Александр Матюхин - Миллион лун

Устраиваясь на работу, не забывайте любыми способами понравиться работодателю!

Юлик Колесникова. Из разговора со стажерами

— И кто же вас направил? — Игнат Викторович отложил в сторону ломаную по углам пластиковую папку, из которой торчала закладка в форме пера, и поднял на меня глаза.

— Антон Погодин, — ответил я, чувствуя себя глупо.

— Не припоминаю.

Наступила неловкая пауза.

Вообще-то я не ожидал такого поворота, вот этого самого «не припоминаю». Антон дал мне адрес гостиницы три дня назад, когда я, отчаявшийся до предела, напился пива и долго изливал ему по сотовому телефону «наболевшее». Выговорил сто сорок два рубля, залез «в минус» и едва не посадил аккумуляторную батарейку. Впрочем, батарейка до сегодняшнего дня уже не дотянула. Антон, мой верный и единственный друг на протяжении миллиона лет, внимательно выслушал, посочувствовал и сказал, что есть вариант хорошо устроиться. «Скажи, что от меня, и тебя обязательно примут, — напутственно произнес в трубку Тоша, — за Игнатом должок».

Почему-то столь уверенные нотки в голосе друга вселили в меня твердую надежду. В девять утра я подъехал в гостинице. Окна здесь были огромнейшими. Гостиница явно не страдала минимализмом. Располагалась она чуть в стороне от центра, вокруг нее не наблюдалось ни одной многоэтажки, зато всюду теснились кирпичные коттеджи и частные дома, те самые, с высокими заборами и надписями «Осторожно, злая собака» на калитках. В общем, район был не из бедных, и класс гостиницы, скорее всего, соответствовал. Когда я поднимался по лестнице, то почему-то подумал о высокой зарплате работников этой самой гостиницы. Высокая зарплата — это всегда хорошо. Особенно для человека, который раньше получал ровно столько, чтобы заплатить за квартиру и коммунальные, отдать долги и купить себе новые носки на две недели… ах, да, еще один раз сходить в кино и после этого уж точно залезть в новые долги…

И вот сейчас мои надежды рушились. Мечты о том, что удастся снять квартиру, наконец-то хорошо поесть, выспаться на стираных сотни раз — но все равно свежих и чистых простынях, просто поваляться в кровати, читая книгу или разгадывая кроссворды — все эти мечты мгновенно рассыпались в прах. Перед глазами уже маячили деревянные стулья в зале ожидания железнодорожного вокзала, в котором я имел счастье провести две последние ночи, а в ноздри тревожно ударил запах плохо прожаренной сосиски в тесте и запревшей от времени курицы-гриль. Нет ничего отвратительнее в мире, чем пролежавшая в морозилке несколько дней курица-гриль.

Игнат Викторович — тот самый Игнат, со слов Антона, его близкий друг и непосредственный директор гостиницы — смотрел на меня с выражением посредственной тоски. В его взгляде читалось много важных и неотложных дел, куча совершенно несвободного времени, неподписанные бумаги, недорозданные распоряжения, недобитые отчетности, несостоявшиеся звонки — и все это он, тем не менее, отложил в пользу моей скромной персоны. Отложил, надо сказать, в разгар рабочего дня.

Если мне не удастся пробудить в нем хоть каплю заинтересованности, то мечты о теплой постели улетят в неведомые дали.

— Антон, — повторил я без особой надежды, — Погодин. Такой, невысокого роста, блондин, он работает в центре, доспехами торгует.

— Чем? — густые чернявые брови Игната Викторовича удивленно взметнулись вверх.

— Ну, эта, фэнтези атрибутика, — сказал я, — знаете, игрища за городом. Люди переодеваются в орков, эльфов, гномов, магов и бьются.

— Насмерть? — заинтересовался Игнат Викторович.

— Нет, не насмерть. Они же деревянными мечами бьются. На очки. А Антон изготавливает и продает доспехи, шлемы, кольчуги всякие. У него свой магазинчик. Бизнес, так сказать, небольшой.

Мне показалось, что в глазах Игната Викторовича промелькнуло то ли любопытство, то ли какое-то воспоминание. Он откинулся в кресле, положил свои большие руки на не менее большой живот и спросил:

— А с чего вы взяли, молодой человек, что нам вообще нужны работники?

Я был вынужден снова пожать плечами:

— Антон сказал, что у вас вакансии…

— Опять Антон, — буркнул Игнат Викторович, — кто из вас на работу устраивается? Вы или он?.. Сколько лет?

— Кому?

— Не мне же. Вам, вам.

— Двадцать четыре.

— Хороший возраст. Бойкий. Где раньше работали?

— Учился, — с вызовом ответил я, — в университете. На археолога. Ну и подрабатывал сторожем на заводе.

Игнат Викторович весело улыбнулся:

— И чем, интересно, археолог собрался заниматься в гостинице? — спросил он, — древних ископаемых в наших подвалах, вроде не водится. Чего же вы по профессии работу не ищите?

— Ситуация такая, понимаете, — я развел руками, — в один день остался и без работы и без квартиры. Тут бы сейчас поесть нормально, а черт с ней, с профессией.

— Черта не надо! — погрозил пальцем Игнат Викторович, — женаты были?

— Был. Сейчас уже нет.

— Куда делась?

— Ушла. Точнее, уехала в другой город, к маме. Сказала, что с мамой ей лучше… А вам это зачем?

— Во-первых, интересно, — сказал Игнат Викторович, — а во-вторых, должен же я знать, кого беру на работу. Вдруг у вас какое-нибудь темное прошлое?

— У меня?

Игнат Викторович улыбнулся вновь:

— У вас, у вас. Знаете, молодой человек, у каждого за спиной есть темное прошлое. Вдруг, вы какой-нибудь мелкий мошенник?

— Но в бумагах-то указано… трудовую посмотрите!

— …или, скажем, крупный мошенник, который выдает себя за мелкого! Бывает такое? Бывает. — Самозабвенно продолжал Игнат Викторович, — А что трудовая? Трудовые, нынче, на каждом базаре продаются. А вот диплом у вас почти красный, это хорошо, это одобряю.

— Так принимаете?

Игнат Викторович поднял руку. Все пальцы были собраны в кулак, кроме указательного, на котором блестело толстое золотое (почему-то я был уверен, что оно действительно золотое, а не какая-нибудь цыганская поделка с рынка) кольцо. Начертил пальцем в воздухе какой-то знак, кашлянул:

— Погодите, молодой человек, не торопитесь. Я-то, быть может, вас и приму, но вы-то сами захотите? Вот в чем прелесть данного вопроса!

— Захочу, — быстро сказал я.

Игнат Викторович кашлянул снова, с каким-то задумчивым выражением на лице стал наблюдать за своей собственной рукой, которая вычерчивала в воздухе невидимые загогулины. Потом резко опустил руку на стол. Пенал с ручками на столе подпрыгнул. Я тоже.

— Очень сложная и ответственная работа. Очень. — Сказал Игнат Викторович, — особенно та должность, которую я хочу вам предложить. Двадцатичетырехчасовой рабочий день устроит?

— То есть как?

— Будете работать круглые сутки. Не все время, конечно, периодически. Но нужно постоянно быть начеку.

— А как же личная жизнь?

— А личная жизнь в перерывах между работой. Жить вы будете здесь, в гостинице. У нас для работников специальные номера. Плюс два дня в неделю выходные и месячный отпуск в году. Можете слетать куда угодно, хоть на Альфа-Центавру. А уж хорошим трехразовым питанием мы вас обязательно обеспечим.

Я подумал. Запах бутербродов, холодного чая и бомжей с вокала постепенно улетучивался. Призрак мороженой курицы-гриль маячил где-то вдалеке. Сказать нечего — трехразовым питанием Игнат Викторович бил по живому…

— Оклад?

— Останетесь довольны. У нас зарплата по процентам, но намного больше, чем у любого сторожа на любом заводе города. Вся зарплата «белая», будете получать свои законные отчисления в Пенсионный фонд.

— А что за работа?

— Вы будете числиться в обслуживающем персонале, — сказал Игнат Викторович, — ваша должность — доставщик. Будете доставлять все необходимое нашим постояльцам.

— С этого места, пожалуйста, подробнее. Таскать полотенца, шлепанцы и пиццу?

Тут Игнат Викторович громко расхохотался.

— Вы почти угадали! — Сквозь смех воскликнул он, — если у постояльца закончились спички, вы должны будете их принести. Если он захочет подключить кабельное телевидение, вы устанавливаете тарелку. Все это делается не бесплатно. В нашем мире деньги правят балом. Проще говоря — любой каприз за деньги клиента, — Игнат Викторович ткнул пальцем вверх, словно именно над нашими головами обитали те самые «клиенты». Я невольно поднял голову и увидел белый потолок и странные пятна вокруг люстры. Пятна почему-то напоминали следы чьих-то маленьких босых ног.

— Двадцать четыре часа в сутки я буду мальчиком на побегушках, верно? — уточнил я.

— Откровенно говоря, да, — кивнул Игнат Викторович, — работа посменная, полные сутки напрягаться будете только по праздникам. Тогда большой наплыв постояльцев…