Хм, чего-то в этом роде стоило ожидать… Правда, формулировочки у господина директора… на грани хамства. Ну ничего, я тоже так умею.
— Смиренному слуге сильных мира сего… вы ведь это хотели сказать, господин директор? — Я улыбнулся и, демонстративно закинув ногу на ногу, продолжил: — Может быть, вы и правы… в чем-то. Но прошу вас, давайте будем считать, что вы высказали все, что хотели, о своем отношении к «этому ужасному выскочке Николаеву», и перейдем наконец к тому вопросу, ради которого вы меня вызвали… И покороче, пожалуйста, а то у меня через пять минут начнется урок. Не хотелось бы опаздывать.
Честное слово, вот с кем другим я бы не рискнул зарядить такую длинную фразу. Но «учительская» привычка директора выслушивать ответы до конца позволила мне беспрепятственно завершить свой пассаж… О, сколько было криков! Какие эпитеты, сравнения и гиперболы использовал мой внезапно раздухарившийся собеседник. Это просто песня. Он так живо и образно говорил, что я аж заслушался. Ну а итогом этого концерта, как я и подозревал, стал документ о моем отчислении, оформленный, кстати, вчерашним днем.
Собственно, придя именно к такому заключению во время первой тирады директора, я и не стал изображать из себя пай-мальчика. А зачем? Если решение уже принято и бумаги подписаны, то все мои попытки предстать белым и пушистым заранее обречены на провал. Бессмысленны. А раз так, то зачем терять время? Нет, возможность какого-нибудь другого исхода вроде «последнего китайского предупреждения» я тоже рассмотрел… и признал его маловероятным.
— Благодарю за то, что уделили мне время, господин директор, — произнес я, поднимаясь с кресла, когда мой собеседник окончательно выдохся и швырнул по столу бумагу об отчислении. Еще раз окинув взглядом полученный документ, я хмыкнул и, небрежно свернув его, положил в карман куртки, после чего потопал к выходу, но замер на полдороге и обернулся к провожающему меня злым взглядом директору. — Последняя просьба приговоренного, если позволите…
— Ну? — нехотя выдавил он. Действительно выдохся, надо же… А я бы послал куда подальше наглого юнца. Хм.
— Подскажете контакты Городского образовательного совета?
— Жаловаться будешь? — ощерился директор.
— Зачем? Оспаривать волю бояр-попечителей? — хмыкнул я в ответ. — Глупость, даже если учесть, что на самом деле они не в курсе истинных причин моего отчисления. Нет, хочу подать документы на досрочное получение сертификата о полном среднем образовании.
— Спросишь у секретаря, — скрипнув зубами, прошипел мой собеседник и мотнул головой в сторону двери. — Выметайся.
— С превеликим удовольствием, — улыбнулся я и, махнув рукой вновь начавшему закипать директору, вышел из его кабинета.
Вот так. И здесь жмет… гад. Ладно, выгребем. Недолго осталось этому уроду портить мне жизнь. А с того света он точно не нагадит…
Бросив случайный взгляд на вжавшуюся в кресло цербершу, я опомнился и, притушив эмоции, стер с лица предвкушающую улыбку. В ответ на вежливую просьбу секретарь нервно кивнула, и через минуту на мой браслет упали контактные данные ГОСа. И это правильно. Негоже оставаться без образования только потому, что кто-то… не будем показывать пальцем, решил, что юному Кириллу Николаеву таковое вовсе ни к чему. Но этим можно будет заняться и чуть позже. А пока… Хм. Если я правильно понимаю, идти на занятия мне совершенно ни к чему, а значит, у меня совершенно неожиданно появилась куча свободного времени…
В тот момент, когда Екатерина Фоминишна должна была найти у себя на столе шикарный букет цветов с небольшой запиской от одного бывшего ученика Высшей гимназии имени святого равноапостольного князя Владимира, я, чудом отделавшись от непонятно почему приставшего ко мне, словно банный лист, Николая — охранника и бессменного водителя близняшек, дожидавшегося их у школы, — расстрелял громовского бойца на очередную пачку сигарет и, оседлав «Лисенка», рванул в Часцы, где расположился полигон Московского легкого бронеходного полка. Черта бы с два меня, конечно, кто-то пустил сюда без предварительной договоренности, но, к счастью, Вердт находился здесь, вместе с вверенным ему подразделением, а потому, едва Рыжий замер на небольшой стоянке перед КПП, как Вячеслав поднырнул под полосатый шлагбаум и, буквально стащив меня с седла мотоцикла, радостно облапил.
— Ей-ей, Слава! Я не твоя дама, незачем меня так приветствовать! — вывернувшись из рук улыбающегося гвардейца, проворчал я.
Тот на миг опешил, но потом до него дошел смысл моих слов…
— Тьфу на тебя, дитя порока! — хохотнул Вердт. — Я просто рад тебя видеть. Ты себе не представляешь, насколько удачно складываются обстоятельства! Помнишь разговор о моих однополчанах, любителях стрельбы? Так вот. Сегодня весь полк на полигоне. До часа дня отработаем «обязаловку» для проверяющих, а потом… Солдат в казармы, а у офицеров свободный день.
— И?
— Кто-то обещал мне помочь укатать некоторых зазнаек, помнишь? Сегодня просто замечательный день для этого. — Вячеслав довольно потер ладони. Ишь, какой шустрый…
— Хм… а кто-то, помнится, обещал мне дать возможность погонять на боевых платформах… — задумчиво протянул я.
Вердт с готовностью кивнул.
— Не вопрос. Пара легких коробочек останется здесь до самого вечера, чтобы любой из офицеров имел возможность потренироваться, так что с этим проблем не будет. А теперь, если мы договорились, вперед! С нетерпением жду момента, когда смогу полюбоваться на сдувшиеся физиономии кое-кого из однополчан… Нет, все-таки как удачно, что ты решил заглянуть именно сегодня.
— Вот кстати, — вспомнил я, когда Вердт передал дежурному на КПП мой пропуск и мы оказались на территории полигона. — Ты же говорил, что раньше января никаких полковых выездов на полигон не планируется… Что-то изменилось?
— Да черт его знает, Кирилл, — отмахнулся мой знакомый. — Нас уже неделю дергают. Каждый день мотаемся туда-сюда, отрабатываем взаимодействие, повышаем выучку… в общем, дым коромыслом. Сегодня вот для завершения картинки, не иначе, сюда пригнали. С утра тут от генералитета было не продохнуть, такую показуху им устроили… как говорит наш полковник: «Мама, не горюй». Вымотались все, конечно, изрядно… Ну ничего. В час колонна уйдет в часть, солдатам отдых до утра, а мы погуляем… благо медики у нас не из последних, так что от усталости валиться не будем, точно…
Только тут я заметил покрасневшие, с лопнувшими капиллярами глаза Вячеслава и его нервные движения. Такое бывает, если не спишь пару суток… Ни фига себе их гоняли!
