Дядя Соня вошёл в питейное заведение, на дверях которого висела оборванная этикетка «24 часа». Горел тусклый свет, было грязно, стояла легкая вонь, атмосфера затхлости, столы из дерева, такие же лавки за ними. Меня порадовало, что народу мало. Справа сидели двое и тихо напивались. В углу бомжеватого вида старик набирался в одиночку. Ещё трое рассредоточились по залу, но были заняты собой. Моё появление заинтересовало разве что тётку за стойкой. Именно тётку: вместо макияжа боевой раскрас, неопределённого цвета кофта и заляпанный фартук, а поверх всего тяжесть прожитых лет и безнадёга.
– Милочка, что ты тут забыла? – басовита спросила она.
– Сало на чёрном хлебе с чесноком, огурчик, селёдочку и рюмку водки.
– Что, жизнь? – как-то понимающе протянула она.
Дядя Соня закивал.
– Выглядишь ты как-то… затрапезно.
Это была попытка вежливо попросить доказать ей, что мне есть чем расплатиться. Дядя Соня хмыкнул и извлёк из кармана несколько купюр, старательно разгладил и подтолкнул тётке. Она их быстро сгребла, пересчитала и весело уточнила:
– Может, сразу две рюмки?
– А давай! – не менее весело откликнулся дядя Соня.
Как же плохо мне будет утром.
Плохо мне стало гораздо раньше. Деньги у меня кончились быстро, так что дядя Соня отдал последнюю банкноту, подхватил принесённый графин, пользованную рюмку, тарелку с двумя огурцами, тарелку с маринованными опятами, вилку зажал в зубах и направился в зал. Столик он выбрал у стены, подальше от других посетителей. Я удивлялась, что никто из них так и не проявил ко мне интереса, но, может быть, это от того, что все они были не молоды, а в заведении не принято устраивать дебош. Дядя Соня пил и закусывал. Огурцы он схрустел в минуту, с грибами возился дольше. Беда началась, когда закуски кончились. Он просто отставил рюмку, притянул графин к губам и принялся пить водку, как воду.
– Эй, милочка! – тётка заметила, и всполошилась, а моё мнение о ней значительно улучшилось, – Милочка, всё будет хорошо, ты чего?
Она подошла ко мне, отобрала уже пустой графин.
– Милочка, нельзя так.
– Милочка, – передразнил её дядя Соня у меня в голове, – я удовлетворён и удаляюсь.
Дух резко оставил меня, и я, пошатнувшись, свалилась бы, если бы женщина не подхватила меня. Голову внезапно словно огненным обручем сдавило. Всё кружилось и плыло.
– Кажется мне нужно…
Я не договорила. Усилием воли я заставила туман в голове отступить, вскочила на ноги, и опрометью бросилась вон. Не знаю, как я ни на что не налетела. Я споткнулась об порог и буквально вывалилась на улицу, приземлилась на четвереньки. Дальше я помню очень смутно. Я отдала выпитую водку тротуару, кое-как, пошатываясь встала. Наверное, ноги сами запомнили маршрут, потому что заночевала я на лавке в парке.
Меня разбудил солнечный луч, бьющий точно в газ. Стон вырвался сам собой. Во рту было сухо, тошнота накатывала волнами, а в голову кто-то словно тыкал здоровой иглой. Я села и поняла, что мозгов у меня нет. Во-первых, если бы они были, голова болела бы во сто крат сильнее. Во-вторых, если серьёзно, то я должна была оставить денег на бутылку минералки.
Я с трудом встала, отряхнулась, перед глазами запрыгали мушки. Не могу сказать, что дядя Соня взял дорогую цену. Он спас мне жизнь, так что оно того стоило. По крайней мере, теперь я постараюсь не иметь дел с духами алкоголиков.
Я побрела к магазину Игната. Парень не откажет, глоток воды даст. А ещё я умоюсь, оклемаюсь, возьму деньги из тех, что отложила, вечером восполню. Ходьба помогла взбодриться, и к магазину я почти что летела. От воды меня отделяли всего несколько шагов. Я схватилась за ручку двери, дёрнула. Дверь не поддалась. Я моргнула и прямо перед носом обнаружила вывеску, гласившую, что магазин ещё закрыт. Вот чёрт! Я пришла слишком рано. Сдержав стон разочарования, я привалилась спиной к стене и медленно сползла вниз.
Я привыкла ждать: я ждала автобусы, ждала клиентов, ждала, когда моя жизнь переменится к лучшему. В ожидании Игната не будет ничего нового для меня, но, пожалуй, ещё никогда сидеть на корточках не было столь мучительно: хотелось пить, голова раскалывалась, а мысль, что мне предстоит расплачиваться ещё и с ведьмой пугала до дрожи.
– Марина? Рад, что ты уже здесь, – Игнат был свеж и доволен жизнью, – Нам нужно обсудить предстоящие сеансы. Что с тобой?
– Всё в порядке. Я буду в норме.
– Как скажешь, – он протянул мне руку, я ухватилась за неё, и Игнат помог мне встать.
Через полчаса я была в состоянии мыслить нормально. Голова болела, но не так сильно, так что я устроилась напротив Игната и приготовилась слушать. Он улыбался и выглядел, как облопавшийся сливок кот.
– Я вчера подсчитал прибыль. Марин, я и предположить не мог, что за один вечер можно продать столько!
Я пожала плечами:
– Обычно людям в эзотерических магазинах требуется помощь консультанта. Ты же не картошкой торгуешь.
– Да не понимаю я всей этой варварщины и бесовщины! – Игнат не то вспылил, не то оправдывался.
– Тем не менее, у тебя есть магазин эзотерических товаров, и есть люди, готовые дать тебе денег за эти товары. Вчера ты сам убедился, что магазин может приносить доход, просто найми грамотного консультанта, – я запнулась, посмотрела не него виновато и вздохнула, – Извини, я не должна была давать непрошеных советов.
Игнат взъерошил волосы и вдруг улыбнулся:
– Совет хороший, спасибо за него, но давай к делу, – он потёр переносицу, – У тебя сегодня спиритический сеанс в восемь вечера, завтра и послезавтра тоже. И девушка оставила свой номер телефона, она хочет, чтобы ты поработала для неё без группы.
– Поняла.
Ни много, ни мало, как обычно. Задержусь в городе на три-четыре дня, потом снова в путь. Мысли о пропахшем бензином автобусе с продавленными сидениями заставил поморщиться. Может быть, мне стоит попытаться осесть где-нибудь, только это невозможно. Желающих заплатить медиуму за концерт наберётся на пяток сеансов. Если я вовремя не переберусь в очередной городишко к новым клиентам, то финансово останусь на нуле.
– Марина, – позвал Игнат, – а ты могла бы эти дни поработать консультантом? Заберёшь не половину суммы за спиритический сеанс, а две трети.
Щедро. И неожиданно. Я согласно кивнула:
– Без проблем, но завтра я не смогу.
Подробности я придержала при себе. Поскольку Игнат не верит, я не могу ему сказать, что завтра мне предстоит весь день проходить одержимой духом ведьмы. Игнат согласился, и я предложила ему позвонить девушке, заказавший индивидуальный сеанс.
– Разве вызов духов не должен проходить в ночное время? – удивился Игнат.
– Если клиенты того желают, но эта девочка, как я поняла, настроена на беседу с каким-то конкретным духом, а не на театральщину, так что я с удовольствием приму её сейчас.
Игнат не возражал. Он потянулся к телефону, а я ушла на диван. Может быть, до прихода первых посетителей получится немного подремать. Мне удалось полноценно поспать. Игнат разбудил только ближе к обеду, напомнив, что скоро появится клиентка. Я зевнула, потянулась всем телом и уточнила, где ближайшее кафе с неплохой кухней и умеренными ценами.
Когда я вернулась в магазин, девушка с рыжими кудряшками уже сидела в кресле и нетерпеливо постукивала указательным пальцем по щеке. Она по-прежнему была без косметики, но в этот раз она натянула красный вязаный свитер, который ей ужасно не шёл. Алый цвет, рыжие волосы, она казалась объятой огнём. Наверное, я придираюсь.
– Здравствуйте, – обратилась я к ней, усаживаясь напротив, – Я медиум, зовут меня Марина. Чем могу помочь?
Девушка отняла руку от щеки и побарабанила пальцами по колену.
– Я хочу поговорить со своей бабушкой.
– Конкретней, – попросила я.
Девушка посмотрела на меня с непониманием и, словно спохватившись, уточнила:
– С моей бабушкой по маминой линии, бабушкой Фаиной.
– Хорошо, но пока я совсем не понимаю, что именно вы хотите получить. Вы хотите, чтобы я помогла её духу проявиться здесь, использовать Уиджи. И ещё. Вы хотите просто поболтать о том, о сём или получить ответ на конкретный вопрос? Заранее предупреждаю, что ваша бабушка может отказаться прийти или солгать во время беседы.
