— Фу-у-у-у… ну и вонь! Я никогда к этому не привыкну!
Со стороны коридорчика снова послышался какой то треск и в комнату в след за первым, вошёл ещё один мертвец, высоченный, около двух метров рост и как принято говорить, «косая сажень в плечах», у него напрочь отсутствовала нижняя челюсть и не совсем понятно как он ел свою добычу, но выяснять это как то не хотелось, Михаил дернулся было к поясу, но топорик до сих пор торчал из головы сражённого монстра, а его напарник уже медленно и целенаправленно перешагивал через тело… Пистолет! Мелькнуло словно вспышка в мозгу, выхватив ПМ, выстрелил трижды, без прицеливания.
Одна пуля влетела в стену, пройдя в считанных сантиметрах от головы, зато две другие, словно пчёлы, вгрызлись в лоб. Гигант опустил руки… постоял с секунду и с грохотом завалился на спину.
— На хрен такие приключения!
На скорую руку выдернув топор и обтерев его об ковёр, выбросил плюшевого медведя в окно, перезарядил пистолет. И собираясь быстро ретироваться, буквально на пороге вспомнил о книгах… не глядя сгрёб из шкафа в рюкзак несколько старых книг, успев только разглядеть надписи Пушкин, Лермонтов… И бегом, с топором наперевес бросился из смертельной ловушки, которой чуть было не стал некогда тихий и спокойный подъезд.
На улице Медведь перевёл дух, обошёл быстрым шагом дом, нашёл в высокой и уже пожелтевшей траве улыбающуюся игрушку и побрёл к лодке.
Отплыв от берег на приличное расстояние, он крепко прижал к себе верную Ульку и поцеловал её, радостный пёс облизал хозяину всё лицо и чуть было не перевернул лодку.
— Спасибо тебе родная! Сколько раз ты уж задницу мою выручала!.. А узнай Юля каких трудов нам стоит этот маленький медвежонок… тебе придется меня спасать меня ещё раз! Ахаххаха… Но мы то ей не скажем, никому не скажем, не в первый раз уже нам с тобой попадать в передряги…
Николай Кирьянов
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
Тишину прихожей нарушил хриплый треск старого телефона.
— Дорообо, Платон! — заученно выпалил я, — Хайа, туох сонун?
Собеседник на секунду замешкался.
— Барыта учугэй, — ответил он и перешел на общий язык. — Обустроились?
— Ну, почти, — признался я. — Осматриваюсь.
— Вы персонифицировались?
— Нет. Жду владельца персоны.
— Хорошо. Устраивайтесь. Ждем вас завтра в назначенное время.
— До встречи.
Я вытащил замусоленную бумажку. «Платон Сивцев — Айхаан, шаман, Якутский округ». Далее контактный номер… Что ж, привет аборигенам!
Персонификация прошла успешно. Владелец персоны даже не понял, что с ним случилось. И хорошо. Не люблю, когда люди начинают подмечать в себе зачатки шизофрении. Все эти походы по врачам и психологам только мешают нашей работе.
После требовалось пара-тройка часов полного покоя, чтобы освоиться. От нечего делать я стал пролистывать его — мои — документы. Паспорт на имя Кузнецова Игоря Валентиновича. Год рождения 1983-ий, в браке не состоял, детей нет… А здесь что?.. О, я пишу стихи! Любопытно. И даже посвящаю их… ммм… некой Веронике. Внезапно захотелось продекламировать что-нибудь из своего творчества — с чувством, с расстановкой!.. Но, увы, с режимом не шутят. А завтра будет не до стихов. Вот ведь работка!..
Вру, конечно. Работу я люблю. Буквально вчера мы пеклись на африканской жаре, охотясь за колдуном — бокором, а сегодня я уже у Полярного круга! Это покруче контрастного душа!
Кстати, о дýше. Надо принять ванну и поесть чего-нибудь… Мой владелец не утруждал себя регулярным питанием, а силы сейчас очень и очень нужны.
Утренний морозец бодрил лучше всякого кофе. Снега было совсем немного, да и тот на глазах превращался в сплошную кашу. Народу много, все спешат. Не Москва, конечно, но город есть город. Непривычно только ощущать пар изо рта. Руки немного мерзли, и возникла мысль купить перчатки. Куда именно идти, я не знал, но интуитивно чувствовал, даже в путеводитель заглядывать не пришлось.
Департамент располагался на перекрестке улиц Ленина и Кирова, в здании Дома Правительства № 1. Перед выходом я позвонил Платону с просьбой сделать пропуск, так что на входе меня пропустили без вопросов. Подойдя к лифту, я обратил внимание на хорошенькую девушку в строгом черном платье. В руках она держала красную папку с золотым тиснением «На подпись». Увидев меня, почему-то заулыбалась. Мы вошли в лифт.
Когда дверцы закрылись, девушка повернулась: «Я провожу вас к Платону Алексеевичу!». Поняв, что рассекречен, я кивнул.
— Нюргуяна, — представилась она. — Меня предупредили о вашем приезде. Я буду исполнять обязанности вашего секретаря все время командировки. Все, что касается справок, или другой информации…
Двери лифта открылись, и перед нашим взором встал длинный узкий коридор, в конце которого виднелась дверь. Преодолев приличное расстояние, остановились у таблички: «Якутский округ. Окружной департамент веры».
— Ну, как? — полюбопытствовал Платон.
Я прислушался к своим ощущениям. Вроде желудок не протестовал.
— Очень вкусно, — поблагодарил я и потянулся за добавкой, стянув с тарелки очередную белую стружку чира. По соседству лежали свежая кровяная колбаса, оленьи языки и вареное мясо жеребятины. В березовых туесах — молочные продукты: суорат, кюерчэх, сметана, и лесная ягода. Дразнил запах свежевыпеченных якутских лепешек. В чороны был разлит кумыс.
Мы трапезничали за деревянным столом в юго-западном углу просторной юрты. В камельке уютно потрескивали березовые поленья. Мой куратор на якутской земле — Платон Алексеевич, невысокий смуглый якут с хитрыми, живыми глазами, сидел напротив меня и пил чай. Нюргуяна отсутствовала. Рядом с моим визави лежала знакомая красная папка с золотым тиснением. «Дело № 888. Чичахов Николай» — прочитал я краем глаза.
После обеда мы перешли к формальностям — Платон достал анкету для заполнения.
— Ваш статус?
— Ангел.
— Род службы?
— Сыск.
— Владелец персоны на территории?
— Кузнецов Игорь Валентинович.
— Цель командировки?
Я выразительно посмотрел на красную папку. Куратор понимающе кивнул.
— Остальное заполним по завершению. Теперь к делу…
Работа подобных мне ангелов-сыщиков заключалась в поимке и возвращении душ-беглецов, которые по личным причинам решили оставить загробный мир и вернуться к живым. Чаще побегами «грешили» молодые — те, кого смерть вырвала из гущи их начавшейся жизни. В реальность не выходили, блуждали, как правило, во снах друзей и родственников. Обычно после пяти-шести недель возвращались обратно — живым живое, а мертвым…
