— Мне нашептали на ухо, что вы с Вороном затеваете побег, — тихо сказала она.
Я напрягся. Похоже, кто-то из окружения моего союзника плохо держит язык за зубами. Нехорошо.
— Не пыхти, — насмешливо посоветовала девчонка. — Никто больше об этом не узнает. Я позаботилась.
— Хочешь пойти с нами? — я вернул ей усмешку. — Не нравится быть лидером?
— Нравится, — она облизнула губы, так, что я невольно сглотнул. В Гюрзе было нечто, заставляющее кровь кипеть, а плоть вздыматься. Боевой дух, привлекающий внимание. Такого нет ни в одной знакомой мне девчонке.
— Но на свободе лучше, — заключила она. — Возьмёшь в долю?
— Что я получу взамен? — я не хотел нагружать и без того немалый отряд. Чем больше людей — тем сложнее сбежать. К тому же, придётся думать, что с ними делать там, за стенами «интерната». Клан Вэлс не возьмёт к себе беспризорников. Уговор был только на меня и Арину.
Гюрза задумалась, затем сунула руку в карман куртки — она одна из немногих девчонок, кто одевался по-мальчишески, — и вытащила старый потёртый ключ.
— От склада, — шепнула рыжая. Стрельнула взглядом из-под пушистых ресниц. — Нам ведь понадобится оружие?
— Где взяла? — полюбопытствовал я, когда девчонка спрятала ключ обратно.
На её лице отразилась усталость. В глубине зелёных глаз плеснулось раздражение.
— Стащила у начальника тюрьмы. У него много дубликатов, пропажу он не заметит.
Я хмыкнул. Интересно. Значит, из всех главарей она единственная, кто вхож к местному дану? Девчонка непроста. И гораздо опаснее того же Одри, поскольку способов ударить или избавиться от неугодного у неё больше.
— Мне стоит знать, как ты оказалась у него в кабинете?
Она поджала губы, отвернулась. Затем нехотя буркнула:
— Он трахает меня. Не часто, раз в неделю, бывает, реже.
— А взамен ты можешь попросить что-нибудь для себя, — кивнул я. — Неплохой бартер.
— Издеваешься? — в её глазах полыхнула ярость. — Будь иначе, я бы никогда в жизни… с этим боровом…
Она вздрогнула. Тряхнула копной рыжих волос, возвращая на лицо привычную ехидную маску. Что ж, если ей так проще…
— Не злись, — примирительно сказал я. — Не хотел тебя задеть.
— Я знаю, — фыркнула она. И ни следа ярости. То ли умело берёт чувства в кулак, то ли притворялась с самого начала нашего разговора. — Так возьмёшь?
— Возьму, — я не стал юлить. С ключом дело принимает совсем иной оборот. Мы сможем набрать побольше оружия. Но не днём.
— Завтра ночью заберёмся на склад.
— На ночь комнаты запирают, — напомнила Гюрза.
— Именно, — кивнул я. — Но замок несложный. Можно вскрыть.
— Объяснишь, как, — заявила рыжая. — На склад пойдём вдвоём, Ворона брать не будем. Чем меньше, тем тише.
— Договорились.
Нам навстречу шагал охранник, явно чем-то недовольный. Гюрза вдруг прильнула ко мне, впилась поцелуем в губы. Мужик что-то буркнул под нос, но прошёл мимо. Похоже, к рыжей тут и правда особое отношение. А меня за болтовню во время работы могли бы и наказать. Девчонка только что прикрыла мою задницу.
Она отстранилась, будто бы с сожалением, весело подмигнула.
— Спасибо, — шепнул я. Рыжая развернулась и пошла обратно к трудившимся у столовой девчонкам. Я ускорил шаг. Кломсов охранник наверняка уже заждался, и мне здорово попадёт, если задержусь…
Следующей ночью я выбрался из постели, прислушался к мерному дыханию Слоба, и, вытащив из кармана гвоздь-отмычку, подошёл к двери. Живя в трущобах, ты учишься многому, в том числе и незаконным вещам. Никогда не знаешь, куда заведёт тебя жизнь и чем придётся заниматься.
Отпирать двери при помощи гвоздя меня научил один пожилой сапожник. Он часто сидел на крыльце в переулке, чинил обувку и с мягкой улыбкой поглядывал на нас, ребятишек, игравших неподалёку. Время от времени подзывал нас к себе, показывал разные фокусы — у него были крайне длинные и ловкие пальцы, — а однажды просто взял и научил вскрывать замки. На всякий случай.
Настало время вспомнить его науку.
Гвоздь скользнул в пазуху, прокрутился, выискивая нужное положение. Зацепившись, я чуть надавил и повернул. Раздался щелчок. Я обернулся, прислушался. Слоб всё так же мерно дышал, утомившись за день. Надеюсь, продрыхнет до утра и не поднимет панику.
Выскользнув за дверь, я замер. В коридоре царила тишина, прерываемая негромкими голосами снаружи. Было темно, только с улицы пробивался лунный свет, отбрасывая причудливые тени. Я осторожно направился к лестнице, спустился вниз, выглянул из-за угла.
Охранники на первом этаже что-то обсуждали, бормоча вполголоса. Они выглядели сонными и совершенно невнимательными. К тому же, в воздухе стоял запах перегара. Пригнувшись, едва не прижимаясь к полу, я метнулся к двери. Выбрался на воздух, снова прислушался. Слева кто-то разговаривал, значит, туда нельзя.
Я бросился направо, обогнул жилой блок и, мимо лазарета, согнувшись, побежал к складу, стараясь слиться с тенями. Пару раз приходилось замирать, едва не вжимаясь в землю — неподалёку ходили охранники. Да и на гребне стены время от времени кто-то останавливался, кашлял, сплёвывал вниз. Благо, луна этой ночью светила приглушённо, подёрнутая белесой дымкой, и тени уплотнились, стали гуще обычного.
Возле склада было всего двое охранников, мерили шагами пространство — один на восток, другой на запад. Примерно через сто шагов разворачивались, шли обратно, стояли некоторое время у входа, что-то обсуждая, а после менялись.
Я прислонился спиной к дереву, выдохнул. Гюрзы нигде не видно. Неужели девчонка сдрейфила? Или хуже — обманула? И после нашего разговора пошла прямиком к своему любовничку — и всё ему рассказала…
Моего плеча коснулась рука. Я резко развернулся, занёс кулак с зажатой в нём заточкой, но вовремя остановился — это оказалась рыжеволосая.
— Быстро ты, — буркнул я, убирая оружие. Гюрза тихонько хмыкнула. Взглянула в сторону склада.
— Сколько у нас времени? — спросила, наблюдая за лениво шагающими охранниками.
— Минуты три. Успеем?
— Должны успеть. Идём!
Она первой бросилась к цели. Я поспешил следом, стараясь держать в поле зрения обоих охранников. Нас могли заметить и со стены, но тут я понадеялся на удачу и усталость часовых. Мало кто способен всю ночь напролёт внимательно смотреть по сторонам, борясь со сном.
Пригибаясь к земле, мы добрались до склада. Гюрза вставила ключ в замочную скважину, осторожно повернула. Тихо щёлкнуло, и дверь подалась внутрь. Рыжая пропустила меня, скользнула следом и прикрыла дверь за собой.
Я огляделся. Ночью склад выглядел зловеще — везде чернота, только снаружи, за окном, болтался на крюке единственный фонарь. Но его света едва хватало на то, чтобы прогнать тени на площадке у входа, и ещё немного попадало внутрь.
Я направился в сторону дальней комнаты. Потянул дверь за ручку и едва слышно выругался — заперто. Пальцы нащупали в кармане гвоздь.
— Погоди, — рыжая отстранила меня в сторону, вставила в скважину всё тот же ключ. Замок хрипло кашлянул — и дверь открылась. Девчонка бросила на меня полный превосходства взгляд.
— Молодец, — похвалил я.
В каморке оказалось тесновато, но при этом все полки и ящики были завалены полезными вещами. Мой взгляд мигом прилип к пистолю. Я взял его в руки, провёл пальцами по шершавому стволу, коснулся рычажка. Только один раз в жизни я стрелял из подобного оружия — ребята нашли мертвеца, у которого при себе был пистоль. Мы успели сделать по одному выстрелу, прежде чем на шум явился мясник Колм — и, наорав, отобрал игрушку. Позже, от дядюшки Бориса я узнал, как устроено такое оружие.
Сбоку на стволе есть ёмкость, наполненная маслом с особым составом. Заряды — небольшие металлические шарики, также пропитываются некой смесью. При попадании в зарядный мешок этот шарик занимает пазуху. Нажатие на рычажок опрыскивает его маслом, что подаётся через небольшую камеру, после чего при помощи спускового крючка образуется искра — её создаёт усик, чиркающий по специальной полоске внутри ствола. Смесь взрывается, и шарик вылетает наружу.
