Владимир Пучков - Тень великого канцлера

Кабинет Святогора был огромен. Могучие балки поддерживали сводчатый потолок. Вдоль стены стояли стеллажи, битком набитые рукописями, почерневшими от времени книгами и огромными, в зеленых медных окладах инкунабулами.

Богатыри остановились перед открытой дверью. Капитан богатырской дружины что-то писал за длинным дубовым столом. Время от времени Святогор морщился, подпирал щеку языком и беззвучно шевелил губами. Наконец он оторвался от своего занятия и поднял голову. Лицо его просветлело:

— А, богатыри! Герои! Рад, сердечно рад видеть вас в добром здравии. Наслышан о ваших подвигах, да…

Он встал, выпрямился во весь рост, и огромная горница тотчас показалась малой светелкой. Могучий богатырь едва не доставал головой до потолка.

— Ну, что замерли? Проходите! — Святогор ловким движением фокусника раскатал на столе карту, добродушно усмехнулся в усы: — Давай, давай, не чинись, али вдруг оробели? Что-то на вас не похоже! Али нового дела испугались? Так и не мудрено! Это вам не по Кумарии бегать и демонам челюсти сворачивать. Тут Европа, мать ее за ногу! Культура! Разных стран понапихано, как тараканов в…

— Где? — неожиданно заинтересовался Илья Муромец, и усы у него вытянулись вперед, словно ощупывая насыщенное тревогой пространство.

— Что где? — Святогор уставился на Илью чистым, детским взглядом. Яромир понял: великий богатырь напрочь забыл только что сказанную фразу.

— Прошу прощения, — Алеша Попович деликатно откашлялся. — Ваше сиятельство! Вы говорили о тараканах.

— О чем?! — Святогор побагровел. — Мальчишки! Вам бы только шутки шутить! Тут, понимаешь, государственное дело, а они зубы скалят. Тараканов им подавай! А ну, дубовые лбы! Смотреть сюда и слушать!

— А…

— Отставить! — рявкнул Святогор. — Смиррна! Сюда смотреть!

Богатыри склонились над столом. Яромир уставился на разноцветную карту и не смог удержаться от восклицания:

— Это ж надо, красота, какая!

— А то! — смягчился Святогор. — Это вам не дубиной махать. Сию карту аглицкий рисовальщик, считай, год выписывал, светлая ему память!

Илья Муромец растроганно засопел:

— Небось, надорвался, рисуючи!

— Да нет, — отмахнулся Святогор. — Он, как деньги получил, затесался в трактир. Засиделся, припозднился малость. Ну, его на полпути к гостинице и схарчили.

— Упыри? — нахмурился Добрыня.

— А кто же еще? Да какие-то злодеручие попались, все съели, даже башмаки схрумкали, только пуговицы остались. По пуговицам и опознали.

— Ну, попался бы мне этот упырь! — Яромир сжал кулаки. — Я бы его в пыль! В муку!

— Все! Не будем отвлекаться! — Святогор снова посуровел. — Задание перед вами архисложное. Поймать Кощеева братца — это вам не Жужу прищучить. Та еще сволочь, старый колдун… Опять же наверняка сменил имя, обзавелся фальшивым паспортом.

Яромир раскрыл уже было рот, чтобы спросить, что такое паспорт, но Илья вовремя ткнул его в бок, и деревенский богатырь смущенно потупился. Многое для него в городской жизни было чудно и непонятно. Вот, к примеру, зачем паспорта, если по роже и так видно, разбойник ты или добрый молодец? А паспорт — что? Бумажка. Выходит, выправи атаман Жужа паспорт — и станет вроде как честный человек. Нет, что-то тут не так, решил про себя Яромир, но спорить не стал.

Вам, главное, не сбиться с пути, — продолжал поучать Святогор. — Британия-то она вон где, — он ткнул толстым пальцем в верхний угол карты. — На острове. А остров сей, окружен рекой по имени океан.

— А как же мы через океан-то переберемся? — испугался Яромир. Святогор молча уставился на него и начал есть глазами, постепенно наливаясь гневом. За деревенского богатыря поспешил вступиться Алеша Попович:

— Там по морю ходит паровоз!

— Пароезд на огнедышащей тяге! — щегольнул своей эрудицией Илья.

— Все правильно, — кивнул Святогор, — это не проблема. Там заливчик узкий, верст тридцать всего. Я его в юности на спор переплывал, — неожиданно размечтался он. — Вот были времена! А только на берег ступил — дракон! Он там, у англов, вроде таможенника служил, а я сгоряча не разобрался и ему по морде!

— А дальше-то что? — заинтересовались все.

— Что, что, ясно что! — снова рассердился Святогор. — Не отвлекайте, а то никогда не кончим. Вам, значит, главное — добраться до океана. А вот это проблема. Идти-то придется через Биварию! Во-от аккурат по этой дорожке. А там сейчас времена лихие. Местные бароны лютуют, опять же нечисть по ночам шастает. А чтобы до Биварии добраться, нужно сначала через Карпаты перевалить. И там своя закавыка. Местный упырь граф Дракоша всех жителей затерроризировал! Вам бы, конечно, сторонкой обойти, да не удастся. Вот. Ну, а дальше попадаете во Франкмасонию. Там, конечно, потише, народ покультурней, но тут другая беда… — Святогор замолчал, глаза его влажно блеснули.

— Какая? — насупился Илья. — Мы это, ихних чертей не признаем. У нас свои есть. Чего нам бояться?

— Баб! — простонал Святогор, прикрыв глаза. — Уж больно там девки хороши!

— А не девки? — деловито поинтересовался Муромец. — Ну, я имею в виду тех, что постарше.

— Еще лучше! — выдохнул Святогор и перевел разговор на другую тему. — Н-да… Вы, как в Британию приплывете, так найдите херцога Букингема. Это наш человек, он вам поможет.

— Это что еще за рыба такая, Букингем? — не выдержал Яромир. — Опять кумарин, что ли?

— Почему кумарин? Свой мужик, из Суждаля, — ответил Святогор.

— Слава тебе господи! — бухнул Яромир. В кабинете на мгновение повисла удивленная тишина, затем грянул громовой хохот.

— Это почему же? — отсмеявшись, спросил Святогор.

— До страсти кумарцы надоели! — вздохнул Яромир.

— Они ему на базаре вчера кислых яблок навешали, — с улыбкой пояснил Добрыня.

— Ну, тогда ясно, — усмехнулся Святогор. — Так вот, херцог Букингем — наш резидент. Но это, сами понимаете, государственная тайна. Придете к нему, он вам поможет. По сведениям разведки, Кощеев брат обитает в Скотланских горах, возле Лохнесского озера.

— Значит, он — лох! — простодушно заметил Илья.

— Это почему?

— Да разве серьезный человек будет жить у такого озера?

— А вот вы и убедитесь, насколько он серьезен. Ваша задача — найти яйцо Кощеева братца. По предварительным данным, оно в драконе.

Яромир снова удивился:

— А сам-то колдун, что, без… Илья немедленно ткнул его в бок.

— Потом объясню, — шепнул он, — ты слушай!

— Самого колдуна велено изловить и доставить. Теперь все ясно?

— Так точно! — гаркнули богатыри.

— Ну а коли ясно, пойдемте в бухгалтерию, командировочные оформим. Там ведь, в Европах, рубли не ходят, все больше гульдены и дублоны!

— Уши! — громовым голосом гаркнул Святогор и сплюнул через левое плечо. — Только уши, господа, и ничего, кроме ушей!

Едва богатыри вышли за дверь, как в проеме между стеллажами открылась потайная ниша, и маленькая серая тень метнулась к столу. Увидев карту, тень удовлетворенно хмыкнула, затем скатала ее в рулон и на цыпочках вернулась обратно. Через секунду ниша закрылась, словно ее и не было. На пустом столе остался только красный карандаш, которым Святогор прочерчивал богатырский маршрут.

Дормидонт, Великий князь Лодимерский, сидел на широком подоконнике в своей светлице и навершием царского жезла колол грецкие орехи. Время от времени он смотрел в окно и широко, со слезой, зевал. Терем выходил окнами на широкий княжеский пруд. Темная вода у противоположного берега заросла зеленой ряской. Над берегом склонились ивы, опустив тонкие ветви прямо в воду. На бревенчатом плоту какая-то баба полоскала белье. Она с оттяжкой била тяжелым вальком по широченным мужицким порткам и приговаривала:

— Вот тебе, змей подколодный! Вот тебе, пьяница! Вот тебе, охальник!

Удары были такие увесистые, что, если бы по щучьему велению в них неожиданно оказался тот самый охальник и пьяница, он мигом бы лишился всех своих мужских недостатков и вынес бы из этой битвы только одни достоинства.

Такое проявление чувств невольно заставило Дормидонта встрепенуться. Он даже перестал зевать. А когда на мостках появилась статная девица, так и вовсе затаил дыхание. Девица подошла к краю плота и оглянулась на княжеские окна. Дормидонт мгновенно слетел с подоконника, стукнулся лбом о бревно, присел, затаив дыхание. Тут ему пришло в голову, что царская корона может его выдать. Он стащил ее с головы и осторожно положил на пол.

Тем временем девица, убедившись, что никто ее не видит, стянула с себя сначала сарафан, затем рубаху и осталась в чем мать родила. Дормидонт так и замер. Из полураскрытого рта вывалился кусочек непрожеванного ореха. Девушка была страсть как хороша! Дормидонт глядел на нее, мечтая только об одном — чтобы она повернулась. Девица повернулась, подставляя солнцу все свои прелести, затем сладко потянулась и, подняв тучу брызг, бросилась в воду.