, конечно. Заранее подготовился и ушел. И сейчас бы мог уйти, но не хочу.
— Почему?
— Потому, что намерен занять подобающее мне место рядом с власть имущими. Я им молодость, здоровье, а они мне — деньги, свободу. И моим друзьям — тоже. Моим женам.
— Вы мусульманин? Исламист? — заинтересовался человек.
— Нет. Православный. Но мне хочется иметь двух жен. Почему и нет? Имеют же одновременно жен и нескольких любовниц? А я хочу двух жен. Одна официальная, другая нет. Впрочем — разве это вас интересует? Мои любовные связи? Может, перейдем к делу?
— А мы и занимаемся делом. Нам все интересно о вас. И ваше колдовство, и ваши беспорядочные половые связи.
— Что за бред? — слегка обиделся я. — Какие беспорядочные связи? Две жены, да, и что? Чего беспорядочного? Что, я на первую попавшуюся встречную бросаюсь, что ли? Несете непонятно что! И непонятно что делаете! Зачем убили деда-Брежнева? Дедок никому не угрожал, а вы его угрохали! Это что, по уму сделано?
— Это ошибка. Виновные наказаны. Кстати, убили его не мы, а вы — и вы были убиты при задержании. Так что вас на самом деле нет на свете. Вы в могиле. Я потом покажу вам фото вашей могилы. А то, что случилось, должно было случиться. Страна требовала реформ, а реформы не шли — их тормозили Брежнев и его окружение. Ваше появление ускорило события. Только представить — вечно молодой Брежнев, вечный застой, вечное отсутствие реформ! Дельные люди решили — хватит. Нужны перемены. Брежнев на перемены не шел — пришлось его убрать. Теперь у власти люди умные, дельные, энергичные. Многие их них прошли военную службу, службу в органах государственной безопасности. В стране наводится порядок, устраняется коррупция, казнокрадство, насаждается дисциплина! Страна подымется из застоя, в стране будет порядок! И вы нам в этом должны помочь, у вас нет другого выхода. Впрочем, есть. В вашу могилу. Уже готовую, но пока пустую. Так вы не объяснили — зачем убили этих людей и зачем снова вернулись в свой дом? Хорошо, что мы предусмотрели такой вариант и поставили у дома наблюдение. Но мы должны понять ваши мотивы, чтобы понять — как дальше с вами быть. Не забывайте — вы живы до тех пор, пока мы вам позволяем, и никак иначе. И мы знаем, как с вами бороться. И знаем — как уничтожить. Так что без шуточек.
