— Вы опоздали, — скривился купец.
— Да, уважаемый Орнар, — хмыкнул последний прибывший, — я опоздал.
— Вы принесли? — в голосе купца звучала алчность. Жадное нетерпение охватило и тех пятерых, за которыми следила Мичи. Их глаза горели ненасытной жаждой наживы. От последнего прибывшего ждали… чего-то очень необычного. И он не разочаровал.
— Принес, — на свет появилась небольшая — размером с крепкую мужицкую ладонь — коробочка.
— Великолепно, — восторженно прошептал купец и осторожно поинтересовался. — Откроете?
— Конечно, — коробочка явила свое содержимое. Шестнадцать камней душ. Круглые. Полупрозрачные. В каждом завораживающе пульсировала крохотная белая искорка. Возьми один — ни за что не отличишь от остальных.
— Изумительно, — выдохнул Орнар с чувством. — Это невероятное зрелище, Аскатон. Чистые, не запятнанные камни. Ими можно любоваться вечно.
— Знаете, — хмыкнул жрец, и крышка коробочки захлопнулась, — есть более интересные зрелища. Моему господину, например, нравится ручеек из серебряных монет. Говорит, подагру успокаивает.
— Да-да, — купец помотал головой, стремясь избавиться от завораживающего зрелища, и с осторожностью взял коробочку в руку. — Деньги для твоего господина мне уже передали. А я, признаюсь, не верил, что в этот раз удастся добыть столько. Как вам это удалось?
— Секрет, — холодные глаза грозно сверкнули. — Не стоит лезть в чужие дела.
— Конечно-конечно, — пошел на попятную купец. Он нежно провел рукой по крышке, тяжело вздохнул и с явной неохотой протянул коробочку лидеру пришлых:
— Заберите ее, Джоул. Заберите, — голос Орнара дрогнул.
Вместилище камней душ перекочевало к Джоулу. Он открыл ее, еще разок проверил содержимое и, убедившись, что камни на месте, произнес:
— Подтверждаю. Сделка исполнена.
— Исполнена, — согласился Аскатон.
— Замечательно, — медленно сказал купец. Глаза Орнара неотрывно следили за коробочкой. Когда она спряталась в сумке Джоула, купец украдкой вздохнул. — Аскатон, передай господину, что деньги он может получить в любой момент. Всё оформлено как положено: ни одна ищейка не подкопается.
— Передам, — жрец кивнул и, не прощаясь, покинул дом.
Выждав немного, на выход последовал и купец. Последними из дома ушли приезжие. Ну как последними… Если бы они решили немного задержаться, то смогли бы увидеть, как от одной из подстропильных балок отделяется темная, почти черная тень. Путем хитрых перемещений эта тень спустилась вниз, выбралась из дома и стала преследовать приезжих.
Внутрь дома Мичи пробралась через слуховое окно до прибытия последнего гостя. На смену скинутому платью пришло темно-серое трико. Отсутствие чердака и слабое освещение позволило ей весь разговор просидеть на подстропильной балке, наблюдая, как камни душ меняют одного хозяина на другого.
Камни душ. Зачем они приезжим? Почему господин Аскатона решил отдать их? Связано ли задание Общества с ними или нет? Мичилайн не знала ответов на эти вопросы, и, если честно, знать не собиралась. Наставник не раз говорил ей, что любопытные люди долго не живут. Нельзя сказать, что Мичи планировала жить долго, но погибать по глупости или от излишнего любопытства уж точно не собиралась.
Мошенница следовала за пятеркой приезжих, старательно отгоняя от себя лишние мысли. Они мешали. Они раздражали. Они могли стать причиной неудачи.
Пришлые кружили по мелким улочкам, старательно обходя основные улицы. Возникало ощущение, что они стали гораздо беспечнее, чем раньше, но Мичи не расслаблялась. В первый раз ее спасло чудо в лице малолетнего воришки. Второго чуда не будет: улицы пустынны…
Как оказалось, «пустота улиц» и «безопасность путешественников» совершенно разные вещи. Внезапно двери домов с обеих сторон улицы распахнулись, и на пятерку набросились какие-то люди в черных, не стесняющих движений одеждах. Джоул словил четыре самострельных болта и два метательных ножа, после чего рухнул на землю. Он еще пытался встать, когда боевой молот размозжил ему голову. Смерть Джоула стала основным успехом нападавших. Оставшаяся четвертка пусть и получила ранения в первые мгновения боя, но сдаваться не собиралась и дала атакующим серьезный отпор. Люди в черном стали нести потери. Даже подкрепление, выбегающее из домов, не смогло дать существенного перевеса нападающим. Бой мог продолжаться долго. И продолжался бы…
…Если бы в дело не вступила Мичи. Ни тех, ни других она атаковать не стала. Вместо этого мошенница осторожно подкралась к мертвому Джоулу, схватила его сумку и дала деру. Один из четверки заметил ее и прокричал в адрес Мичи нечто неприятное, после чего на удирающую мошенницу обратили внимание все остальные.
Когда позади слышны яростные крики, а перед тобой лежат кривые улочки Портового квартала, когда за спиной от страха вырастают крылья, а в висках бешено стучат молоточки, когда легкие не справляются с потоками воздуха, а вдохи почти сливаются с выдохами, когда ноги едва касаются земли, а руки готовы вырваться из суставов, когда внутреннее чувство истошно вопит об опасности, а в голове разворачивается карта квартала с указанием тупиков и круговых переулков, на мысли о том, что совершенный поступок является самым глупым свершением в бессмысленной и никчемной жизни, времени не остается. Мичи бежала. Она не молилась богам. Она не проклинала свою несдержанность. Мошенница не тратила времени и сил на то, чтобы разобраться в причинах собственного поступка. Она просто спасалась бегством.
Лишь при встрече с патрулем городской стражи она позволила себе сбить дыхание и потратить немного времени:
— Грабители! — завопила она истерично. — Спасите-помогите!
Стражники встали на изготовку, а она бросилась дальше. Мичи сомневалась, что патруль сможет оказать достойное сопротивление людям в черном. В памяти не нашлось воспоминаний ни о том, где она пробегала всю ночь, ни о том, когда избавилась от сумки Джоула, умудрившись сохранить самое важное, ни о том, откуда у нее появился сверток, в который перекочевало содержимое коробочки, ни о том, каким образом ей удалось оторваться от погони, ни о том, как сумела добраться до дома.
Она нашла себя у дверей кухни:
— Ланс! У нас проблемы! — в голосе обычно тихой и безучастной мошенницы звучала тревога. В руке Мичи сжимала небольшой сверток. Она хотела выкинуть его, но одновременно с этим страстно желала сохранить. — Очень большие проблемы!
* * *
— Погодите, погодите, — от удивления Чернобород аж привстал со скамейки. — Меня не подводит слух?
Чернобородый повертел головой, пытаясь найти на лицах искателей приключений шутливые улыбки. Но для большинства Неудачников рассказ Мичилайн тоже стал абсолютной неожиданностью. Улыбок не наблюдалось.
— То есть вы хотите сказать, — в избытке чувств Чернобородый хлопнул по столу ладонью, — что камни душ почти неделю пролежали в этом жалком домишке?
— Почему это жалком? — насупилась Мэри Сью. — Очень хороший домишко! Мне он нравится куда больше вашего! В нашем, по крайней мере, крыс нет!
— Прошу прощения, — гулко засмеялся Чернобород, — я не хотел вас обидеть.
— Мы не обижаемся, — тонко улыбнулся Ланс. — И ответ на ваш вопрос: нет, камни душ не лежали здесь неделю. Для них нашлось куда более надежное место.
— Хорошо! Очень хорошо! — довольно пробасил чернобородый. — Что ж, тогда пришла пора вернуть их мне. Ну же? Я жду!
— С какой стати? — удивился Ланс, бросив мимолетный взгляд на мошенницу. — Камни мы добыли в бою. Чтобы получить их, Мичи пришлось хорошенько побегать по городу. Она подвергала свою жизнь опасности. Отдать камни Вам? Просто так? Да ни за что!
Чем больше Рэм вслушивался в разговор, чем больше наблюдал за действиями Мичи и Ланса, тем больше внутри него крепло ощущение, что лидер Неудачников разыгрывает очередной спектакль. Вполне возможно, что он не рассчитывал встретиться с Чернобородом так скоро, но в том, что жрец продумал, как будет вести себя с лидером Общества при встрече, сомневаться не стоило. Как и в истории с троллем, Ланс не желал посвящать никого в свои планы. Скорей всего от других он добивался естественности. Рыжая, судя по всему, отлично вписалась в его план.
