Руки Сары сжались так, что на коже цвета ровного темного меда не побелели костяшки.
– Для перехода из человека в вампира не нужно столько времени. Как только вы делаете то, что делаете, большинство вампиров готовы и функционируют – ну, по крайней мере ходят – в течение пары месяцев, не больше.
Рафаэль осторожно подобрал слова.
– Большинство вампиров не начинают со сломанными спинами.
Сара резко кивнула.
– Да, ты прав. Я просто... я скучаю по ней, черт возьми.
Услышав беспокойство в голосе матери, Зои начала просыпаться, ее лоб испещрили сердитые морщинки.
– Спи, малышка, – сказал Рафаэль, – спи.
Девочка улыбнулась, опуская ресницы, которые образовали полумесяцы теней на пухлых щеках.
– Что ты сделал? – спросила Сара, бросив на него подозрительный взгляд.
Рафаэль тряхнул головой.
– Ничего. Дети всегда любили мой голос. – Когда-то, на заре своего существования, он охранял детскую, берег их самые драгоценные сокровища. Рождение детей у ангелов было редким, таким редким. Это логично, однажды заявили их целители и ученые. Расе бессмертных не нужен высокий коэффициент замещения. Но бессмертие не защищает от желания завести ребенка.
Лицо Сары смягчилось.
– Я это вижу. Когда ты заговорил с ней... это отличалось от твоей обычной манеры.
Он пожал плечами, ощущая, как мир начал дышать предстоящей ночью.
– Сара, Елена не хотела бы, чтобы ты волновалась.
– Тогда почему, черт возьми, она мне даже не позвонила? – потребовала ответа Сара. – Мы все знаем, что что-то не так! Послушай, если она парализована... – она сглотнула, – для нас это не имеет значения! Скажи ей, пусть прекращает быть гордой сукой и позвонит мне. – В ее горле застряли рыдания, но Сара отказалась выпустить их. Еще одна воительница. Такая же, как и его.
– Она не может поговорить с тобой, – ответил он ей. – Она спит.
Глаза Сары были дикими от горя, когда она взглянула на него.
– Она все еще в коме?
– В каком-то смысле. – Он остановился, удерживая ее взгляд. – Позволь мне позаботиться о ней.
– Ты архангел, – сказала Сара, словно это все объясняло. – Не смей удерживать жизнь Елены с помощью машин. Она бы возненавидела подобное.
– Думаешь, я не знаю? – Шагнув назад, он расправил крылья. – Доверься мне.
Директор Гильдии тряхнула головой.
– Нет, пока не увижу Елену собственными глазами.
– Извини, Сара, но нет.
– Я ее лучшая подруга, ее сестра во всех смыслах, кроме одного. – Сара потянулась, чтобы получше заправить одеяло Зои, и повернула голову. – Какое право ты имеешь удерживать ее вдали от меня?
– Она и моя тоже. – Рафаэль напряг мышцы, готовясь к полету. – Береги себя и тех, кого считаешь своими, Директор. Елена не обрадуется, когда проснется и узнает, что ты превратилась в тень самой себя.
Потом он полетел, и тишина была настолько огромной, что сокрушила его. Проснись, Елена.
И все же она спала.
Глава 40
" Проснись, Елена " .
Елена нахмурилась, отмахиваясь от голоса. Каждый раз, когда она пыталась уснуть, он приказывал ей проснуться. Треклятый мужчина. Он не в курсе, что ей нужен отдых?
"Елена, С ара натравила охотников на меня " .
Будто бы ему стоило волноваться даже о самом сильном охотнике на вампиров.
"Она грозит рассказать СМИ, что я вытворяю противоестественные вещи с твоим телом" .
Она улыбнулась у себя в голове и в душе. У архангела есть чувство юмора. Кто ж знал?
" Элли? "
Он никогда не называл ее Элли, подумала она, зевая. Первое, что увидела Елена, распахнув глаза – это голубой цвет. Бездонный, не иссякающий, ярко-голубой цвет. Глаза Рафаэля. И тут же на нее обрушились воспоминания. Кровь, боль, раздробленные кости.
– Проклятье, Рафаэль. Если мне придется пить кровь, я высосу твое великолепное тела досуха, – ее голос звучал хрипло, а злость была всепоглощающей.
Архангел улыбнулся, и в улыбке было столько жестокой радости, что Елена захотела схватить Рафаэля и никогда не отпускать.
– Ты всегда можешь пососать любую часть моего тела, какую пожелаешь.
Она не будет смеяться, не поддастся голоду, который плещется в этих бессмертных глазах.
– Я говорила, что не хочу становиться вампиром.
Архангел положил в рот Елены кусочек льда, охлаждая ее пересохшее горло.
– Ты хоть немного рада тому, что выжила?
Она была очень рада. Быть с Рафаэлем... ох, ладно, насколько плоха может быть кровь на вкус? Но...
– Я не собираюсь раболепствовать, как другие вампиры.
– Хорошо.
– И буду пить только твою кровь.
Это заставило его улыбнуться еще шире.
– Прекрасно.
– Это значит, что ты застрял со мной, – Елена вздернула подбородок. – Попробуешь бросить меня ради какой-нибудь фифы, и мы посмотрим, кто из нас бессмертен.
– Замечательно.
– Я ожидаю... – и именно в этот момент она ощутила странные неровности под спиной. – Кто бы ни делал эту кровать – поработал он фигово. Одни бугры.
Сине-голубые глаза смеялись над ней.
– Серьезно?
– Это, не смешно... – ее голос затих сдавленным вдохом, когда она повернула голову и увидела, на чем лежит. Крылья. Прекрасные крылья. Насыщенный, угольно-черный цвет мягкими мазками переходил в цвет индиго, затем в темно-синий. Самые крайние перья были яркого, сияющего цвета белого золота. Крылья цвета полуночи. Невероятные. И она придавила их своим телом. – Бог ты мой! Я придавила ангела. Подними меня!
Рафаэль помог ей подняться, когда Елена протянула руку. Трубка в ее руке затрудняла движения.
– Что это?
– Чтобы помочь тебе выжить.
– Сколько прошло времени? – спросила Елена, оборачиваясь, чтобы посмотреть через плечо. Его ответ потонул в потоке белого шума, который пронесся у нее в голове. Потому как она никого не придавливала... – У меня крылья.
– Крылья воина, – он провел пальцем по кончику одного крыла. Ощущения промчались по всему телу Елены. – Крылья, как лезвия.
– О, – произнесла Елена, когда дар речи вернулся к ней. – Тогда, смею предположить, что я действительно умерла. – В этом был смысл. Елена всегда хотела крылья, и теперь они у нее есть. Следовательно, она умерла и находится на небесах. Она повернулась. – Ты выглядишь, как Рафаэль, – он пах морем, чистотой с изюминкой свежести, заставляя ее тело петь.
Он поцеловал ее.
И на вкус он слишком настоящий и материальный, чтобы быть плодом ее воображения. Когда он отстранился, Елену потрясли увиденные в его глазах эмоции. Шока от увиденного хватило, чтобы заставить ее забыть о крыльях за спиной.
– Рафаэль?
В этом синем блеске сиял жар, кожа на скулах Рафаэля натянулась.
– Я очень зол на тебя, Елена.
– А какие еще новости? – саркастично заметила она, но обнаружила, что поглаживает рукой изгиб его крыла.
– Я бессмертный, а ты попыталась спасти мою жизнь, пожертвовав своей?
– Глупо, да? – прижавшись к архангелу, она потерлась своим носом о его. Эмоциональное прикосновение, по-глупому подумала Елена, это называют эмоциональными прикосновениями, мелочи, которыми влюбленные обмениваются друг с другом, те, которые являлись для них тайными знаками. Их с Рафаэлем язык тела только зарождался, но обещал стать таким чувственным, таким богатым. Сердце перевернулось у нее в груди, почти испугавшись ярости этого ощущения.
– Я не могла позволить ранить тебя. Ты принадлежишь мне, – как высокомерно сказать это архангелу.
Рафаэль прикрыл глаза и прикоснулся своим лбом к ее.
– Елена, ты – моя погибель.
Она улыбнулась.
– В твоей скучной, долгой жизни не хватает небольшой суматохи.
Эти глаза открылись, ослепляя своей яркостью.
– Да. Поэтому ты не умрешь. Я позаботился об этом.
Елена наполовину убедилась, что вообразила крылья, но их прекрасные изгибы цвета полуночи не исчезли, когда она покосилась на них.
